и народов. Именно об этом, в частности, говорят и названия таких работ Мэхэна, как «Влияние морской силы на историю», «Влияние морской силы на французскую революцию» и др.
Антинаучная теория Мэхэна и Коломба получила широкое распространение в США и Англии, так как она явилась очень удобной формой маскировки, под которой легко скрывались агрессивные замыслы англо-американских империалистов.
Антинаучность теории «господства на море» очевидна. Теория эта опровергается прежде всего тем, что ни в один из исторических периодов как до возникновения теории Мэхэна и Коломба, так и после ни один флот не достиг господства на море в таком виде и такими способами, как предусматривали это Мэхэн и Коломб.
Порочность теории «господства на море» Мэхэна и Коломба заключается в несостоятельности и антинаучности методологической основы всех их рассуждений, а не в самом термине «господство на море».
Само же по себе относительное «господство на море» в конкретных исторических условиях отдельных войн играло и в современных условиях играет большую роль и обеспечивает успех боевых действий на море. Так, М.В. Фрунзе писал: «Англия являлась и является по преимуществу колониальной державой. Эксплуатация колоний была главнейшим источником обогащения британской буржуазии, и поддержание колониального господства составляло ее главнейшую военную задачу. В связи с этим обеспечение господства над морем приобрело для английского капитала значение вопроса жизни и смерти. Эта идея и стала основным руководящим принципом английской военной доктрины» [16].
Антинаучная теория Мэхэна и Коломба была поднята на щит империалистической буржуазией США и других стран, так как соответствовала их агрессивным планам, являясь теоретическим обоснованием решающей роли военно-морского флота в реализации бредовых идей достижения «мирового господства» американскими и английскими империалистами.
Теоретические положения, сформулированные в свое время американцем Мэхэном и англичанином Коломбом, легли в основу большинства современных теоретических концепций, которыми руководствуются сейчас поджигатели войны.
Военные и военно-морские теоретики США и Англии не смогли внести ничего принципиально нового в свои устаревшие теории и лишь разбавили их потоком многословных рассуждений по вопросам о месте и роли в морской войне авиации, реактивной техники и других новых средств борьбы.
Все это подчеркивает, что в империалистических странах, особенно в США и Англии, военная и военно-морская наука, как и вообще буржуазная наука, переживает тяжелый кризис.
Критика взглядов французской «Молодой школы»
Наряду с империалистической реакционной теорией Мэхэна– Коломба в конце 80-х и начале 90-х годов XIX в. возникла также и другая антинаучная буржуазная теория так называемой «молодой школы», родиной которой была Франция. Сущность взглядов этой «школы» заключалась в том, что главную роль в войне на море должны были играть малые корабли и сильные взрывчатые вещества. Для рассматриваемого здесь периода это были миноносцы и торпедное оружие или же малый корабль с универсальной сверхмощной пушкой. Позднее на первый план выдвинулась подводная лодка. Возникновение «молодой школы» во Франции было в свое время вполне закономерным явлением. Французская империалистическая буржуазия оказалась не в состоянии из-за тяжелого положения своей экономики угнаться за такими мощными экономически и технически империалистическими странами, как Англия, Германия, США. Строительство большого флота с дорогостоящими линейными и другими крупными кораблями, равного флотам этих стран, оказалось не по плечу французскому рантье, и появление теории о возможности достижения морского могущества при относительно небольших затратах (малые корабли, крейсерская война и т. д.) было весьма кстати.
Выразителями взглядов «молодой школы» во Франции были Об, Фонтен, Монтешан, Гьер, Тушар и др.
Сторонники этой «школы» отрицали значение морского боя и решающей в нем силы – крупных кораблей. Одновременно, противореча своим собственным основным тезисам, они придавали особенно большое значение действиям крейсеров на путях сообщения противника. Считалось, что этими действиями можно настолько ослабить экономику врага, что он прекратит войну. Большая ставка сторонниками «молодой школы» делалась на набеговые действия на побережье противника.
Оборона побережья, в частности побережья Франции, должна была, по замыслу авторов теоретических выкладок «молодой школы», обеспечиваться кордонным распылением 66 охранных крейсеров и 495 миноносцев.
Несостоятельность этой «школы» заключается в ее односторонности. Известно, что только совокупность всех боевых средств и сочетание различных классов кораблей (как малых, так и больших) могут привести к успешному решению задач, стоящих перед военно-морским флотом в машинный период войны. Практика боевых действий на морях показала, что такими мелкими кораблями, как миноносцы, подводные лодки, торпедные катера и т. д., в условиях войны можно решать лишь частные задачи.
Труд С.О. Макарова «Рассуждения по вопросам морской тактики»
В отличие от абстрактно-схематических рассуждений Коломба, Мэхэна и других иностранных военно-морских теоретиков русские военно-морские специалисты и ученые изучали и конкретно формулировали новые тактические принципы, исходя из коренных изменений, происходивших в техническом оснащении флота, из появления новых классов кораблей и их дальнейшей специализации, из непрерывного совершенствования новых видов вооружения. Они не отрывали развитие военно-морских наук от достижений военной мысли в целом.
Особое значение в теоретической разработке вопросов морской тактики имели труды адмирала Степана Осиповича Макарова, широко использовавшего опыт японо-китайской войны 1894–1895 гг. В результате кропотливого исследования появилась первая часть книги «Рассуждения по вопросам морской тактики», девизом которой было: «Помни войну». В ней Макаров впервые дал определение морской тактики как науки о морском бое: «Морская тактика есть наука о морском бое. Она исследует элементы, составляющие боевую силу судов, и способы наивыгоднейшего их употребления в различных случаях на войне» [17]. Книга Макарова была наиболее полным трудом по тактике парового броненосного флота и получила мировую известность. Тактические положения Макарова явились дальнейшим этапом в развитии тактики адмирала Г.И. Бутакова. Придавая большое значение единству понимания офицерами флота задач и способов ведения войны, Макаров в первой части своего труда дал развернутую схему соотношения военно-морских дисциплин и условий, необходимых для воспитания личного состава флота.
Большое место в работе уделялось взаимной связи военных и военно-морских наук. Очень широко Макаров использовал в ней положения суворовской «Науки побеждать». Он указывал: «Суворов признает “три воинские искусства”: 1) глазомер; 2) быстрота; 3) натиск. Все эти три “искусства” неоценимы именно для моряков, а теперь может быть больше, чем когда-нибудь» [18].
Интересны высказывания Макарова о влиянии боевого маневрирования корабля на пробиваемость его борта и палубы. Эта мысль, высказанная Макаровым впервые, дала возможность впоследствии построить диаграммы пробиваемости борта и палубы в зависимости от курсового угла и дистанции.
Вскоре после окончания первой части книги Макаров написал вторую, которую посвятил вопросам ведения боевых действий, приготовлению корабля и соединения к бою, тактике одиночного корабля, эскадренному сражению, действиям на морских сообщениях, торпедным атакам в разное время суток и другим боевым действиям.
