способствовали этому Крестовые походы. И это не единственный парадокс военных экспедиций, которые были призваны освободить христиан Востока.
Совершенно очевидно, что люди, принимавшие обет крестоносца, имели разные побудительные мотивы: одни стремились разбогатеть, других влекла жажда приключений, третьи были движимы исключительно религиозными соображениями. Благодаря красивым легендам Крестовые походы до сих пор окружены романтическим ореолом рыцарского духа и отваги, однако все эти рассказы о великих рыцарях-крестоносцах изобилуют противоречиями и преувеличениями. На самом же деле это были рыцари без страха, но отнюдь не без упрека.
Оправдывая свою жестокость именем Иисуса Христа, крестоносцы заслужили множество отрицательных отзывов о себе. Одни историки называют Крестовые походы «исключительным памятником человеческой глупости», другие считают, что они скорее задержали, чем ускорили развитие Европы. А известный исследователь истории Крестовых походов Стивен Рансимен на основании анализа многочисленных источников пришел к выводу, что «в исторической перспективе движение крестоносцев в целом можно считать потерпевшим фиаско». [71]
И самое нелепое состоит в том, что, несмотря на проявленные крестоносцами доблесть и геройство, а также на посулы римских пап и уверенность в правоте своего дела, христианам так и не удалось освободить Святую землю. В реальности Крестовые походы привели лишь к тому, что мусульмане стали ее бесспорными властителями.
Как заметил британский кинорежиссер Ридли Скотт, «трагедия сегодняшнего мира заключается в том, что сейчас, спустя 900 лет после того как закончились Крестовые походы, мы и мусульмане все еще очень плохо понимаем друг друга». [72]
Сражение при Слёйсе. Миниатюра XIV века
Столетняя война на самом деле длилась не сто лет, а сто шестнадцать. Она продолжалась с 1337 по 1453 гг. Собственно, это была даже не война, а серия войн, которые то разгорались, то утихали, то вновь разгорались с новой силой.
Историк Жан Фавье дает этой войне такую общую характеристику:
«Столетняя война – это противостояние двух держав в долгом контрапункте <…> По мере развития этого контрапункта происходил не только переход от войны во Фландрии к войне в Бретани или от набега на Нормандию к битве за Гасконь. При этом еще и конфликт из-за наследства сменялся столкновением наций, феодальная война – монархической. За войной, где побеждали лучники, следовала война, где тон задавали пушкари. И тем не менее это был один и тот же конфликт, которому век, порой смешивая все карты, придавал новое обличье». [73]
По сути, эта война была тривиальным династическим конфликтом: король Англии Эдуард III из рода Плантагенетов выдвинул свои права на французский престол, оспаривая законность правления короля Франции Филиппа VI.
Это была самая обыкновенная семейная ссора, и обе стороны, участвовавшие в ней, – французские. Плюс конфликт между родственниками Эдуардом и Филиппом осложнялся взаимными претензиями на Гиень, герцогство на юго-западе Франции, подвассальное французской короне, но принадлежавшее английским королям.
КСТАТИ
Французское население в границах современной Франции в то время не превышало 20 миллионов человек. Страна превысит этот потолок только на рубеже XVII–XVIII вв.
От 80 до 90 % французов того времени жило в сельской местности и возделывало землю.
Начало войны, формально объявленной 1 ноября 1337 года, ознаменовалось взаимными ударами, нанесенными с моря. В частности, англичане захватили остров Кадзан у фламандских берегов, что и стало первой их победой, одержанной над французами в растянувшейся на сто с лишним лет кровопролитной войне.
В августе 1338 года король Эдуард III высадился во Фландрии, а в июле следующего года напал на приграничные районы Франции. Король Филипп VI, несмотря на наличие у него сильной армии, уклонился от решительной битвы.
24 июня 1340 года у побережья близ города Слёйс (по-французски Эклюз) французский флот, состоявший из трех эскадр, был полностью уничтожен англо-фламандским флотом. Последним командовали адмиралы Роберт Морли и Ричард Фицалан под общим руководством короля Эдуарда III. Французским флотом командовали адмиралы Гуго Кирье, Николя Бегюше и генуэзец Эгидио Барбавера.
Битва продолжалась весь день и закончилась полным поражением французов – и все из-за большей маневренности английских кораблей. Также сыграла свою роль и скорострельность английских лучников, выгодно отличавшая их от вражеских стрелков, вооруженных главным образом арбалетами. Потери французов составили, по разным данным, от 16 000 до 18 000 человек.
В этом бою король Филипп VI потерял более 200 кораблей, а его люди прыгали за борт, чтобы спастись от града английских стрел. Море стало красным от крови. По поводу этого сражения говорили: «Если бы Бог дал рыбе возможность говорить, то она заговорила бы по-французски, так как съела очень много французов». [74] Командующий французским флотом адмирал Кирье был обезглавлен, Бегюше взят в плен и повешен на мачте, а Барбавера убит и выброшен со своего корабля в море.
Победа дорого обошлась и англичанам. Например, был тяжело ранен сам король Эдуард.
С этого времени англичане стали безраздельно господствовать на море. Во всех франко-британских войнах их флот оказывался сильнее французского.
* * *
Все попытки прийти к какому-нибудь мирному соглашению оказались безрезультатными, и летом 1346 года король Эдуард III высадился в Нормандии. 26 августа в сражении при Креси на границе Фландрии и Пикардии он нанес сокрушительное поражение французам.
Английское войско насчитывало около 20 000 человек, в том числе 4000 рыцарей, около 11 000 лучников и приблизительно 5000 пехотинцев, вооруженных копьями. Французское войско было более многочисленным: 12 000 рыцарей, около 6000 арбалетчиков (в основном наемников-генуэзцев) и около 20 000 пехотинцев ополчения, собранного французскими городами.
Отметим, что термин «рыцари» здесь употребляется в широком смысле, обозначая тяжеловооруженную конницу. Конечно же, это не вполне справедливо, ибо настоящий рыцарь – это не субъект рода войск, а титул, обозначающий принадлежность к строго определенному военно-социальному институту.
Эдуард III расположил свое войско вдоль дороги к Креси, по которой двигалась французская армия. Английские лучники построились в пять шеренг. Тактической новинкой короля Эдуарда стало размещение части спешенных рыцарей в рядах лучников, что должно было показать, что дворяне готовы разделить все опасности с простолюдинами и что английское войско представляет собой общенациональную армию.
Французские рыцари повели себя иначе: вступив в бой, они смяли и потоптали собственную пехоту, считая, что она только мешается под ногами. Туча стрел английских лучников обрушилась на них, и атака захлебнулась: множество рыцарей было покалечено, а лошадей – убито.
Несколько раз французы нападали на позиции англичан, но каждый раз были отбиты. Под королем Филиппом VI была убита лошадь, и он приказал отступать.
Французские потери в этом сражении оцениваются разными историками по-разному: от 10 000 до 30 000 человек, хотя наиболее вероятной цифрой представляется 15 000 убитыми и ранеными, включая 11 принцев и 1200 рыцарей.
Считается, что англичане потеряли всего от 150 до 250 человек убитыми, но
