Из сего документика усматривается, что Петя Рачковский долго искал себя, да и юность его чем-то схожа с отрочеством Евно Азефа…
Следует отметить, что до назначения Петра Ивановича заведующим заграничной агентурой за рубежом российский политический сыск занимался лишь наружным наблюдением силами шести филеров французского происхождения во главе с Барлэ. Рачковский же организовал оперативную работу на качественно новом уровне. Он создал агентурную сеть из эмигрантской среды, стал внедрять в революционные кружки своих агентов, создавать динамитные мастерские, устраивать народовольческие типографии и громить их. К слову, в условиях заграницы Рачковскому удалось организовать даже перлюстрацию писем революционеров.
Пётр Иванович был не только талантливым, но и дерзко-авантюристичным сыщиком. Рачковский силами состоящей у него на связи агентуры установил местонахождение в Женеве народовольческой типографии и, пренебрегая государственным суверенитетом Швейцарии, в ночь с 20 на 21 ноября 1886 года лично участвовал в разгроме этой типографии. За такую самоотверженность Пётр Иванович был удостоен ордена Святой Анны и звания губернского секретаря. Щедрые награды получили и агенты Рачковского Гурин, Милевский, Бинт, Аркадий Ландезен (Авраам Мойшевич Геккельман).
В 1888 году по заданию Рачковского Ландезен сорганизовал радикально настроенных народовольцев-эмигрантов князя Накашидзе, Е.Д. Степанова, П.Н. Кашинцева и А.Л. Теплова в террористическую группу, которая ставила целью убийство Александр III!!!
При этом необходимо иметь в виду, что к этому времени Рачковский преуспел не только на ниве шпионажа, но внёс значительный вклад в укрепление российско-французких отношений, за что в 1887 году был награждён Орденом почетного легиона. (В 1889 году Пётр Иванович установил личные контакты с министром внутренних дел Французской республики Констаном, с премьер-министром и президентом Французской республики Э.Ф. Лубэ.) В этой связи ему не составило труда организовать взаимодействие с французскими коллегами и с участием агента французской тайной полиции Жана Бинта, пиротехника по профессии, наладить производство бомб и успешно «раскрыть» спровоцированный через Ландезена «заговор».
Этой провокацией президент Франции продемонстрировал готовность помочь Александру III, отчего последний стал гораздо благосклоннее относиться к идее союза с Францией.
Рачковский 1 января 1890 года был награждён орденом Станислава II степени и большой денежной премией, а 30 августа 1890 года произведен в титулярные советники и пожалован орденом Владимира IV степени. Объявленного французами в розыск Ландезена назначили заведующим русской агентурой в Берлине, правда, уже под именем Аркадия Михайловича Гартинга. Горе-заговорщики в 1890 году Парижским судом были приговорены к каторжным работам.
Тем не менее за финансовые махинации Рачковский попал в опалу к министру внутренних дел и в 1902 году был уволен из МВД. Удачное покушение на Плеве, совершённое 28 июля 1904 года под руководством Азефа Савинковым, Сезоновым, Сикорским и Боришанским, способствовало возврашению Петра Ивановича в политический сыск.
В результате многоходовых комбинаций Петра Ивановича в 1905 году Николай II в Царском Селе лично объявил о назначении Рачковского вице-директором Департамента полиции по политической части и распорядился выдать ему содержание за все время его вынужденной отставки.
Рачковский с удвоенной прытью взялся за дело.
Волею судьбы ему на связь были переданы агенты «Раскин» и «Костров» — Николай Юрьевич Татаров[281], который ещё прежним директором Департамента Лопухиным Алексеем Александровичем был внедрён в окружение члена ЦК ПСР Тютчева[282] в надежде внедриться в БО помимо Азефа.
Лопухин не ошибся — Тютчев действительно являлся членом петербургского отряда БО и с П.С. Ивановской-Волошенко (в революционном движении с 1873 года, отбывала каторгу в 1882–1898 годах и бежала с поселения в 1902 году) в 1905 году подготавливал теракты на генерал-майора Д.Ф. Трепова, великого князя Владимира Александровича и даже самого Государя.
