Ознакомительная версия.
Для доставки разведывательных материалов Феликса в Европу Лина выезжала туда несколько раз в году под предлогом посещения родных в Швейцарии. В разных европейских странах она встречалась с курьером из Москвы и передавала заснятые на пленку материалы.
Несмотря на перенесенные ею испытания при расследовании, суде и длительном тюремном заключении, Лина сохранила теплые воспоминания о поездках с Феликсом в СССР, о работавших там с нею сотрудниках ГРУ и вообще не жалеет, что помогала мужу выполнять свои обязательства перед ГРУ. Свое согласие участвовать в этом она дала Феликсу без колебания, безгранично веря ему и его делу. Ее любовь и доверие к нему были ее философской позицией, определявшей ее жизнь.
В 1949 году нашей военной разведке удалось успешно завербовать шведского полковника Стига Веннерстрена, кандидатуру которого ГРУ начало изучать после того, как он попал в поле ее зрения в 1933 году, и внимательно следило за его продвижением по служебной лестнице.
При оформлении вербовки ему было присвоено кодовое имя Орел.
Полковник авиации, Орел работал в отделе разведки Генерального штаба Швеции. В течение многих лет он передавал секретную информацию о вооруженных силах Швеции, о взаимоотношениях этой страны с западными союзниками и, в частности, с НАТО. Находясь в начале 50-х годов в США в качестве военно-воздушного атташе шведского министерства обороны, он активно добывал для ГРУ информацию о новейших ракетах и американской оборонной технике, которая становилась ему известной в результате полного доверия к шведским представителям со стороны военных США.
Орел был арестован в июне 1963 года после успешного сотрудничества с ГРУ в течение почти пятнадцати лет. Приговорен к пожизненному тюремному заключению, но вышел из тюрьмы через 11 лет, в 1974 г. Шведские спецслужбы назвали Орла «самым опасным для Швеции шпионом за все времена».
Глава VI. ТФП западных спецслужб
Вчера ты был герой, гордящийся собою,
Теперь ты бледный трус, подавленный стыдом.
Надсон. «Жизнь»
В послевоенный период наиболее характерным методом использования спецслужбами противника своей агентуры стало проникновение в наши заграничные резидентуры. Рассматривая приобретение «кротов» как острый и эффективный способ решения серьезных оперативных задач, противник стремился вести эту работу на высоком профессиональном уровне. В инструкциях и рекомендациях, разработанных основными спецслужбами Запада, предусматривалась большая работа по вербовке, проверке и подготовке таких агентов, а также всестороннее изучение условий и путей их продвижения и закрепления в центральных аппаратах наших разведок.
«Кроты» западных спецслужб представляют чрезвычайную опасность. Примерами тому: Гордиевский, безнаказанно вредивший внешней разведке в течение более 10 лет; Фарвелл, сумевший меньше чем за год нанести огромный ущерб нашей научно-технической разведке; Пигузов, раскрывший перед ЦРУ большое количество сотрудников внешней разведки, в том числе и тех, кто еще только готовился в разведывательном вузе стать разведчиком, и ряд других.
Не меньший, если не более значительный ущерб нанесли западные «кроты» военной разведке. Среди них беспрецедентной является изменническая деятельность в течение более четверти века «крота» Полякова; кратковременной, но исключительно вредоносной оказалась подрывная работа «крота» Пеньковского; большой ущерб для деятельности ГРУ нанесли «кроты» Чернов и Попов.
Разоблачение «кротов» западных спецслужб в российской разведке становится еще более важной, я бы сказал, жизненно необходимой и особенно острой проблемой после 1990 года.
Известно, что число изменников из числа сотрудников внешней разведки в эти последние годы заметно увеличилось. Как сообщало пресс-бюро внешней разведки в конце 1992 года, за полтора предшествующих года таких изменников было семь (Чародеев Г. Продолжается «утечка» российских суперагентов. Известия, 1992, 28 октября). Полагаю, что в 1991–1995 годах их могло быть, если считать только открытых перебежчиков, таких, как Ощенко во Франции, Коноплев в Бельгии и Фоменко в Германии, около десяти.
На фоне деятельности иностранных спецслужб против советских и теперь российских служб выразительно выглядит положительный опыт внедрения наших «кротов» в западные службы.
За полувековой период, по моим самым скромным подсчетам, внешняя разведка располагала в западных спецслужбах, как минимум, 21 «кротом», начиная с таких выдающихся разведчиков, как Ким Филби, агент Прайм в британской разведке, агентурная группа «Сапфир» во французских спецслужбах, Фельфе в БНД, Уокер, Ховард — в американских и кончая Эймсом в ЦРУ.
