— А, мой дорогой Евгений Филиппович, давненько мы с вами не видались. Как вы поживаете?…
— Вы покинули меня на произвол судьбы, без инструкций, без денег, не отвечали на мои письма. ЧТОБЫ ЗАРАБАТЫВАТЬ ДЕНЬГИ, Я ВЫНУЖДЕН БЫЛ СВЯЗАТЬСЯ С ТЕРРОРИСТАМИ, — кричал на него "Филипповский".
…Когда Рачковский в течение дальнейшей беседы предложил Азефу возобновить службу в Департаменте Полиции, тот не мог подавить в себе последней вспышки злобы:
— Что же, — воскликнул он, — удалось вам купить Рутенберга?..[293] Хорошую агентуру вы в лице Гапона обрели?.. Выдал он вам Боевую Организацию?..
…По существу Азеф объяснил, что оставленный без всякого руководства Рачковским, он счел себя свободным от службы в Департаменте Полиции и нашел возможным приняться за профессиональную работу в партии социалистов-революционеров. Таковы были обстоятельства, приведшие его к связи с "извозчиками-террористами", а затем и к приводу ко мне в Охранное отделение.
…для меня было ясно одно: что для постановки моей центральной агентуры открываются весьма благоприятные перспективы. Поэтому, когда Азеф одним из условий своего возвращения на службу в политическую полицию выдвинул получение им 5.000 рублей, — жалованье за последние месяцы, в течении которых он не имел связи с Рачковским, и дополнительная сумма на покрытие лишних расходов, — против этого мы не возражали, и мирные отношения были восстановлены…
Он подтвердил правильность имевшихся у нас сведений об "извозчиках", готовивших покушение на Дурново и сообщил некоторые новые и неизвестные до тех пор факты. Кроме того, он раскрыл нам подготовлявшееся тогда Боевой Организацией покушение на Мина и полковника Римана, подавивших в декабре 1905 года восстание в
Москве, и благодаря этой информации нам удалось принять целый ряд необходимых предупредительных мер.».
Об условиях восстановления связи с «Раскиным» Герасимов доложил министру, отметив, что в случае расшифровки секретного сотрудника террористы его казнят. Дурново П.Н. «.поэтому ясно и недвусмысленно мне сказал: — Ведь не мы, а он рискует. Это его дело. Пусть он и думает об этом. Раз он согласен, то что же мы будем тревожиться? Время теперь беспокойное. Каждый сотрудник нужен до зарезу. Пусть работает, а там видно будет. Таковы приблизительно были слова Дурново. Он подписал без всяких возражений приказ о выдаче 5.000 рублей Азефу…
Азеф оказался моим лучшим сотрудником в течение ряда лет. С его помощью мне удалось в значительной степени парализовать деятельность террористов». [294]
Далее Герасимов писал: «Уже в июне месяце 1906 года Центральный Комитет партии социалистов-революционеров, убедившись в том, что правительство не идет на уступки Государственной Думе, принял секретное решение о возобновлении террора и сразу поставил на очередь организацию убийства П.А. Столыпина. Азеф держал меня в курсе всех разговоров, происходивших по этому вопросу в Центральном Комитете…». Затем Александр Васильевич изложил отработанную им сексоту линию поведения, венцом которой является фраза: «Так все и произошло. Когда решение о возобновлении террора было принято, руководителем Боевой Организации был назначен именно Азеф»[295]
Насколько я понимаю русский язык, словосочетание «назначен именно Азеф» указывает, что изначальной целью Герасимова было продвижение Азефа к руководству БО ПСР.
Затем, надо понимать, от самого сексота Герасимову стало известно, что «Азеф добился того, что весь так называемый «центральный террор», т. е. террор против Царя, Великих князей и министров, был в исключительном ведении той Боевой организации, руководителем которой он был»[296]
В мемуарах Александр Васильевич, сам того не понимая, признался, как в период с 15 апреля по июнь 1906 года задержанный с поличным и сознавшийся в организации покушения на главу МВД Дурново двурушник Азеф поимел начальника С.-Петербургского охранного отделения Герасимова, а до кучи и министра МВД Столыпина!
Торг кончился неслыханной преференцией руководителю БО ПСР: «…Азеф принимает на себя руководство Боевой Организацией и руководит всей подготовкой покушения на царя с тем, чтобы это покушение не могло быть проведено в жизнь. Под этим условием я гарантирую ему, что ни один из членов Боевой Организации не будет арестован. Разумеется, я получил перед тем санкцию Столыпина на этот рискованный шаг»[297] Не требуется семи пядей во лбу, чтобы понять: Герасимов ставит себе в заслугу, что он УГОВОРИЛ сексота стать руководителем БО.
И что?
