Коровин П. И. Взятие Казани Иоанном Грозным. Кон. XIX – нач. ХХ в.
Икона «Благословенно воинство Небесного Царя».
Покорение давнего врага Руси – Казанского ханства – стало событием огромного значения, нашедшим отражение и в русской культуре. Помимо знаменитого Покровского собора – храма-памятника этой победе, о знаменательном деянии Ивана Грозного напоминает и икона «Благословенно воинство Небесного Царя» (позднее и более распространенное название – «Церковь воинствующая»).[48]
На иконе изображен исход народа Божьего из града обреченного и горящего (Казань) в новый, Небесный, Иерусалим. Им, в данном случае, представлена Москва. Путников встречает Богородица с Младенцем Иисусом, восседающим на ее коленях. Все едущие и идущие в расположенный в левой части иконы Град Небесный вооружены – это конные и пешие воины, разделенные на три ряда. Во главе всех рядов помещен архистратиг небесных сил – архангел Михаил. Апокалиптические мотивы, безусловно, накладываются на исторические – поход русского войска на Казань в 1552 году. В центре иконы изображен сам государь Иван Грозный в окружении святых, помогавших ему в праведном деле. Есть предположение, что автором иконы «Благословенно воинство Небесного Царя» был протопоп Благовещенского собора Андрей, царский духовник, будущий митрополит Афанасий.
После покорения в 1552 году Казанского юрта возникли благоприятные условия для усиления русского влияния и на сопредельных территориях, прежде всего – в низовьях Волги, где находилось Астраханское ханство. Оно возникло в начале XVI века после окончательного разгрома войском крымского хана Менгли-Гирея Большой Орды (1502 год). Столицей ханства являлся город Хаджи-Тархан (Астрахань). Пользуясь исключительно благоприятным расположением своих владений в дельте Волги, астраханские ханы жестко контролировали торговлю Руси и Казани со странами Востока. Вплоть до завоевания Россией здесь сохранялось рабство и работорговля. Астраханские воины не раз участвовали в походах Крымской и других татарских орд на русские земли. После этих набегов на рынках Хаджи-Тархана продавали захваченных невольников. Однако отношения правивших здесь ханов с Бахчисараем были сложными. Гиреи не раз пытались захватить Нижнее Поволжье. Астраханцы же участвовали в опустошительных ногайских рейдах за Перекоп, разоряя владения властителей Крыма.
В конце 1549 или начале 1550 года служившие Ивану IV казаки первый раз захватили Хаджи-Тархан. Об этом в 1551 году написал московский посол в Ногайской Орде Петр Тургенев: «Да присылал, государь, турецкой царь к мирзе посла своего, Чевушем зовут, сее весны. А сказывают, государь, с тем присылал: в наших, деи, в бусурманских книгах пишется, что те лета пришли, что русского царя Ивана лета пришли, рука ево над бусурманы высока. Уже, деи, и мне от нево обида великая. Поле, деи, все да реки у меня поотымал, да и Дон у меня отнел, да и Озов город упуст у меня доспел, поотымал всю волю. В Азове казаки ево с Озова оброк емлют и воды из Дону пит не дадут… Да ево же, деи казаки Астарахан взяли и какую грубость учинили. Да царя же, деи, Ивана казаки у вас Волги оба берега отняли и волю у вас отняли, и ваши улусы воюют, да у вас же, деи, пришед городетцкие казаки в улусы ваши, воевали, да Дервиша царя Астараханского полонили. И то, деи, вам не соромоту ли учинили, как, деи, за то стать не умеете».[49]
Взятый в плен хан Дервиш-Али бен Шейх-Хайдар (Дербыш), приведенный в Москву, был принят русским царем ласково. Пленному чингизиду Иван Грозный пожаловал в держание город Звенигород.
После этого события изменившейся на Нижней Волге политической ситуацией сумел воспользоваться главный противник плененного хана – царевич Ямгурчи (Емгурчей), пребывавший тогда у черкесов. Осенью 1551 года к Ивану Грозному прибыло его посольство, которое возглавлял Ишим-князь. Послы от имени хана униженно просили московского царя посадить Ямгурчи в Астрахани в качестве своего вассала.[50]
В связи с этим следует отметить, что автором специального исследования об Астраханском ханстве, И. В. Зайцевым, были приведены убедительные доказательства того, что Хаджи-Тархан вскоре после русского взятия был дан во владение некоему хану, имя которого не установлено. «При этом, – пишет исследователь, – победители как-то оформили… обязательства [этого хана], в результате чего Астрахань стала рассматриваться в Москве как владение с правами, близкими к вассальным». Исходя их этого, Зайцев предполагает, что «именно поэтому Ямгурчи в 1551 г. просил Москву о протекторате».[51] С данным утверждением следует согласиться, отметив только, что вполне логичные предположения автора не согласуются с его же (приведенным выше) заявлением о «грабительским набеге казаков» на Хаджи-Тархан в конце 1549 или начале 1550 года. Оформление победителями неких обязательств и передача власти какому-то хану допустимы только в том случае, если поход осуществлялся под началом государевых воевод и от имени царя московского. Это, по-видимому, и имело место в данном случае.
