Победитель. Resultat de la journee dite Trois Emprereurs, gagnee par Sa Majeste Napoleon le jour du premier anniversaire de sou couraunement.
Новый руководитель иностранной политики в Пруссии — Гаугвиц, занявший место Гарденберга, противника франко-прусского союза, дал совет своему монарху, Фридриху-Вильгельму, выступить с предложением русскому правительству заключить секретный мир с Францией, так как при этом условии Пруссия развязывала себе руки по отношению к России и ликвидировала установившиеся ненормальные политические отношения между Россией и Пруссией. Прусский король согласился с предложением своего министра и послал в Петербург герцога Брауншвейгского, приехавшего тогда, когда в столице уже знали о ратификации Парижского договора. Герцога встретили очень любезно, но холодно. Ему не давали никаких определенных обещаний, но для русского правительства стала очевидной необходимость заключения мира с Францией, тем более, что и Наполеон тоже был не прочь заключить мир с Россией и Англией. К тому же в том же направлении раздался и авторитетный голос Государственного Совета.
П. Я. Убри (Пис. Крюгер)
Новый руководитель русской иностранной политики, барон А. Л. Будберг, сменивший Чарторижского, был также сторонником возобновления переговоров с Францией, куда еще при его предшественнике был послан Убри с полномочиями, под предлогом облегчения участи русских военнопленных. Одновременно также при помощи Алопеуса и Гарденберга заключили с Пруссией секретный договор, который должен был успокоить Россию и укрепить трактат 1800 года. Гаугвицу не было сообщено об этом секретном договоре. Прусский король в силу нового трактата обязался: 1) что союз Пруссии с Францией не вредит прусско-русскому трактату 1800 года; 2) Пруссия ни в каком случае не соединится с Францией против России; 3) Пруссия совместно с Россией гарантирует независимость и целость Турции, владений Австрийского дома, как они определены Пресбургским договором, северной Германии и Дании. В других статьях Пруссия гарантировала неприкосновенность владений шведского короля и обязывалась употребить все усилия, чтобы французские войска как можно скорее вышли из Пруссии. Обязательства со стороны России были далеко не платонического свойства: 1) правительство обязывалось употреблять постоянно большую часть своих сил на защиту Европы и все свои силы на поддержание независимости и целости государства прусского; 2) продолжать систему бескорыстия относительно всех государств Европы; 3) сохранять в глубокой тайне обязательства, принятые прусским королем. Обязательство русского правительства совпадало с словами рескрипта Разумовскому. Уже в них была предрешена возможность новой войны, так как никто не сомневался, что Франция не замедлит нарушить в той или другой степени парижскую конвенцию.
Французское правительство встретило Убри дружелюбно и довольно скоро вступило с ним в переговоры. Переговоры шли медленным темпом, так как инструкция, которой был снабжен Убри, в некоторых статьях существенно задевала интересы Франции. При ее составлении все внимание России было обращено на отношения Франции к Турции, в целях помешать их сближению. Отсюда идут требования России о восстановлении неаполитанского короля, очищении Далмации и образовании независимых владений между Портой и Италией. Чтобы парализовать парижскую конвенцию Франции с Пруссией, Убри запрещалось подписывать условия, которые бы признавали обмен владений между Францией и Пруссией в ущерб Ганноверскому курфюрству. Договор мог быть заключен только совместно с Англией, а отдельно только в том случае, если он представлял для России какие-нибудь существенные выгоды.
Переговоры велись не особенно успешно. Убри не желал отступать от данной инструкции. Французский уполномоченный считал требования русского правительства оскорбительными для победоносной Франции. В конце концов, Убри пошел на уступки и 8 (20) июля подписал мирный договор. Новый трактат — полная дипломатическая победа Франции. Русский уполномоченный отступил от принципов инструкции и добился только одного — гарантии независимости и целости владений Турции.
Впрочем, договор нуждался в согласии Александра. К моменту возвращения Убри уже была заключена секретная конвенция с Пруссией, и это значительно изменяло политическую конъюнктуру и дало возможность русскому правительству не утвердить договор, подписанный Убри, под предлогом, что условия трактата противоречили данной ему инструкции. И Государственный Совет, «вдохновляемый сознанием народной славы и всем известной высокой честности монарха», приветствовал решение государя.
