конечном итоге была в конце 1946 года расформирована.
Ян перебивался случайными заработками. Семья, жена и дети – мальчик и девочка – поселилась в пригороде Лондона в Кинсингтоне, где обосновалась большая польская община.
Когда Эдвард заканчивал обучение в колледже, его отец на встрече ветеранов эскадрильи столкнулся со своим бывшим командиром, капитаном их группы Джоном Александром «Джонни» Кентом, по прозвищу Кентский. Этот канадец был отчаянным пилотом, Ян несколько раз прикрывал его от фашистских истребителей. Кент давно оставил полеты и нашел себя в бизнесе. Он стал одним из ведущих менеджеров фирмы Kelvin-Hughes Aviation Limited. Компания специализируется на разработке и производстве систем навигации и наблюдения, а также является поставщиком навигационных данных как на коммерческий морской и авиационный, так и на правительственный рынок. Компания поставляет радарные системы для военно-морских сил, береговых линий, портов и объектов, а также радары для наземных систем безопасности и наблюдения.
Джонни по своим каналам помог Эдварду поступить на курсы подготовки авиадиспетчеров, хотя это было непросто. Помогло еще и то, что у молодого человека были способности к математике. После учебы Палака приняли на работу в аэропорт, куда (какая неожиданность!) поставила оборудование фирма Джона Кента.
Все это Фауст узнал, пока они добирались до места. Теперь установочных данных на Футболиста стало гораздо больше. Их оперативно переправили в Центр. Через некоторое время куратор передал Фаусту согласие Москвы на дальнейшую разработку Футболиста. Об этом ему сообщил куратор майор Сазонов и, видя радостную реакцию стажера, добавил:
– Только не тебе.
– Как? Почему? – Фауст был обескуражен.
– Из-за товарища Джона Кента. Вернее, из-за компании, в которой он работает. Был бы он простой лондонский таксист, тогда пожалуйста, Футболист твой. Тренируйся сколько хочешь. Но если тут есть выход на Kelvin-Hughes Aviation Limited, осечки быть не должно. Я надеюсь, ты понимаешь, что это другой уровень ответственности.
– Понимаю, Руслан Евгеньевич, – вздохнул с сожалением Павел. – Кто будет разрабатывать Палака?
– Понимаешь, как все интересно складывается. Твой Эдвард – поляк, а я до Великобритании занимался как раз Польшей. Жил там несколько лет. Поэтому мне и было поручено. Что касается тебя, то тебе контакт с Футболистом будет зачислен как полноценная вербовка. – Куратор ободряюще хлопнул стажера по плечу.
– Как это? За просто так?
– Ну уж нет, брат. Во-первых, твоя помощь потребуется при разработке сценария вербовочных мероприятий, ведь только ты с ним общался. Кроме того, ты будешь нашими глазами и ушами, когда мы начнем проводить эти мероприятия. Для этого тебе надо будет еще более сдружиться с объектом и главное: я так понял, что у него нет особо близких друзей, с кем он может обсуждать свои проблемы, поэтому ты должен быть с ним рядом, когда мы сделаем ему предложение о сотрудничестве, чтобы правильно скорректировать его действия и поддержать нас. Естественно, без раскрытия перед ним, кто ты есть на самом деле. Уяснил?
– Грамотно, – оценил начинающий разведчик. – Прикроем объект со всех сторон. В чем сейчас моя задача?
– Закрепляй контакт с Футболистом, анализируй, какие мотивы мы можем использовать для вербовки.
В следующий раз молодые люди опять столкнулись на остановке. Эдвард обрадовался попутчику. Они разговорились. Советы ветеранов разведки, что надо больше слушать, пригодились очень вовремя.
Чтобы выйти на главную страсть молодого человека – игроманию, Фауст начал издалека:
– Эд, как ты относишься к шахматам?
– С удовольствием поиграл бы, но как-то не с кем: ни дома, я живу один, ни на работе – там некогда. У тебя есть с собой доска?
– У меня есть предложение поинтереснее. Ты, как диспетчер, должен держать в памяти большое количество информации и видеть всю картину полетов целиком, поэтому предлагаю, пока мы едем, давай сыграем вслепую.
– Без доски и фигур? – загорелся идеей Палак.
Пауль достал листок бумаги и карандаш.
– Справа записываем твои ходы, слева мои. Для большего интереса предлагаю для начала ставку в один фунт.
В глазах попутчика явно читалось азартное возбуждение.
– Тогда гинея. Ставки при игре традиционно принимаются в гинеях.
– И часто ты играешь?
– К сожалению, как только появляются деньги. – Эдвард вздохнул. – Никак не могу остановиться.
– Может быть, потому что тебя некому остановить?
– Скорее всего, ты прав. – Попутчик задумался. – Когда я живу дома у матери с сестрой, у меня этой тяги практически нет, а вот когда один, то не могу остановиться. Кто играет белыми? Кинем монетку?
– Погнали.
Случилось то, чего Павел опасался. Лавируя в потоке пассажиров, вечно спешащих на регистрацию или посадку, он внезапно нос к носу столкнулся с Анжелой Яненской. У молодого человека не было даже мгновения сделать каменное лицо.
Анжелка собственной персоной с радостным криком: «Свиридов, и ты здесь!» – кинулась к нему. Девушка искренне обрадовалась, увидев знакомое лицо. Она была в Англии уже целый месяц. Влиятельный дедушка по своим связям выбил любимой внучке трехмесячную стажировку в одном из университетов.
Эйфория от заграницы быстро слетела. Вместо Великобритании Анжела оказалась в какой-то провинциальной шотландской дыре. Захолустье, чужие нравы, непонятный язык быстро вогнали Яненскую в стресс. Коллеги по химической лаборатории скоро разобрались, что химия – это не ее сильная сторона. Во избежание неприятностей, все-таки реактивы бывают опасными, ей стали поручать элементарные операции. Да и то иногда по несколько раз объясняя, что надо делать. Так что отношение к ней было соответствующим. А ведь Анжела привыкла на родном факультете к обожанию.
На два дня она отпросилась по делам в посольство и – на тебе! В лондонском аэропорту она встречает Пашку Свиридова. Радости не было предела.
Хорошо, что Фауст обсуждал с Сергеем Юрьевичем, как вести себя со знакомыми, когда встречи избежать не удалось.
– Только не надо пугливо убегать с криками: «Вы ошиблись! Это не я!» – объяснял ветеран, смакуя местный сидр в московской пельменной. – Любой тут же поймет, что это ты. Еще хуже, если этот знакомый, искренне удивившись, начнет обсуждать с окружающими, почему этот его приятель из Союза от него так стремительно убежал. Мало ли кто может заинтересоваться этим фактом? Я предлагаю действовать от обратного.
– Как это? – стажер был весь внимание.
– Тоже обрадоваться и начать ему предлагать то, от чего он сам от тебя убежит. Да и еще убеждая себя, что обознался.
– Например?
– Например, называешь его любым именем: «Вилли, старый черт, как я рад тебя видеть! Что-то ты плохо выглядишь. Опять кокса перебрал или ты верен своей любимой марихуане? У меня есть партия отличных таблеток – просто улетишь. Готов уступить тебе по сходной цене, как родному. Куда же ты, Вилли? Постой!»
Павел
