Другой заботой главной резидентуры в Чунцине стал наметившийся в 1940 году раскол между Гоминьданом и КПК. Поэтому сотрудники резидентуры использовали все возможности для того, чтобы не допустить развязывания гражданской войны и разрыва сотрудничества между Чан Кайши и Мао Цзэдуном. В частности, резидент Панюшкин неоднократно встречался с Фэн Юйсяном, Сунь Фо, Чжан Юаньфу, Сунь Цин лин и в доверительных беседах убеждал их приложить максимум усилий для того, чтобы смягчить напряженность между Гоминьданом и КПК, улучшить советско-китайские отношения и расширить Единый общенациональный фронт как гарант успеха в войне с Японией. Такие же беседы он проводил и с представителями КПК Бо Гу и Е Цзяньином.
Однако, несмотря на все усилия советской стороны, в 1941 году отношения между Гоминьданом и КПК вылились в открытую войну. После нападения гоминьдановских войск на 4-ю Новую армию КПК, в результате которого был ранен и взят в плен ее командующий Е Тин и убит начальник штаба, в январе 1941 года Чан Кайши объявил о ее роспуске. Но еще до начала наступления гоминьдановских войск на 4-ю армию резидентура по согласованию с Москвой передала одному из лидеров КПК Чжоу Эньлаю достоверную информацию о намерениях Чан Кайши потребовать от коммунистов отвести армию от района Шанхая и возможной военной операции против нее. Кроме того, во избежание резкого обострения отношений между Гоминьданом и КПК резидентура настоятельно рекомендовала Чжоу Эньлаю не считать Чан Кайши главным виновником вооруженного столкновения, а считать таковым Хэ Инциня, которого необходимо разоблачить как про-японского элемента и врага Единого общенационального фронта Китая.
Главная резидентура в Чунцине своевременно информировала Москву о внутренней и внешней политике Китая, о позиции Чан Кайши и его окружения в отношении СССР, Японии, США, Англии, Франции, деятельности в Китае американцев, англичан и немцев, о пронемецкой и прояпонской группировках в правительстве и Гоминьдане, о борьбе между Гоминьданом и КПК, а также внутри самого Гоминьдана. Кроме того, резидентура через свои каналы добывала информацию о военных планах Германии. Так, в мае 1941 года в Центр были направлены данные о главных направлениях продвижения фашистских войск, полученные от военного атташе Китая в Берлине.
Здесь интересно отметить, что ИНО НКВД в этот период тесно сотрудничал с Отделом международных связей Коминтерна. Примером такого сотрудничества может служить письмо Г. Димитрова Л. Берии от 15 сентября 1939 года:
«Дорогой товарищ Берия, приехавший китайский товарищ Чжоу Эньлай привез с собой три вида шифра, которыми пользуется японская армия. Эти шифры захвачены 8-й армией в боях с японцами.
Полагая, что указанные шифры могут представлять интерес для Вас, посылаю Вам в приложении к этому письму.
С товарищеским приветом, Г. Димитров»[23]. После нападения Германии на Советский Союз главной задачей резидентур, действующих в Китае, стало не просмотреть возможность нападения Японии на СССР и создания второго фронта на востоке. В связи с этим Центр незамедлительно потребовал перестроить работу резидентур на обслуживание нужд Великой Отечественной войны. Для этого предлагалось:
пересмотреть всю имеющуюся агентурную сеть и всех подозрительных и малополезных информаторов срочно перевести на консервацию;
незамедлительно приступить к агентурному, а по возможности и к личному изучению служащих правительственных учреждений и крупных политических деятелей, выявляя те их черты, которые могли бы быть использованы для вербовки;
освещать исчерпывающим образом вопросы, имеющие принципиальное значение, отбрасывая мелочовку[24].
Здесь надо отметить, что возможность нападения Японии была более чем реальна. Согласно плану «Кантокуэн», разработанному японским Генеральным штабом, численность Квантунской армии к 1942 году достигла 700 тыс. человек, были усилены группировки в Маньчжурии и Северном Китае, появилась новая группа войск в Корее. Оперативным планом предусматривался после переброски советских войск с Дальнего Востока на Западный фронт захват Приморского и Хабаровского краев.