По поводу несостоявшегося мира с Францией Александром был выпущен манифест, в котором, с одной стороны, выражалась уверенность, что верные его подданные соединят усилия свои с ним, как скоро безопасность России, глас славы и веления наши призовут их действовать в пользу общую, а с другой стороны, объявлялось, что принцип бескорыстия, как основного начала политики Александра, остается по-старому основным стимулом русской внешней политики. «Во всех наших предприятиях, — говорилось в манифесте, — не расширение наших пределов и не тщетной славы преходящих побед мы ищем, но желаем и действуем в утверждение общей безопасности, в охранение наших союзов и в ограждение достоинства империи нашей».
Одновременно Францию постигла неудача и в переговорах с Англией, так как условия, предложенные лорду Ярмуту французскими уполномоченными, были слишком унизительными для национального достоинства Англии, как морской и торговой державы.
Ко времени окончания неудачных переговоров России и Англии с Францией и отношения к последней Пруссии радикально изменились. Политика Наполеона в Германии открыла глаза Фридриху-Вильгельму на действительное отношение Наполеона к Пруссии. Так, во время переговоров с Англией французские уполномоченные предложили вернуть Ганновер английскому королю, не сговорясь предварительно с Гаугвицем и не уведомив даже об этом прусского посла в Париже — Луккезини. Затем Наполеон, пользуясь разгромом Австрии и некоторой нерешительностью России и Англии, приступил к образованию Рейнского союза, в состав которого вошли западные немецкие владения, за исключением Австрии и Пруссии[16]. Союз явно был направлен против двух этих государств. Делами союза заведывал сейм в Франкфурте. Помимо этого, при образовании Вестфальского королевства у Пруссии была отнята часть владений. Эта политика Наполеона и заставила Пруссию немедленно готовиться к войне, скрывая по возможности военные приготовления от императора французов. Кроме того, как бы в противовес Рейнскому союзу, Пруссия придумала организовать Северный союз, но в Германии его встретили несочувственно. Второстепенные княжества боялись гегемонии Пруссии и обратились к защите Александра, а вольные города обратились даже к Франции с просьбой о заступничестве. Тогда Наполеон объявил Пруссии, что не допустит насильственного включения в союз того или другого государства.
В связи со всем этим, прусский король, получив от Александра уверение в помощи, послал Наполеону ультиматум, в котором требовал немедленного удаления всех войск из Германии и обязательства не препятствовать образованию Северного союза из всех государств, не вошедших в Рейнский союз.
Ш. Уитворт
Ответом Наполеона на ультиматум был разгром прусской армии при Йене и Ауэрштете и занятие Берлина. Прусский король удалился в Кенигсберг, лишившись почти всех своих владений, так как крепости по Эльбе, Одеру почти без боя сдавались на милость победителя. Разгром Пруссии был полный. Разгром Пруссии обязывал Александра помочь ей не только в силу одних союзнических отношений.
Ослабление Пруссии и чрезмерная близость Наполеона к России были нежелательны для правительства, с точки зрения его взглядов на задачи и цели внешней политики, неоднократно провозглашаемые Александром I. Это и определило возобновление военных действий с Наполеоном, тем более, что и Англия, не желая усиления Франции на севере Европы и закрытия портов для английских кораблей, была готова вступить в коалицию против Наполеона.
Возобновились военные действия. После сражения при Прейсиш-Эйлау, союзники заключили 26 апреля в Бартенштейне новую конвенцию. Пруссия получает свои старые владения или соответствующую компенсацию. Австрии и Англии в случае присоединения к союзу обещано территориальное расширение. Россия не получала ничего, а одной статьей конвенции провозглашалась независимость и целость Порты. Бартенштейнская конвенция не встретила сочувствия в других державах, и таким образом не имела никакого практического значения, хотя Англия и обещала вступить в союз с платой Пруссии определенной военной субсидии.
