Ознакомительная версия.
Всего же в течение 21–31 марта Беккер сбил шесть «Москито». Тогда же в ночь на 31 марта сам Вельтер записал на счет еще один такой бомбардировщик.
В конце марта 1945 г. в ночных боевых вылетах начали участвовать и двухместные Ме-262B-1a/U1. Один из них пилотировал лейтенант Герберт Альтнер, а в качестве оператора бортовой РЛС летал фельдфебель Рейнхард Ломматц.
Однажды в феврале Вельтер на своем Ме-262А-1а совершил вынужденную посадку на аэродроме Бланкензее, в 7 км южнее Любека. Там базировалась III./NJG5, в которой тогда служил еще обер-фельдфебель Альтнер. Последний был опытным ночным истребителем и, летая в составе 5./NJG3 и 8./NJG5, одержал двадцать побед. Так, в ночь на 19 июля 1944 г. он в течение 33 минут сбил над Францией сразу пять британских четырехмоторных бомбардировщиков.
Альтнер живо заинтересовался ночными полетами на реактивном истребителе, и в начале марта Вельтер добился его перевода к себе в 10./NJG11. После краткого ознакомления с самолетом, состоявшего из двух дневных и двух ночных тренировочных полетов, вновь прибывший пилот посчитал, что он готов выполнять боевые вылеты. Однако, видимо, он слишком небрежно отнесся к освоению Ме-262.
Альтнер потом рассказывал о том, что произошло в ходе его ночного боевого вылета в конце марта: «Мы были позади группы «Москито». Когда мы установили контакт с одним из англичан, я двинул вперед рычаг дросселя. «Москито» начал расти в моем прицеле гораздо быстрее, чем я ожидал. Чтобы сбросить скорость, я резко дернул рычаг дросселя назад. В результате оба двигателя заглохли, и я не смог их больше запустить. Самолет потерял скорость и начал падать. Нам ничего не оставалось, как выпрыгнуть на парашютах. К сожалению, мой оператор РЛС фельдфебель Ломматц, должно быть, при этом ударился о хвостовое оперение, так как он был найден на земле уже мертвым».
Самолет лейтенанта Альтнера стал единственной боевой потерей среди двухместных реактивных «Мессершмиттов». Сам же пилот успел «реабилитироваться» и во время очередного вылета 3 апреля все же сбил один «Москито». По имеющимся данным, через день – 5 апреля – на счету 10./NJG11 была еще одна победа, но кто именно ее одержал, пока установить не удалось.
К 10 апреля 1945 г. в составе эскадрильи числились восемь Ме-262А-1а и В-1а/U1. Понятно, что они не могли оказать существенного влияния на мощь и размах ночных налетов союзников. Однако все же действия пилотов во главе с Вельтером доставляли немало неприятных минут экипажам бомбардировщиков и служили предметом определенного беспокойства командования британской авиации.
И вот днем 10 апреля В-17 и В-24 из 8-й воздушной армии США совершили массированный налет на аэродром Бург. Среди уничтоженных там самолетов были и четыре Ме-262B-1a/U1 из эскадрильи Вельтера. В мгновение ока 10./NJG11 лишилась половины имевшихся машин, причем все они были специально предназначены для ночных действий.
Аэродром Бург был больше непригоден для использования, и 12 апреля четыре уцелевших «Мессершмитта» перелетели в Бланкензее, южнее Любека. Оттуда 10./NJG11 уже не могла перехватывать «Москито», продолжавшие совершать рейды на столицу Третьего рейха. С этого момента Вельтер и его пилоты практически больше уже не участвовали в боях.
Благодаря «Большой резне», организованной 10 апреля американцами реактивной авиации люфтваффе, «Берлинский экспресс» продолжал двигаться вперед без остановки и уже практически в полной безопасности. В последний раз британские «Москито» появились в берлинском небе 21 апреля.
Тем временем к вечеру 10 апреля на командный пункт JG7 стали приходить донесения с аэродромов, которые были одно мрачнее другого. Стало ясно, что их восстановление в ближайшем будущем невозможно и что с операциями эскадры в районе Берлина покончено. Надо было срочно что-то делать, и в ночь на 11 апреля было решено перебросить JG7 на аэродромы Платлинг, Мюльдорф и Ландау, расположенные в Баварии, северо-восточнее Мюнхена.
Однако все они еще не были готовы к приему реактивных истребителей, и посему 11 апреля эскадра временно рассредоточилась на других аэродромах. 1./JG7 обер-лейтенанта Грюнберга и 2./JG7 обер-лейтенанта Штеле прибыли в Брандис, в 15 км восточнее Лейпцига. Там же разместились часть 9./JG7 лейтенанта Хайнца Захсенберга и часть 10./JG7, которую после гибели гауптмана Шалла возглавил обер-лейтенант Франц Кюлп. Оставшаяся часть 9. и 10./JG7 перебазировалась в Альт-Лёневиц, в 15 км восточнее Торгау, туда же перелетела и 3./JG7, командиром которой после гибели обер-лейтенанта Вагнера стал обер-лейтенант Ханс-Дитер Вейхс. И только лишь 11./JG7 пока осталась на своем старом аэродроме Бранденбург-Брист, который пострадал меньше других.
