Четвертую встречу с Власовым я имел в феврале мес [яце] 1944 года в Морицфельде (Восточная Пруссия – филиал Главного штаба Военно-воздушных сил германской армии), куда я приехал по указанию Крауса для решения вопросов моей транспортировки. Сначала заехал в Кенигсберг, а затем в Морицфельд, где я встретил Власова и Жиленкова, которые, как мне было сказано, занимались вопросами укомплектования и подбора личного состава для власовской армии…»
В ночь на 5 сентября 1944 года начальник Гжатского РО НКВД получил сообщение, что в направлении Можайска пролетел вражеский самолет, который был трижды обстрелян нашей зенитной артиллерией в районах станции Кубинка Московской области, Можайска и Уваровки. Из-за обстрела самолет повернул на обратный курс. Однако, получив серьезные повреждения, летчики решили совершить вынужденную посадку, так как один из двигателей воспламенился.
Через некоторое время начальнику Гжатского РО НКВД поступило очередное сообщение о том, что неизвестный самолет приземлился в районе деревни Яковлево, а от самолета на рассвете выехали на мотоцикле в направлении поселка Карманово мужчина и женщина. Утром того же дня Гжатское РО НКВД о случившемся уведомило Вяземский горотдел НКВД. Немедленно в готовность были приведены все наличные силы НКВД и НКГБ.
В результате совместных действий силами сотрудников Кармановского РО НКВД и РО НКГБ диверсанты были задержаны.
Но был еще и экипаж самолета.
ИЗ ДОКУМЕНТОВ СМЕРША
«Из состава экипажа германского самолета «Арадо-232», производившего переброску Таврина через линию фронта, дополнительно разысканы и арестованы командир самолета Фирус Г. Э. и штурман Тидт Г.
Фирус Гельмут Эмиль, 1918 года рождения, уроженец местечка Новый Ульм, округа Фридберг, Неймарской провинции, немец, пилот самолета, обер-фельдфебель немецкой армии.
Тидт Герхард, 1920 года рождения, уроженец Берлина, немец, по профессии слесарь, в 1939 году добровольно вступил в немецкую армию, штурман авиации, фельдфебель немецкой армии.
Экипаж самолета «Арадо», на котором летели Таврин и Шилова, состоял из опытных матерых гитлеровцев. Их нужно было найти, обезвредить. Из шести членов состава экипажа пять человек пойманы и один убит при преследовании. Задержанные германские летчики показали, что они сотрудниками германской разведки специально предупреждались об особой ответственности порученной им переброски в советский тыл Таврина.
…Учитывая имеющиеся материалы о заброске немцами специальной агентуры с заданием по террору, НКВД – НКГБ приняты меры к усилению агентурно-оперативной работы по охране правительственных объектов.
Для поисков экипажа немецкого самолета немедленно был сформированы и выброшены в район поисков три оперативные группы Гжатского РО НКВД (10 человек), Вяземского горотдела НКВД (20 человек) и Кармановского РО НКВД с членами истребительного батальона (30 человек). Из ОКР СМЕРШ МВО прибыла группа красноармейцев в составе 80 человек. У самолета была выставлена охрана из солдат 7 полка службы воздушного наблюдения.
В ходе прочесывания леса, в семи километрах от места падения самолета, были обнаружены следы и место отдыха экипажа (обертка от шоколада, окурки сигарет и т. п.). Двигаясь по предполагаемому маршруту, выбранному экипажем, командир группы установил засаду на мосту через реку Березуйка около деревни Лукьяньково Зубцовского района и выставил несколько секретных постов. 9 сентября в 22 часа немцы вышли из леса на дорогу к деревне и цепочкой по одному вошли на мост. После того как немцы прошли мост, старший опергруппы дал команду: «Стой! Руки вверх!» Немцы не подчинились и залегли под откосом дороги. Несмотря на предупредительные выстрелы, экипаж сдаться отказался и вступил в перестрелку. Завязался бой, который продолжался до четырех часов утра. Сопротивляющиеся были зажаты в кольцо подоспевшей второй группой. В ходе перестрелки был убит бортмеханик Вилли Браун, три человека задержаны и обезоружены: радист – Герхард Хоберехт и два стрелка – Еуген Хеттерих и Кергард Шнейдер. Двоим, командиру экипажа Хельмуту Фирусу и штурману Тидт Герхарду, под покровом ночи удалось скрыться.
Опергруппа, проводя проческу леса в районе приземлившегося самолета, обнаружила следы летчиков, место их отдыха и по следам установила место направления их на территорию Зубцовского района к Ржеву. Об этом были проинформированы Ржевский горотдел РО НКВД и Зубцовский РО НКВД, а опергруппа тем временем продолжала преследование.