«Кострову» в процессе распития спиртного с эсерами Фриденсоном и Новомейским удалось выяснить, что последний проживает по соседству с Ивановской-Волошенко. Рачковский немедленно организовал за нею наружное наблюдение, и медниковские[283] филеры под руководством начальника Петербургского охранного отделения Александра Васильевича Герасимова в считанные дни выследили всю террористическую группу. 16 и 17 марта 1905 года двадцать человек было арестовано (скрылась лишь Дора Бриллиант). Арестовали и Новомейского, за которым не числилось никакого криминала, кроме упомянутого застолья с Татаровым. Это был явный перебор, позже сыгравший роковую роль в судьбе Татарова,[284] который, так и не узнав, что Боевой организацией руководит его коллега «Раскин», 22 марта 1905 года был казнён по приговору ПСР.
Эти успехи на ниве борьбы с терроризмом укрепляли авторитет Рачковского. Более того, за доблесть при подавлении декабрьского восстания в Москве царь снял с себя орден Святого Владимира и прикрепил его к мундиру Петра Ивановича, да ещё и 72 тысячи целковых впридачу отвалил. Рачковский настолько вошел в доверие к Николаю II, что получил право на регулярные доклады императору, минуя директора Департамента полиции и министра внутренних дел!
Таким образом, Пётр Иванович из розыскной сферы переместился в политику, стал самоустраняться от руководства агентурой и оставил «Раскина» вне связи.
12 августа 1906 года члены Боевой организации социалистов-революционеров максималистов совершили неудачное покушение на премьер-министра России Петра Аркадьевича Столыпина[285], в результате которого 27 человек были убиты на месте, 32 ранены — из них 6 умерли на другой день. В числе погибших оказались бывший пензенский губернатор, член Совета министра внутренних дел
С.А. Хвостов и управляющий канцелярией московского генерал-губернатора А.А. Воронин. Кроме них, погибли или были тяжело ранены случайные, ни в чем не повинные люди и даже дети, включая одну из дочерей и сына Петра Аркадьевича. У четырнадцатилетней Наташи Столыпиной оказались сильно повреждены обе ноги, и она на всю жизнь осталась калекой, а трехлетний сын Аркадий получил перелом бедра.
В процессе расследования этого преступления Азеф сообщил чиновнику по особым поручениям при министерстве внутренних дел России, что предупреждал Рачковского о готовящемся покушении на Столыпина. В тот же вечер объяснительная записка сексота была доложена Столыпину, и не прошло и суток, как Рачковский в кабинете премьера подал прошение об отставке.
***
Следующим героем нашего повествования будет начальник Петербургского охранного отделения Герасимов А.В.
Родился Александр Васильевич 7 ноября 1861 года в Харькове. Образование получил в Харьковском реальном училище, где сблизился с революционно настроенной молодежью и даже участвовал в работе политических кружков. Вступительных экзаменов в университет Герасимов не сдал и посему поступил в Чугуевское пехотное юнкерское училище, по окончании коего в 1883 году в чине прапорщика поступил в 61 — й Резервный пехотный батальон.
Неудовлетворённое честолюбие подвигло Александра Васильевича подать рапорт на зачисление в корпус жандармов.
Однако в тот период стать жандармом было отнюдь не просто — требовалось обязательное знание иностранных языков, не менее шести лет службы в строю и, самое главное, — потомственное дворянство! В обход последнего требования казак Герасимов прошёл собеседование и сдал экзамены для обучения на специальных курсах.
Вот как описывает такое собеседование и экзамены А.И. Спиридович в книге «Записки жандарма»: «В первый день держали устный экзамен. Меня спросили, читал ли я фельетон "Нового Времени" о брошюре Льва Тихомирова: "Конституционалисты в эпоху 1881 года" и что я могу сказать по этому поводу. Вещь была мне известна, и мой ответ удовлетворил комиссию. Предложив затем мне перечислить реформы Александра II и предложив еще несколько вопросов по истории и администрации и выслушав ответы, председатель комиссии объявил, что устный экзамен мною выдержан и что мне надлежит явиться на следующий день держать письменный… На письменном экзамене мне попалась тема: «Влияние реформы всесословной воинской повинности на развитие грамотности в народе…». Лишь претенденты, успешно прошедшие столь нешуточное испытание, допускались к обучению на специальных курсах, по окончании коих вновь экзаменовались.
Выдержав все испытания, Александр Васильевич стал карабкаться по служебной лестнице: с 1889 года он служил адъютантом начальников Самарского, а с 1891 — Харьковского губернских жандармских управлений, проявил при этом усердие и незаурядные сыскные таланты, особенно преуспел в руководстве сексотами и в 1894 году был назначен помощником начальника Харьковского ГЖУ.