Значительно менее выгодно в части взаимного проникновения с западными спецслужбами выглядит наша военная разведка — ГРУ, хотя наличие только ставших мне известными тринадцати ее изменников за полвека свидетельствует в численном отношении о значительно меньшем ущербе по сравнению с внешней разведкой. Но тот факт, что в этой службе работали пять матерых западных «кротов», свидетельствует о том, что ущерб, нанесенный ГРУ, значительно превосходит потери внешней разведки. Достаточно вспомнить, что бывший генерал-майор ГРУ Поляков, помимо огромного политического ущерба СССР, нанес сокрушающий удар по нелегальной службе ГРУ, выдав американцам всех известных ему военных разведчиков-нелегалов, забрасывавшихся ГРУ в США.
Судя по тому, что удалось отыскать в публикациях о «кротах» ГРУ в западных спецслужбах, военной разведке есть чем похвалиться. Так, «крот» ГРУ в Швеции Орел был крупнейшим и, как свидетельствовала западная пресса, самым опасным иностранным агентом в этой стране. Сержант Данлоп — «крот» ГРУ в АНБ, по заявлению американских контрразведчиков, нанес непоправимый ущерб этому «Дворцу головоломок», как пишет об этом Д. Бамфорд (Бамфорд Д. Дворец головоломок. Лондон, 1983).
Оговорюсь сразу, что могу говорить только о тех операциях, которые либо были сорваны нами, как, например, в деле «Гарта», Пеньковского, Баранова, Ветрова и Полякова, либо стали известны по другим причинам, как в случае измены Гордиевского, Шеймова, Куклинского.
Поскольку я подхожу к рассмотрению операций ТФП прежде всего с профессиональной точки зрения, пока не углубляясь в оценку их результатов, я стремлюсь в приводимых примерах прежде всего определять ту роль, которую в их осуществлении играли соответствующие спецслужбы. Тем более что оценки, например, политических результатов этих операций настолько могут быть различными у нас и на Западе, что трудно их сравнивать из-за спорности исходных позиций. Так, например, английский «специалист» по вопросам измен, предательств и бегству на Запад сотрудников советских спецслужб Брук-Шеферд в своем последнем труде (Брук-Шеферд Г. Штормовые птицы. Нью-Йорк, 1990) преподносит оценку западных «кротов» в советских спецслужбах преимущественно с точки зрения их «влияния» на политику Запада, стыдливо умалчивая о роли западных спецслужб в приобретении этих «кротов» или весьма поверхностно констатируя их «огромный успех», не определяя конкретно, в чем он заключался. Именно исходя из такого одностороннего подхода, Брук-Шеферд и говорит о «трех гигантах» в области измен в послевоенное время, а именно о Пеньковском, Ветрове и Гордиевском, выстраивая их в таком порядке по значению для Запада.
Но только в случае с Гордиевским может идти речь о каких-то усилиях и профессиональном успехе британских спецслужб, о роли же англо-американской разведки в вербовке Пеньковского и французской в вербовке Ветрова вообще ничего положительного сказать нельзя. Роль этих разведслужб, как увидит читатель, сводилась лишь к чисто техническому оформлению их «самовербовки» и последующему обслуживанию связи с ними.
Дела Пеньковского и Гордиевского получили наибольшую огласку, а Ветрову было уделено значительно меньше внимания, хотя именно этот «крот», по моей оценке, нанес наибольший за всю послевоенную историю ущерб внешней разведке, прежде всего, в области практической ее деятельности по решению народнохозяйственных и оборонных задач. Поэтому, в отличие от Брук-Шеферда, я ставлю его на первое место, впереди Пеньковского, роль предательства которого во всех отношениях сильно преувеличена на фоне Карибского кризиса, в разрешении которого он играл якобы большую роль.
Хочу сразу же предупредить читателя, чтобы не пугался кажущегося «изобилия» «кротов» иностранных разведок, которым удалось действовать внутри советских, а затем российских специальных служб. Ведь собранные здесь примеры относятся ко всему послевоенному времени, и их враждебная деятельность распределяется более или менее равномерно на все годы «холодной войны». Если учесть, что советская внешняя разведка в те годы являлась мишенью для внедрения «кротов» таких мощных западных разведок, как ЦРУ, СИС, БНД и СДЕСЕ, а количество успешных операций ТФП уступает результатам, достигнутым внешней разведкой, то можно с достаточной степенью обоснованности распространить на все эти службы заключение американского исследователя деятельности ЦРУ в 1981–1987 годы Боба Вудворда о том, что ЦРУ в тайной войне с КГБ потерпело поражение. Причем это будет правильно не только для указанного периода, а для всего послевоенного времени.
Ознакомительная версия.
