Ознакомительная версия.
На следующий день 1045 бомбардировщиков под прикрытием 443 истребителей совершили налеты на сортировочную станцию и крупный танковый завод в Касселе, на металлургический завод во Франкфурте, на сортировочные станции Мюнстер, Райне и Оснабрюкк, «высыпав» на них 2428 тонн бомб.
Понятно, что атака одиночного Ме-262 плотных боевых порядков американских В-17 и В-24 была сродни сознательному самоубийству. Поэтому пилоты взлетавших в разрывах облачности реактивных «Мессершмиттов» прежде всего направлялись на перехват также одиночных самолетов-разведчиков союзников.
Так, 9 марта немецкие РЛС засекли над Кильской бухтой именно такой самолет, и с аэродрома Бранденбург-Брист поднялся Ме-262А-1а W.Nr.110838 обер-фенриха Хайнца Русселя. Офицер наземного наведения JG7– обер-лейтенант Виктор Пройскер – направил его к датскому острову Лолланн, к которому разведчик приближался с запада. Что произошло дальше над Балтийским морем, так и осталось неизвестным.
Фельдфебель Вальтер Виндиш, находившийся тогда на командном пункте, вспоминал: «Радиосвязь между Русселем и Пройскером была нарушена. Внезапно сигнал от его FuG25a тоже исчез. Вероятно, причиной этого было то, что Руссель упал в море западнее острова». Упомянутая FuG25a была системой опознавания «свой – чужой», работавшей совместно с наземными РЛС типа «Freya» и «Würzburg-Riese».
10 марта 1374 В-17 и В-24, действовавших под прикрытием 670 истребителей, сбросили на железнодорожные виадуки в Арнсберге и Билефельде и на сортировочные станции Хамм, Падеборн, Билефельд, Дортмунд, Зост, Шверте, Зинзен и Хаген в общей сложности 2958 тонн бомб. Американцы потеряли лишь два Р-51, повреждения получили 72 бомбардировщика, из которых один В-17 затем списали, как не подлежащий ремонту.
На следующий день целями для 1256 бомбардировщиков, несших 3021 тонну бомб, стали верфи концерна «Крупп» в Киле и фирмы «Дешимаг» в Бремене, а также нефтеперегонный завод в Вильгельмсбурге, в южной части Гамбурга. Был сбит только один В-17 и восемь Р-51, еще 52 бомбардировщика получили повреждения.
12 марта уже 1355 четырехмоторных бомбардировщиков, которых прикрывали 797 истребителей, нанесли удары по сортировочным станциям Свинемюнде, Фридберг, Вецлар, Марбург, Зиген, Бетцдорф и Дилленбург. При этом во всех случаях экипажи вели бомбометание по радару Н2Х. Сбросив 3003 тонны бомб, 8-я воздушная армия США снова понесла минимальные потери – одну «Летающую крепость» и пять «Мустангов».
Одновременно 790 В-17 и В-24 из 15-й воздушной армии, взлетавшие с аэродромов в Италии, совершили налеты на сортировочные станции Грац, Цельвег и Винер-Нойштадт, а также на нефтеперерабатывающий завод во Флоридсдорфе, северном пригороде Вены.
В тот день рейхсминистр пропаганды Третьего рейха доктор Геббельс написал в дневнике: «О воздушном терроре противника лучше всего молчать. Фюрер снова несколько разговорил с Герингом, но безуспешно. Как личность Геринг совершенно опустился и впал в летаргию. Фюрер говорит об этом совершенно недвусмысленно. Но невозможно побудить его произвести какие-либо кадровые перемещения в нашей военной авиации или хотя бы навязать Герингу трудолюбивого статс-секретаря, что я неустанно предлагаю сделать».
По мнению рейхсминистра, этот «статс-секретарь» мог навести порядок в руководстве люфтваффе.
Далее Геббельс восклицал: «Какая трагедия с нашей военной авиацией! Она пришла в полный упадок, и не видно возможности снова поднять ее. Она попросту утратила почву под ногами. Продолжая разговор с фюрером, я очень энергично критикую лично Геринга и люфтваффе в целом. Я задаю фюреру недвусмысленный вопрос: неужели немецкий народ в конечном счете должен погибнуть из-за развала военной авиации, ибо все наши поражения в общем-то объясняются именно ее развалом? Фюрер все это признает, но, как я уже подчеркнул, не позволяет склонить себя на кадровые перемещения в военной авиации… Однако я не скрываю от фюрера того факта, что развал люфтваффе постепенно ведет к самым серьезным последствиям и для него самого. Народ упрекает его в том, что он не принимает никакого решения по проблеме воздушной войны, ибо каждый ведь знает, что в создании этой проблемы виноват Геринг».
На следующий день Геббельс записал в дневнике: «Воздушная война по-прежнему ужасна. На этот раз на очереди оказались Дортмунд и особенно Свинемюнде. В Свинемюнде вражеские бомбы попали в толпы эвакуируемых. В порту потоплено несколько пароходов, в том числе пароход с двумя тысячами эвакуируемых на борту. Здесь произошло подобие массовой катастрофы».