После полудня 12 апреля несколько Ме-262 из передовой группы должны были перебазироваться на новые аэродромы в Баварию. Однако сильная облачность над Южной Германией не позволяла им лететь напрямую, и потому они получили приказ сделать промежуточную остановку на аэродроме Рузине, в паре километров от западной окраины Праги.
Во время этого перелета флигер Герхард Райхер сбил Р-47: «Я взлетел в 14.37. Над Дрезденом я встретил около двадцати «Тандерболтов». Для них это было полной неожиданностью, и я смог сбить одного из них. Затем в 15.02 я приземлился в Рузине».
На следующий день – 13 апреля – внезапно ухудшилась погода и над Центральной Германией, и едва начавшаяся переброска JG7 была остановлена. Из Альт-Лёневица не вылетел ни один Ме-262, и только несколько пилотов, поднявшихся из Брандиса, попытались пробиться к Праге сквозь плотную облачность.
Утром 14 апреля погода в районе Брандиса и Альт-Лёневица по-прежнему была неблагоприятной, но метеорологи сообщили, что над Южной Германией она значительно улучшилась. Около 8.00 22 Ме-262, находившихся в Альт-Лёневице, начали подготовку к перелету в Платлинг.
Обер-фельдфебель Хельмут Леннартц затем вспоминал:
«Погодные условия были минимальными. Облака висели над самой землей. Поэтому мы решили взлетать звеньями по четыре самолета, с интервалом от одной до двух минут между самолетами, набрать высоту сквозь облака, собираться и уже группой лететь в Баварию. Я взлетел первым и сразу оказался в облаках. Я вышел из них на высоте от 3500 до 4000 метров и стал ждать своих компаньонов. Но ни один из них так и не появился. Через некоторое время я в одиночку направился в Платлинг.
Фактически в погоде над Южной Германией не было никакого улучшения. Напротив, она устойчиво ухудшалась, и Нижняя Бавария была вся закрыта облаками. Даже сегодня я все еще так зол, что попадись мне на дороге та «погодная лягушка», давшая хороший прогноз, я избил бы ее. Было чудом, что я смог в той ужасной погоде найти аэродром и благополучно приземлиться. Приблизительно спустя тридцать минут приземлился фенрих Пфайффер, который единственным из взлетевших после меня достиг Платлинга. Я понятия не имею, что произошло с другими. Я предполагаю, что, боясь уйти в облака, они летели слишком низко и затем из-за плохой видимости разбились где-то в горах».
Стало ясно, что с переброской JG7 в Баварию ничего не выходит, а время уходит. Поэтому в процесс принятия решений о дальнейшем перебазировании эскадры 15 апреля вмешался группенфюрер СС Ханс Каммлер. Он имел диплом инженера и одно время возглавлял управление СС, отвечавшее за экономику и управление, а также курировал строительство сооружений для различных секретных проектов, включая заводы истребителей Ме-262 и ракет V-2. Благодаря деловым и управленческим качествам Каммлер пользовался особым доверием высшего нацистского руководства. Сначала рейхсминистр вооружений Шпеер сделал его своим представителем при решении «специальных проектных задач». Затем в марте 1944 г. его «перехватил» уже рейхсмаршал Геринг, назначивший Каммлера личным делегатом по «специальному производству», включавшему программу выпуска реактивных истребителей. Потом в том же году Гитлер по настоянию рейхсфюрера СС Гиммлера поставил 43-летнего группенфюрера во главе всей программы V-2, а в январе 1945 г. назначил его главой вообще всех ракетных проектов рейха.
Наконец в апреле 1945 г. Каммлер получил пост «уполномоченного представителя фюрера в реактивной авиации». Имея такие высокие полномочия, он отменил намеченную переброску JG7 в Баварию и направил эскадру на аэродромы около Праги. Это было сделано для того, чтобы ее Ме-262 могли продолжать участвовать в защите Берлина и Центральной Германии, что было невозможно с расположенных южнее аэродромов Платлинг, Мюльдорф и Ландау.
Среди пилотов, вылетевших из Брандиса и Альт-Лёневица, был и лейтенант Фридрих Шенк:
«Из-за плохой погоды по маршруту перелета и сплошной облачности над горами, едва ли кто хотел лететь. Это хорошо показывало проблему, стоявшую перед немецкой истребительной авиацией. Практически никто не мог летать вслепую. Я и обер-фельдфебель Притцл предложили собраться ниже облаков и затем лететь в Прагу вслед за лидером, имевшим опыт полетов по приборам, например из JG300, но оно не было принято. Насколько я сейчас помню, каждый взлетал по собственному разумению.
Ознакомительная версия.
