Еще за год до апрельских событий наш ЦК решил: если лидеры НДПА будут арестованы, немедленно поднимать восстание. 26 апреля 1978 года все члены партии в вооруженных силах были предупреждены: быть в полной готовности к выступлению против Дауда. Мне об этом стало известно в тот день спозаранку: известие принес сын X. Амина 17-летний Абдурахман. Он сообщил, что руководители партии арестованы и решено, чтобы упредить расправу над ними, свергнуть режим Дауда.
В армии к тому времени насчитывалось уже много членов партии, и, сами понимаете, кому, как не им, было браться за оружие. План восстания детально расписывал, какому подразделению, где и когда надлежит быть.
К 11 часам дня сосредоточение войск на подступах к самым важным объектам было закончено. Во дворце в это время Дауд собрал кабинет, чтобы проинформировать министров о состоявшихся накануне арестах руководителей НДПА.
Танк под командованием Фате из 4-й танковой бригады, прибыв на площадь Пуштунистана в центре Кабула, произвел первый выстрел по казармам гвардии. Этот выстрел и можно считать началом вооруженного восстания.
Танк Маздурьяра вначале обстрелял дом, где жили М. Дауд и его брат Наим — министр иностранных дел, а затем двинулся к расположению гвардии. По этому танку, насколько я знаю, стреляли из гранатомета.
Всего, если не ошибаюсь, на нашей стороне в боевых действиях участвовало около 60 танков.
Министр торговли Джеларар (уникальный человек, он был министром лет двадцать — при всех режимах) рассказывал мне, что Дауд, заслышав стрельбу, предложил участникам заседания — тем, кто пожелает, — покинуть дворец Арк. Часть министров сделала это, другие, в том числе Джеларар, укрылись от пуль и снарядов в более безопасном помещении дворца. Дауд, члены его семьи, Наим, министр внутренних дел, министр финансов и еще несколько человек остались там же.
В самой гвардии, которая охраняла президента, тоже было немало членов партии, они не стреляли в атакующих, вот почему восстание обошлось без многих жертв. На Западе утверждали, что число погибших исчислялось сотнями, но это ложь. Человек 40–50 сложили тогда головы с обеих сторон, не больше.
Командовал гвардией Сахиб Джан — хороший друг многих наших офицеров, близких к высшему руководству партии. Знаю, что и ему когда-то предлагали вступить в партию, он разделял многие наши взгляды, был близок нам. Но в дни революции Сахиб Джан, верный кодексу чести пуштунов, до конца дрался с оружием в руках, защищая правительство. Он был захвачен в плен и впоследствии казнен. Жалко этого человека.
К часу ночи 28 апреля сопротивление гвардии практически было сломлено. В комнату, где был Дауд и его приближенные, вошли восставшие и предложили им сдаться. «Я коммунистам не сдаюсь», — ответил он и выстрелом из пистолета ранил в руку капитана Имамуддина (он сейчас генерал-лейтенант). Тогда ворвавшиеся во дворец вскинули автоматы и огнем покосили всех. Всех до одного…
Очередная смена власти в Кабуле мало напоминала предыдущий бескровный переворот М. Дауда. Теперь кровь пролилась и не только во время штурма президентского дворца. Впоследствии были казнены некоторые бывшие министры и государственные деятели (более сорока человек), многих бросили в тюрьму.
Сегодня трудно объяснить эту жестокость по отношению к согражданам, которые по существу еще даже не успели определить своего отношения к происшедшему.
Советский Союз признал новую власть 30 апреля 1978 года. В тот же день Революционный совет провозглашает декрет № 1, которым Нур Мухаммад Тараки объявляется председателем Ревсовета и премьер-министром. Провозглашено создание Демократической Республики Афганистан (ДРА).
Кто же он, человек, оказавшийся во главе государства, правительства и партии?
БИОГРАФИЧЕСКАЯ СПРАВКА. Нур Мухаммад Тараки. Выходец из пуштунского племени тараки. «У него душа крестьянина», — говорили люди, близко знавшие этого человека, имея в виду его мягкий покладистый характер. В 1952 году был направлен в Вашингтон на должность пресс-атташе афганского посольства, однако год спустя за критику, высказанную в адрес премьер-министра, был отозван домой и уволен с государственной службы. Известный писатель. Автор теории «хальковской», то есть «народной» революции. В 1966 году, после раскола партии, возглавил в НДПА фракцию «хальк». В 1977 году, с объединением партии, Тараки избирается ее генеральным секретарем.