8 сентября немецкие летчики были замечены на лесной опушке в 45–50 км от места приземления, и в ночь на 10 сентября они попали в засаду, устроенную опергруппой (Ветров). Трое летчиков были задержаны, а бортмеханик в ходе завязавшейся перестрелки был убит, еще двум удалось бежать в лес. Их преследование продолжила подоспевшая на место засады опергруппа Калининской области.
Все пилоты входили в состав собой авиагруппы КГ–200, осуществлявшей по заданиям германской разведки заброску в тыл Советского Союза агентов для шпионажа, совершения диверсионных и террористических актов. К полету в советский тыл экипаж готовился офицером отдела «I – Ц» Меттера. По решению Особого совещания при НКВД в августе 1945 г. экипаж самолета был приговорен к ВМН.
Вначале в СМЕРШ радиоигру с «Цеппелином» назвали «Семейка», но вскоре изменили на «Туман». Под этим названием она вошла в историю СМЕРШа. Проведение радиоигры было санкционировано наркомом Внутренних дел СССР Л. П. Берия.
Игра с «Цеппелином» проходила в тесном взаимодействии между соответствующими подразделениями НКВД, НКГБ и СМЕРШем. Так, например, тексты радиограмм в «Цеппелин» готовились начальником 3 отдела ГУКР СМЕРШ Барышниковым и утверждались лично начальником ГУКР СМЕРШ Абакумовым или его заместителем – генерал-лейтенантом Бабичем. Кроме того, радиограммы «Цеппелину» согласовывались с начальником 2 управления НКГБ СССР Федотовым и начальником Главного управления по борьбе с бандитизмом НКВД СССР Леонтьевым.
Главное в радиоигре не столько введение противника в заблуждение, сколько выявление того, что именно его интересует. В радиоигре «Туман» семейного дуэта Шило – Таврин то, что интересует немцев, было известно. Однако противника дурачили на всякий случай. Ведь если немцы считают, что у Таврина все складывается, как задумано, гладко, то нечего замышлять еще подобную операцию против Сталина. Знать же о всех планах противника в то время наши контрразведчики не могли. У «Цеппелина» могли быть самые разные планы. Примеров наглого, изощренного, циничного коварства немецких спецслужб достаточно. Одна из них – начало Второй мировой войны в 1939 году.
Вот и пришел конец радиоигре «Туман». Приговор Военной коллегии Таврин выслушал спокойно, только побледнел, Шилова всхлипнула. Таврин ожидал его давно. Ожидание тянулось семь лет. Предполагалось, что на конспиративную квартиру Таврина и Шиловой может выйти кто-либо из оставшихся в живых бывших сотрудников немецкой разведки, но никто не пришел. И вот настало время на судьбе врагов-предателей ставить точку. Таврин не раз в сознании прокручивал свою жизнь. Хищения, побег, хищения и снова побеги из-под стражи, побег из лагеря Маутхаузен… Были в его жизни и яркие страницы: работа в прокуратуре по поддельным документам, общение не с рядовыми немцами, поездки в Берлин, жизнь с Лидой в Риге. Особенно запомнились встречи со Скорцени, Власовым. Он тогда слишком возомнил о себе, переоценил свою личность. После оглашения приговора теплилась надежда на помилование. Шилова тайно надеялась – ее, как женщину, не расстреляют. На какое-то время в Советском Союзе была отменена смертная казнь. Таврин же понимал: его, изменника Родины, провокатора, террориста, ждет один конец – пуля.
Политов-Таврин оказался в руках СМЕРШ, но советские спецслужбы еще долго продолжали следственные мероприятия по делу семейного дуэта.
В ходе Мемельской и Рижской наступательных операций части Красной армии 15 октября 1944 года освободили столицу Латвии Ригу и вышли на Балтийское побережье. После освобождения города органы контрразведки СМЕРШ занялись поиском и арестом лиц, сотрудничавших с оккупантами, очисткой освобожденных районов от агентуры противника, оставленной для подрывной работы в советском тылу. В ГУКР СМЕРШ стали поступать новые сведения о разведоргане «Цет-Норд» и его филиалах. 1 марта 1945 года начальник отдела контрразведки СМЕРШ Рижского гарнизона полковник Бажора доложил в ГУКР СМЕРШ: «В процессе разработки связей официальных сотрудников и агентуры германского разведоргана «Цеппелин» в декабре 1944 года были получены агентурные материалы в том, что в марте или апреле 1944 года русскому инженеру Политову, который находился при команде «Цеппелин», было сшито кожаное пальто с кармашком в рукаве для пистолета, и последний собирался лететь самолетом в Париж или Белград… Прошу ориентировать нас, что вам известно о Политове и его связях…» На тот момент в ГУКР СМЕРШ об «инженере Политове» знали уже немало. На документе стояла резолюция: «Речь идет о деле «Туман».
