Бывший профессор истории Казанского университета Иринарх Аркадьевич Стратонов, автор многих трудов по истории Русской православной церкви, во время Великой Отечественной войны собирал одежду и лекарства для пленных советских солдат. Погиб в 1942 году в гестаповском концентрационном лагере.
Против гитлеровских войск в рядах французского Сопротивления сражалось 35 тысяч советских солдат и офицеров, бежавших из германского плена. Более 6 тысяч из них погибли в боях и фашистских застенках.
В канун 60-летия разгрома фашизма на парижском кладбище Пер-Лашез был торжественно открыт памятник русским участникам французского Сопротивления. На постаменте из уральского мрамора фигура советского солдата в форме «маки» — французского партизана: трофейный немецкий автомат на плече и две гранаты на поясе. На постаменте два слова: «Родина помнит».
* * *
Франция закончила Вторую мировую войну как страна-победительница, но ее экономика была в плачевном состоянии: было много разрушений, уровень промышленного производства в 1944 году составлял лишь 38 процентов от довоенного, и к концу 1946 года его едва удалось довести до 70 процентов.
Центральной внутриполитической проблемой страны того времени была разработка новой конституции. После напряженной политической борьбы она была принята и 24 декабря 1946 года вступила в силу. Но в 1947 году разногласия по социально-экономическим и внешнеполитическим проблемам привели к кризису трехпартийной системы — ФКП, СФИО, МРП. Коммунистов удалили из правительства.
Тогда же во внешней политике Франции наметился ее отход от СССР, прежде всего по германской проблеме, и ее сближение с США. В 1949 году она вступила в НАТО. На ее территории были созданы американские военные базы.
Значительные военные расхода, связанные с этим, а также с войной во Вьетнаме, которая началась в 1945 году и закончилась лишь весной 1954 года полным разгромом Вьетнамской народной армией 200-тысячного французского экспедиционного корпуса, существенно осложняли экономическое положение страны.
Алжир
Крайне сложной и болезненной была для Франции и алжирская проблема. Движение народных масс Алжира за свое освобождение началось еще в период правительства Народного фронта во Франции. С началом Второй мировой войны французские власти запретили в Алжире деятельность всех прогрессивных политических сил. В июне — июле 1940 года Алжир был оккупирован немецкими войсками, которые оставались там до высадки в Алжире (ноябрь 1942 года) англо-американского десанта. В боях против немцев вместе с французами, англичанами и американцами участвовали и алжирцы.
Французский Комитет национального освобождения Франции Де Голля, переехав в Алжир 1943 году, отстранил от власти вишистов, но не принял во внимание требований алжирцев о ликвидации привилегий европейского меньшинства, об их участии в управлении страной и о созыве Учредительного собрания Алжира. Это привело в мае 1945 года к стихийному антиколониальному восстанию народа. Восстание французы жестоко подавили, но этим проблему не решили ни тогда, ни позже. В начале 1954 года политические силы Алжира создали «Фронт национального освобождения» Алжира (ФНО), поручив ему подготовку вооруженного восстания.
Восстание началось в ночь на 1 ноября 1954 года. Для его подавления французские власти направили до 400 тысяч солдат и офицеров. Но подавить его не удалось.
Все эти события значительно осложняли агентурно-оперативную обстановку не только в Париже, но и на всей территории Франции.
1. ПЕРВЫЕ ШАГИ, ПЕРВЫЕ ВПЕЧАТЛЕНИЯ
За окнами — пригороды Парижа. В вагоне — оживление: последние сборы. Этому подвержены и мы: «Встретят? Кто придет на вокзал?»
Поезд медленно идет вдоль перрона. Вдруг среди толпы мелькнуло знакомое лицо. Это Василий Павлович. Мужчина заметный, его ни с кем не спутаешь.
Мы едем по городу. Чувствуется предпраздничная суета — через день Рождество, за ним — Новый год. Яркие огни, красочные витрины, ёлочные базары. Парижане озабочены приобретением подарков.
По пути Василий Павлович всё время что-то показывает и рассказывает: «Справа улица Леви, на ней рынок. Сюда вы будете ходить за продуктами». Чуть позже: «Слева парк Монсо. Тут будете гулять с дочкой. Направо — ваша улица Прони». Потом мы узнали, что Прони был военным и государственным деятелем Франции. В 1642 году он присоединил к Франции остров Бурбон, открытый португальцами в XVI веке. Свою новую колонию французы назвали Реюньон.