Уже 2 декабря 1906 года, в годовщину московского восстания эсеры-максималисты совершили третье покушение на московского генерал-губернатора Дубасова.[298] Сексот московской охранки Жученко[299] сообщила, что это преступление организовал Азеф. Ефно Фишелевич, понятное дело, всё валил на Жученко. «Следует заметить, — писал Герасимов, оценивая результаты разбирательств, — что Азеф и Жученко были друг с другом знакомы по партийной работе, но в то время, как Жученко (работавшая в Московском Охранном отделении) знала о том, что Азеф является агентом Департамента Полиции, Азеф не был осведомлен о подлинной роли Жученко…Кажется, только одно не подлежит сомнению: как Азеф, так и Жученко знали о готовящемся покушении, но по соображениям шкурного характера они не доносили о нем, так как оба были на подозрении в партии. Мы не нашли никакого нормального выхода из создавшегося запутанного положения и предоставили дело его собственной судьбе»[300]
Казалось бы: надёжность Азефа и Жученко поставлена, мягко говоря, под сомнение, и их деятельность заслуживала самого пристального внимания охранки. Герасимов же описывает, как в окружение членов ЦК ПСР внедрил сексота, «.предоставил ему возможность оказывать этим лицам ценные услуги, не арестовывая их самих.», а когда Азеф предложил ему войти в БО, «…я заставил своего агента отклонить предложение. При наличии в БО Азефа второй агент мог быть только вреден…»[301]
Но и это ещё не всё! В конце 1907 — начале 1908 года ЦК ПСР создало ряд террористических групп (Лебединцева-Распутиной, Трауберга и др.), на которых возложил террор в отношении министров и вельмож рангом пониже. В этой связи Евно Фишелевич заявил, что несёт ответственность только за предотвращение терактов БО, направленных на царя, великих князей и премьера Столыпина. И Герасимов исключительно из соображений обережения особо ценного «распорядителя» судеб сильных мира сего принял требование Азефа сообщать лишь те сведения о планах ПСР, которые сексот сам посчитает возможным предоставить![302] Даже когда Александр Васильевич потребовал назвать лицо, разгласившее сверхсекретную информацию о маршруте царя в Ревель, «От ответа на этот вопрос Азеф уклонился. Он сказал, что сведения постоянно дает какое-то весьма высокопоставленное лицо из министерства путей сообщения, но назвать его имя он не может.[303] И начальник охранки счёл это допустимым, при этом как-то позабыв, что за предоставление информации Ефно Фишелевич получает от казны жалованье в 12 000 целковых! [304]
12 000 рублей — много это или мало в сравнении с тогдашними окладами? Младшие чины государственных служащих, служащие почты, земские учителя младших классов, помощники аптекарей, санитары, библиотекари и т. д. получали аж по 20 рублей в месяц. Врачи в земских больницах — 80 рублей, фельдшеры — 35 рублей, заведующий больницей — 125 рублей в месяц. Учителя старших классов в женских и мужских гимназиях — от 80 до 100 рублей в месяц. Подпоручик имел оклад 70 рублей в месяц плюс 30 копеек в день за караульные и 7 рублей доплату за наём жилья, итого всё вместе рублей 80. Поручик получал жалованье в размере 80 рублей плюс те же квартирные и караульные ещё рублей 10, в сумме 90 рублей. Штабс-капитан получал оклад от 93 до 123 рублей, капитан — от 135 до 145 рублей, а подполковник от 185 до 200 рублей в месяц. Полковник Царской армии получал от Государя жалованье в размере 320 рублей в месяц, генерал в должности командира дивизии имел оклад 500 рублей, а генерал в должности командира корпуса — 725 рублей в месяц. Депутаты Государственной Думы — 350 рублей, губернаторы — около одной тысячи рублей, министры и высшие чиновники, члены Государственного Совета — 1 500 рублей в месяц.[305]
Более того, в мемуарах Александр Васильевич сетует на неосведомленность его глупостью подчинённых: «В то время, как я всемерно старался удержать в силе условия моего соглашения с Азефом, как с руководителем Боевой Организации, он без всякой моей вины стал ЖЕРТВОЙ (!!! — восклицание моё) непредвиденного случая. Совершенно случайно один мелкий сотрудник Охранного Отделения узнал, где проживает бежавший из Сибири знаменитый террорист Карпович,[306] — и он, конечно, захотел показать своему начальству, какой он исправный полицейский служака. Недолго раздумывая, он арестовал Карповича, рассчитывая, понятно, что таким образом он сослужит замечательную, выдающуюся службу политической полиции…». Затем Герасимов описал, как Азеф, кипя от возмущения таким вероломством, брызжа слюною, покрыл его, начальника столичной охранки(!!!), уличной бранью и потребовал немедленного освобождения своего адъютанта!!! И полковник Отдельного корпуса жандармов принялся оправдываться и, извиняясь, пообещал двурушнику освободить террориста, между прочим, сбежавшего с каторги, куда его по приговору суда на 20 годочков за террор услали, а затем изгибался устроить побег нежелающему убегать Карповичу!!![307]
