своевременно прибывали в тот район бухты, где требовалась их срочная помощь защитникам города.
Большое значение для обеспечения боевой деятельности севастопольского гарнизона имела четко налаженная организация переброски войск с Северной стороны на Южную. Малые пароходы, пароходо-фрегаты, гребные суда и плавсредства порта позволяли командованию гарнизона обеспечить маневр резервами в очень большом объеме. Весной 1855 г. вице-адмирал Нахимов доносил главнокомандующему Горчакову, что пароходы и гребные суда способны обеспечить переброску через бухту 20 тысяч солдат и офицеров за одни сутки. Реальность этой цифры была подтверждена 27 августа 1855 г., когда на пароходах и гребных судах через бухту было переброшено 15 тысяч человек в течение нескольких часов.
Различные виды довольствия, оружия и боеприпасов, потребляемые многотысячным гарнизоном города, ежедневно доставлялись пароходами и гребными судами через Большую бухту. О насыщенной деятельности пароходов по обеспечению гарнизона свидетельствовало количество потребляемого пароходами угля. Небольшие пароходы типа «Турок» расходовали от 5 до 10 тысяч пудов угля ежемесячно.
Одновременно с этим пароходный отряд постоянно выполнял задания по перевозке раненых, транспортировке орудий с кораблей на берег и т. п. Несколько парусных кораблей Черноморского флота впервые в истории были оборудованы под госпитальные суда.
Руководство боевыми действиями отряда пароходо-фрегатов до 16 марта 1855 г. осуществлялось командующим эскадрой Черноморского флота вице-адмиралом Нахимовым, который держал свой флаг первоначально на корабле «Двенадцать апостолов», а затем на корабле «Вел. кн. Константин». 1 февраля 1855 г. Нахимов был назначен помощником начальника севастопольского гарнизона, а 2 марта вступил в должность командира Севастопольского порта и военного губернатора Севастополя. В связи с этим с 16 марта в командование эскадрой вступил контр-адмирал П.М. Юхарин. Смена командования сильно отразилась на боевой деятельности отряда пароходо-фрегатов, что особенно сказалось во время третьей бомбардировки Севастополя, начавшейся 25 мая.
Контр-адмирал Юхарин не сумел оказать своевременной поддержки левому флангу русской обороны, на который противник направил основной удар. Ни 25, ни 26 мая он не дал никаких распоряжений о готовности пароходо-фрегатов, заблаговременно не расположил паровые суда в восточной части бухты, а в 6 часов 26 мая, когда противник уже вел усиленную канонаду, поднял для эскадры сигнал: «Команде купаться».
Командиры русских паровых судов, понимая напряженность обстановки на левом фланге обороны, проявили инициативу. Пароходо-фрегат «Громоносец», несмотря на сигнал с флагманского корабля, запрещавший ему идти в восточную часть рейда, открыл огонь по неприятелю с дальней дистанции и начал разводить пары. Пароходо-фрегаты «Одесса», «Бессарабия», «Владимир» и «Крым» также начали обстрел противника с дальней дистанции и стали быстро разводить пары, чтобы идти к Килен-балке. Интенсивный огонь по скоплениям противника открыли линейный корабль «Храбрый» и находившаяся на Северной стороне батарея № 4. В 22 часа все пять пароходо-фрегатов снялись с якоря и быстро пошли в восточную часть Севастопольской бухты. Они вошли в Килен-бухту, приблизились на самое минимальное расстояние к берегу и начали картечью обстреливать англо-французские войска. Артиллерийский обстрел противника продолжался всю ночь, пароходо-фрегаты оказали большую поддержку левому флангу русских войск, наступление противника было остановлено, однако два редута и люнет остались в его руках.
На следующий день предполагалось выбить неприятеля из занятых им укреплений. Начальник штаба севастопольского гарнизона специальной запиской уведомил Бутакова о предстоящем наступлении и просил обеспечить поддержку сухопутных частей артиллерийским огнем пароходо-фрегатов. Утром 27 мая все пароходо-фрегаты снова встали на позиции у левого фланга и начали обстрел противника, однако из-за отсутствия необходимых сил предполагавшееся наступление было отменено.