Информация о военных планах Японии в отношении СССР стала поступать в Москву буквально на второй день после начала войны. Так, 23 июня 1941 года маршал Фэн Юйсян сообщил Панюшкину, что Япония намерена выступить против СССР в течение месяца. 27 июня генерал Бай Чунси передал Панюшкину данные не только о количестве японских дивизий, но и о числе войск Маньчжоу-Го, готовых к нападению на СССР. Затем сроки нападения постоянно менялись. По полученным осенью 1941года чунцинской резидентурой данным, нападение связывалось с захватом фашистскими войсками Ленинграда и Москвы. Однако после поражения немцев под Москвой японский Генеральный штаб вновь обратил внимание на «южный вариант» военных действий. Информация об этом решении была добыта весной 1942 года от многих источников. Так, в мае уже упоминавшийся Пентковский, с 1936 года проживавший в Шанхае и открывший там адвокатскую контору, сообщил 11 мая 1942 года своему оператору из шанхайской резидентуры:
«Известный вам Смит после встречи с вернувшимся из Японии начальником политического отдела жандармского управления 29.апреля заявил, что вопрос о войне Японии с Советским Союзом отложен в долгий ящик, так как перед японцами стоит задача наступления на Австралию и Индию. В связи с этим в Шанхае намечается открыть целый ряд японских фирм, организация которых была отложена на неопределенный срок ввиду ожидавшегося военного конфликта с СССР»[25].
А на следующий день, 12 мая 1942 года, посол Японии в Москве генерал-лейтенант Такэкава представил в Токио доклад, перехваченный советской разведкой, в котором содержался следующий вывод: «Пусть идет война на истощение СССР и Германии. В это время Япония может выгодно завершить дела на юге»[26].
Впрочем, и после этого отслеживание военных планов Японии оставалось одной из главных задач резидентур внешней разведки в Китае. Информация о них поступала из разных источников — от представителей официальных китайских властей, коммунистов, дипломатов третьих стран, русских эмигрантов. Важные сведения на доверительной основе поступали в чунцинскую резидентуру и от брата Я. Свердлова Зиновия, усыновленного А. М. Горьким под фамилией Пешков, который в это время был послом Франции в Чунцине.
В Москве высоко оценили работу сотрудников чунцинской резидентуры, в которой насчитывалось всего шесть оперативных работников. В конце 1942 года за достигнутые успехи в разведывательной деятельности А. С. Панюшкин был награжден орденом Ленина. Также были удостоены государственных наград и все остальные сотрудники резидентуры— Л.М.Миклашевский, П.И.Куликов, В. А. Жунев, В.С.Смирнов и Ф. М. Щеглов.
Миклашевский Леонид Михайлович
1906-1970.
В 1939—1941 гг. — сотрудник Чунцинской легальной резидентуры внешней разведки, возглавляемой А. С. Панюшкиным.
В 1942—1950 гг. — советник посольства СССР в Китае.
В 1941—1945 годах кроме добывания информации о военных планах Японии сотрудники китайских резидентур ИНО внимательно отслеживали ситуацию, складывающуюся в гоминьдановском руководстве. А из агентурных данных следовало, что основная цель правительства Чан Кайши в этот период состояла в том, чтобы столкнуть СССР с Японией. Так, в сентябре 1941 года Панюшкин доложил в Центр: «Чан Кайши всеми способами старается спровоцировать выступление Японии против нас. Его аппарат работает в этом плане по всем направлениям»[27]. А в 1943 году резидентура добыла секретную резолюцию ЦК Гоминьдана, в которой, в частности, говорилось:
«Исходя из нынешних дипломатических отношений, нам необходимо афишировать симпатии к СССР и сочувствие в том, что он подвергся агрессии, подталкивая его к тому, чтобы все свои силы СССР отдал войне. Что касается советско-японских отношений, то нам необходимо толкать СССР на. войну с Японией, с тем чтобы получить передышку, пока не наступит благоприятный момент для контрнаступления против японцев»[28].
Поэтому неудивительно, что Чан Кайши стал добиваться от Москвы заключения секретного соглашения о военном союзе против Японии с явной целью торпедировать советско-японский пакт о нейтралитете. А несколько позднее резидентура в Чунцине получила информацию о том, что министр иностранных дел Китая заявил послу Великобритании о неправильной, по мнению его правительства, позиции СССР, который отказывается немедленно объявить войну Японии, и попросил довести эту точку зрения до Черчилля. Согласно докладу резидентуры, этот шаг был предпринят по настоянию Чан Кайши, который хотел получить возможность оказывать на СССР давление и со стороны союзников Москвы по антигитлеровской коалиции.