Между тем налеты американской стратегической авиации продолжались с неослабевающей силой. 14 марта в ударах по Германии участвовали 1262 В-17 и В-24 из 8-й воздушной армии, которых прикрывали 804 истребителя. Среди их целей были металлургический и машиностроительный заводы в Ганновере, нефтеперегонный завод в Мисбурге, мосты в городках Флото и Бад-Остенхаузен, сортировочные станции Ганновер, Лёне, Хамельн, Гиссен, Гютерсло и Хольцвиккеде. В общей сложности амери канцы сбросили на них 3499 тонн бомб. При этом они потеряли лишь три «Летающие крепости», еще один бомбардировщик был списан, как непригодный к ремонту, повреждения получили 248 самолетов.
«Каждый день тщетно задаешь себе вопрос, куда это должно привести, – сокрушался Геббельс в своем дневнике. – Наш военный потенциал и транспортная система разрушаются в таких масштабах, что легко представить себе наступление того времени, когда у нас, так сказать, не останется буквально ничего».
Союзники достигли своей цели. Моральный дух мирного населения в результате непрерывных и почти безнаказанных бомбардировок был безнадежно подавлен. Это признал и тот же рейхсминистр пропаганды: «Безграничным господством противника в воздухе объясняются не только наши военные поражения, но и резкое снижение морального духа немецкого народа, которое, конечно, никак нельзя больше не замечать. Особенно сильно подорван моральный дух в войсках. Это проявляется не столько в революционных выступлениях, сколько в общей летаргии, которая охватила солдат и офицеров. То же самое относится в определенной степени и к гражданскому населению».
Между тем из-за сохранявшихся плохих метеоусловий 14 марта большинство Ме-262 остались на земле. Лишь с аэродрома Бранденбург-Брист на перехват очередного самолета-разведчика взлетели три истребителя, которые пилотировали командир 11./JG7 лейтенант Йоахим Вебер, лейтенант Альфред Амбс и унтер-офицер Эрнст Гифинг.
Амбс, которому тогда удалось одержать победу, после войны вспоминал: «Приблизительно через двадцать минут полета мы увидели два «Мустанга», летевшие на запад. Лейтенант Вебер открыл огонь слишком рано. «Мустанги» мгновенно заметили нас и отвернули. Мы спокойно обогнали их и затем атаковали спереди. На скорости сближения приблизительно в 1400 км/ч я открыл огонь, вероятно, с расстояния 300 м. «Мустанг», занимавший место ведущего, взорвался, разлетевшись на тысячу частей».
«Наши самолеты МЕ-262 кое-чего добились»
15 марта 1353 бомбардировщика под прикрытием 833 истребителей совершили налеты на сортировочную станцию Ораниенбург и на командный пункт Главного командования вермахта в городке Цоссен, в 34 км южнее Берлина, «высыпав» на них 3348 тонн бомб. И опять из-за плохой погоды смогли взлететь лишь несколько Ме-262. Правда, на этот раз они сбили четыре бомбардировщика: два В-24 были на счету лейтенанта Эриха Мюллера и по одному В-17 – на счету фельдфебеля Виндиша и фенриха Эрнста Пфайффера. Всего в тот день американцы потеряли двенадцать «Летающих крепостей», четыре «Либерейтора», шесть Р-51, пять Р-47 и один Р-38.
На следующий день – 16 марта – погода наконец «достала» и союзников, и бомбардировщики остались на своих базах. Однако в тот день свою первую победу на Ме-262 одержал командир JG7 кавалер Рыцарского креста с дубовыми листьями майор Теодор Вайсенбергер. В 14.14 северо-восточнее города Эберсвальде, в 45 км северо-восточнее Берлина, он перехватил и сбил разведывательный Р-51 из 10 PRG.
17 марта 1328 В-17 и В-24, которых сопровождали 820 истребителей, сбросили на Мюнстер, Ганновер, Биттерфельд, Бёлен и Плауэн в общей сложности 3464 тонны бомб. Продолжавшаяся плохая погода тогда снова не позволила поднять в воздух все истребители JG7. Однако те, что смогли взлететь, сбили четыре «Летающие крепости». Два бомбардировщика были на счету унтер-офицера Петера Кёстера, и по одному сбили командир 9./JG7 обер-лейтенант Вегманн и обер-фельдфебель Хуберт Гёбель.
Наконец 18 марта 1945 г. погода над северо-западной и центральной частями Германии улучшилась настолько, что JG7 снова смогла в полном составе подняться в воздух. Этот день стал серьезным испытанием для эскадры и в то же время одним из самых успешных в ее истории. Пилоты Ме-262 продемонстрировали, что, несмотря на огромное численное превосходство истребителей союзников, они способны в ограниченном районе завоевать тактическое превосходство и достичь большого успеха.
Ознакомительная версия.