Третья бомбардировка Севастополя не принесла противнику ожидаемых результатов. Тогда командование коалиционной армии решило подготовить мощный штурм Севастополя, приурочив его к сорокалетней годовщине сражения под Ватерлоо. О предстоявшем штурме было широковещательно объявлено в европейских столицах. На Западе были уверены в падении Севастополя.
Утром 5 июня началась четвертая бомбардировка города. Готовясь к решительному наступлению, англо-французские войска оделись в парадную форму. Около 600 осадных орудий обрушили свои залпы по русским укреплениям. 10 неприятельских судов попытались приблизиться к Севастопольскому рейду, чтобы поддержать свои войска со стороны моря, но были отогнаны огнем русских береговых батарей. Рассчитывая на внезапность атаки, войска противника в 3 часа 6 июня бросились на штурм города. Против 20 тысяч защитников Корабельной стороны наступало свыше 45 тысяч солдат и офицеров противника. Французские войска двинулись на бастионы № 1 и 2 и на Малахов курган, а английские – на бастион № 3. Защитники города, которыми командовал генерал Хрулев, встретили атакующих сильным артиллерийским и ружейным огнем. Огневое содействие гарнизону оказывал личный состав пароходо-фрегатов. Разгорелось ожесточенное сражение.
Противник понес огромные потери от огня русских пароходо-фрегатов и сухопутных войск. «Этот убийственный огонь, – писал французский главнокомандующий Пелисье, – производился не только с верков, которые мы намеревались взять, но и с неприятельских (т. е. русских. – Авт.) пароходов, подоспевших туда на всех парах и маневрировавших столь же счастливо, сколь и искусно. Страшный огонь этот остановил порыв наших войск, им было невозможно идти вперед». К вечеру 6 июня все атаки противника были отбиты. Сражение закончилось беспорядочным, паническим отступлением коалиционной армии, потерявшей свыше 7000 убитыми и ранеными. Это было крупнейшее поражение коалиционной армии. «18 июня 1855 г. (нов. ст. – Авт.) должна была быть разыграна у Севастополя битва при Ватерлоо в лучшем издании… А вместо этого происходит первое серьезное поражение французско-английской армии» [64].
В течение летних месяцев 1855 г. пароходо-фрегаты поддерживали своим огнем почти каждую вылазку севастопольцев, причем стрельбу вели преимущественно в ночных условиях. От комендоров русских паровых судов требовалась исключительная точность и своевременность артиллерийского огня, так как позиции противника не были видны с пароходо-фрегатов, и малейшая ошибка и неточность могли привести к поражению или своих отрядов, отправившихся в вылазку, или своих укреплений, расположенных на расстоянии 50—100 м от передовых неприятельских позиций.
Оборона Севастополя. Худ. Ф. Рубо
Ряды защитников Севастополя редели. За два месяца, с 7 июня по 4 августа, от обстрела противника и в вылазках погибло свыше 12 тысяч севастопольцев. Новые пополнения не покрывали убыли. Все острее ощущался недостаток снарядов. В шканечных журналах русских пароходо-фрегатов все чаще появлялись записи о прекращении огня «за расстрелянием всех снарядов». 28 июня 1855 г. на Малаховом кургане был смертельно ранен руководитель героической обороны Севастополя, выдающийся русский флотоводец адмирал Павел Степанович Нахимов. 1 июля весь севастопольский гарнизон провожал в последний путь своего любимого военачальника.
Чем дольше продолжалась война, тем сильнее проявлялась политико-экономическая отсталость крепостной России. Гарнизон Севастополя не был обеспечен ни продовольствием, ни медикаментами, ни порохом, ни снарядами. Среди интендантов царской армии процветало воровство. Отсутствие в стране хороших путей сообщения исключительно сильно сказалось на боевых действиях в Крыму. Доставка предметов боевого снабжения из