* * *
После постройки в казанских владениях крепости Свияжск (24 мая 1551 года) и вынужденного согласия казанских беков принять вассальную зависимость от Московского государства, стремление нового астраханского хана Ямгурчи укрепить союз и дружбу с Иваном IV упрочилось, но ненадолго. Уже в следующем 1552 году (видимо, после изгнания про-русски настроенного хана Шах-Али из Казани) последовал разрыв: Ямгурчи, нарушив договор с московским государем, оскорбил русского посла Севастьяна Авраамова. Хан выслал доверенного слугу московского государя на каспийские острова в дельте Волги и ограбил посольство. С этого момента союзником астраханского хана становится враждебное Москве Крымское ханство. Неудивительно, что в том же 1552 году Девлет-Гирей прислал Ямгурчи 13 пушек. В Москву этим ханом было направлено требование выплаты больших, чем прежде, поминков, в Крыму расценивавшихся как дань.[52]
Встревоженный наметившимся крымско-астраханским союзом, один из самых влиятельных мирз Ногайской Орды – Исмаил – отправил послов в Москву. Его люди оказались там уже в 1553 году. Они предложили Ивану IV свергнуть Ямгурчи и посадить на ханский престол «царя» Дервиш-Али (Дербыша), в 1537–1539 и в 1549–1550 годах уже занимавшего астраханский престол. Видимо, свою роль сыграли и расчеты на родственную близость: новый претендент был «сестричем» (сыном сестры, племянником по сестре) мирзы Исмаила. После пленения казаками Дервиш-Али сначала недолго жил в России, в Звенигороде, но потом был отдан мирзе Белек-Булату. Теперь же его срочно вызвали в Москву и поставили во главе собранной походной рати.
Ранней весной 1554 года в поход к Астрахани выступило 30-тысячное русское войско Дервиш-Али и князя Юрия Ивановича Шемякина Пронского.[53] Большим полком командовали сам Шемякин и Михаил Петрович Головин, Передовым – постельничий Игнатий Михайлович Вишняков и Ширяй Васильевич Кобяков, Сторожевым – Степан Григорьевич Сидоров и князь Андрей Григорьевич Булгак Барятинский. Отдельным полком шли вятчане с князем Александром Ивановичем Святыней Вяземским и казаки, отданные под начало воеводы Данилы Чулкова.
29 июня московские отряды, придя на Переволоку, находящуюся между Доном и Волгой, выслали вперед отряд под командованием Александра Святыни Вяземского и Данилы Чулкова. Выше Черного острова он столкнулся с астраханским отрядом Салмана (Сакмака), шедшим в «ушкулех проведывати про рать царя и великого князя». Атаковав противника, русские воины разбили его «на голову; и не утек у тех ни един человек, а самого Сакмака жива взяли и иных многих».
Захваченные в сражении у Черного острова пленные, приведенные к князю Шемякину, рассказали, что «Емгурчей царь стоит ниже города Азсторохани пять верст, а в городе, сказали, люди немногие, а все люди сидят по островам». Получив точные сведения о расположении противника, Передовой полк, усиленный отрядами князя Д. В. Гундорова, князя Т. М. Кропоткина и Г. В. Желобова-Пушечникова, выступил на «царев стан», а главные русские воеводы поспешили к оставленной Ямгурчи столице ханства.[54]
2 июля 1554 года войско князя Шемякина подошло к Хаджи-Тархану, защищать который было некому: в городе оставались «люди немногые». Русские отряды высадились выше и ниже крепости и взяли ее в плотное кольцо. Удержаться в плохо укрепленном городе, окруженном лишь камышовым плетнем, засыпанном землей, было невозможно. «И азстороханцы из города побежали, и всесилного Бога помощию, и пречистыя его Богоматери и великих чюдотворцев молением, и царя благочестивого и великого князя Ивана Васильевича вся Русии благородством и твердым с крепостию разума его науком и его царьскым счастием, воеводы его князь Юрьи Иванович Проньской с товарыщи Астороханьское царство и город взяли, и людей пеших поугоняли и многих побили, а иных живых поимали».[55] Не менее успешно действовали воеводы, посланные на «царев стан», находившийся на острове в одном из рукавов дельты Волги (по-видимому, на Царевой протоке). Впрочем, сопротивления русским войскам оказано не было. По словам летописца, «царь того дни перед ними побежал на конех, уведав про рать на Асторохань». Ямгурчи с 20 слугами бежал в Азов, где принял покровительство турецкого султана. Попытка вывезти из обреченного города военное снаряжение не удалась – казаки атамана Федора Павлова захватили «ушкул», на котором быыли обнаружены «набаты (сигнальные барабаны. – В. В.) царевы и пищали».