Лица, близко наблюдавшие Тараки после революции, отмечают, что приобщение к верховной власти отрицательно сказалось на его натуре. Вольготно расположившись во дворце Арк, еще недавно служившем резиденцией короля, а затем М. Дауда, новый правитель очень быстро почувствовал всю сладость тех благ, которыми его окружили. Стал охотно воспринимать откровенную лесть, неумеренные восхваления. Приближенные, и в особенности X. Амин, сразу заметили эту слабость первого лица и принялись изо всех сил ее эксплуатировать.
Дело известное: короля создает его свита. Окружение Тараки из кожи вон лезло, чтобы угодить новому хозяину дворца Арк. Чего только не выдумывали ради этого! Появились деньги с изображением Тараки. На газетных фотографиях его умудрялись печатать крупнее всех остальных, кто стоял рядом. Какие-то, по-видимому, особенно изобретательные холуи во время собраний и митингов организовывали специальных людей, которые должны были следить за тем, чтобы все присутствующие горячо аплодировали вождю. В домах, где он родился и жил, устроили музеи. На собраниях и торжественных заседаниях вывешивалось не менее пяти его портретов.
А он принимал все за чистую монету. Сановной стала походка. Утрачивалась способность реально оценивать ситуацию, людей. Он все меньше вникал в государственные дела, доверив их Амину, блистательно исполнявшему роль «первого ученика».
Оказавшись в плену «комплекса вождя», Тараки и вправду поверил в то, что поголовно все его обожают, считают «отцом народов». Впоследствии именно это сыграет с ним злую шутку.
Здесь нам предстоит проанализировать отношения двух главных действующих лиц того периода, который, согласно теперешней официальной терминологии, зовется первым этапом Апрельской революции. Нур Мухаммад Тараки и Хафизулла Амин. Учитель и «ученик». Первый, возглавляя партию и государство, правил в Афганистане с 30 апреля 1978 по 16 сентября 1979 года. Второй сменил его у руля на сто последующих дней — до той поры, пока граната, брошенная кем-то из штурмовавших дворец, не оборвала его жизнь.
Почему важно проследить за тем, как развивались их отношения? Потому что в ответе на этот вопрос содержится ключ к разгадке многих последующих событий.
В наших попытках разгадать тайну Тараки и Амина мы пошли испытанным путем широкого опроса людей, работавших с ними, близко знавших их. Мы сознаем, что мнения этих людей субъективны, в чем-то противоречивы, но беря их в совокупности, сопоставляя и оценивая, можно, на наш взгляд, получить достаточно полную, объективную картину.
Назовем их:
Бывший генеральный секретарь ЦК НДПА и председатель Ревсовета ДРА Б. Кармаль.
Вдова Тараки.
Ветераны НДПА, ближайшие сподвижники Тараки и Амина, бывшие члены правительственного кабинета А. К- Мисак, Ш. Вали, Ш. Джаузджани.
Бывший кандидат в члены Политбюро, секретарь ЦК КПСС (1961–1986 гг.) Б. Н. Пономарев.
Посол СССР в Афганистане (1972–1979 гг.) А. М. Пузанов.
Посол СССР в Афганистане (1979–1986 гг.) Ф. А. Табеев.
Бывший посол Афганистана в СССР (1987–1990 гг.), а до этого министр в кабинетах при Тараки, Кармале, Наджибулле — С. М. Гулябзой.
Начальник Центрального военного госпиталя в Кабуле генерал В. Хабиби.
Бывший главный военный советник в ДРА, генерал-лейтенант Л. Н. Горелов.
Бывший помощник четырех Генеральных секретарей ЦК КПСС А. М. Александров-Агентов.
…А также множество других людей — дипломатов, чекистов, ученых, наших и афганских граждан, чьи фамилии по тем или иным причинам мы не смогли назвать здесь, но кто облегчил нам поиски истины.
1984 год. Период между застоем и перестройкой. Кремль. Один из заместителей Председателя Президиума Верховного Совета СССР вручает группе товарищей высокие государственные награды. Среди награжденных — весьма пожилой, грузный человек, все манеры которого выдают в нем крупного руководителя. Отмечен орденом в связи с юбилеем. Сейчас пенсионер, но еще недавно возглавлял очень горячий участок нашей дипломатии: в ранге Чрезвычайного и Полномочного Посла представлял Советский Союз в Кабуле.
Александру Михайловичу Пузанову, казалось, на роду написано было многого достичь. К сорока годам он уже занимал ряд видных должностей в Куйбышевской области, стал первым секретарем обкома, а на XIX съезде ВКП(б) был избран в состав ЦК. Затем выдвигается Председателем Совмина РСФСР. Однако когда эра Сталина закатилась, пришедший ему на смену Хрущев заподозрил в молодом российском премьере «человека Маленкова» и отправил его в послы.