По-своему знаменит и наш дом. По рассказам стариков-эмигрантов, в 1918 году он был куплен или арендован А.Ф. Керенским. Позднее в нём находилось посольство Латвии. В 1939 году здание перешло в собственность СССР, и в 1954 году в нём размещались представительства Совинформбюро, ТАСС и жилые помещения.
Мы внесли вещи, поставили чайник для жены и дочки, а сами поехали в посольство. В те годы оно располагалось на улице Гренель, 79 в роскошном старинном трёхэтажном с двумя двухэтажными флигелями особняке, построенном Робером Коттоном в 1713 году для герцогини Д’Эстре. Особняк много раз менял своих хозяев, пока не был приобретён 24 декабря 1863 года Россией для своего посольства. Второй этаж особняка был предназначен для членов императорской фамилии.
В годы оккупации Парижа в здании находилось одно из учреждений немецких оккупационных властей. И каким-то чудом в нём сохранились великолепные гобелены, шелковые обои, изумительной красоты позолоченная лепнина. Главная достопримечательность особняка — гобелен XVIII века из серии «Подвиги Александра Македонского». Он был изготовлен Лионской мануфактурой для Лувра в числе других 14 ковров. В зелёном салоне — полотна Айвазовского и других русских художников XIX века. После переезда посольства в декабре 1976 года в новое здание на бульваре Ланн особняк стал резиденцией посла.
Товарищи встретили меня по-дружески тепло. Короткая беседа с резидентом, раздача писем и посылок из Москвы и с кем-то другим, на машине — домой.
Первый рабочий день на новом месте. Обстоятельная беседа с резидентом Михаилом Степановичем по делам службы. Мне надлежало представиться послу, секретарю парткома и приступить к подготовке к главному — к восстановлению связи с одним из источников. И начинать мне надо было с… магазина готового платья, чтобы полностью сменить московский костюм. В моде тогда мы отставали от Запада лет на двадцать. Утром поехал с кем-то из товарищей в универсальный магазин «Галерея Лафайетт» и через 40 минут вышел оттуда элегантным «французом» во всём новом и по последней моде. Следом несли тяжелый тюк отечественной одежды.
Первую встречу с первым агентом в Париже помню до сих пор. Этого человека раньше я не видел, поэтому встречались по паролю и опознавательным признакам. Было это, если не изменяет память, в 15.00 у входа на станцию метро «Бульвар Понятовского». На условленном месте около щита со схемой метро стоял блондин лет 33—35-ти, чуть выше меня ростом, с небольшими светлыми усиками. Внешность соответствовала описанию. Были и опознавательные признаки. Сомнений нет: это он — мой будущий тайный друг и помощник. Подхожу к нему и, глядя в глаза, произношу условную фразу — пароль, и чувствую до одури противную дрожь в коленках. Откуда она? А он вынул изо рта сигарету и очень чётко произнёс отзыв. Предательская дрожь тут же исчезла, и больше никогда в жизни ничего подобного я не испытывал, хотя бывали всякие сложные и опасные ситуации. С этого момента и начались для меня будни оперативного работника резидентуры: основные, запасные, экстренные и контрольные встречи, и не только в Париже, но и в других городах. Они чередовались с выемками материалов из тайников, обработкой тайнописных сообщений, сопровождением коллег на встречи с агентами и на другие операции, отчётами в Центр, поездками по стране. При этом нельзя было забывать работу по прикрытию: пятидесятые годы были временем активного развития культурных связей между СССР и Францией.
У жены были не менее сложные и хлопотливые будни. Ей предстояло освоить близлежащие магазины и рынок, присмотреть и купить одежду для себя и дочурки, массу мелочей для будущего малыша, без которых нельзя ехать в родильный дом. Надо было и кухней заниматься. Но, самое главное, в сжатые сроки освоить французский язык. Жене дипломата он так же необходим, как и самому дипломату. «Немая» жена — плохая помощница мужу-дипломату, а уж мужу-разведчику — тем более. Французы с подчёркнутым пренебрежением относятся к иностранцам, не владеющим их языком, хотя среди самих французов той поры мало кто знал русский язык. Но такой уж у них характер: то, что они легко прощают себе, не прощают иностранцу.
Париж мне нужно было знать лучше, чем переулки родной деревни. Без этого нельзя научиться незаметно для противника проверяться, то есть выявлять за собой слежку и в случае необходимости естественно, не вызывая подозрения у наблюдающих, уходить от нее. Чтобы быстрее изучить город, много ездил с товарищами. Они рассказывали о методах работы местной службы наружного наблюдения в различных ситуациях и давали практические советы, как реагировать на ее действия.