хватало такой профессиональной наглости.
Мысль, что под носом у армянских товарищей могут банально, как убийцы, а не разведчики, ликвидировать двух женщин, пусть одна из них и контрразведчица, и двоих детей, вызвала у него озноб. Да, жена пилота — женщина отчаянная, но в конечном счете ответственность за ее жизнь полностью ляжет на него.
— Не думал, что на нашу долю выпадет война. Афган где-то далеко и локальные войны с ограниченным контингентом. А теперь жуткая явь и страшный сон наших родителей — фашисты. Самые настоящие. Бандеровцы. Со свастикой, с шевронами дивизии «Мертвая голова» и со всякой подобной атрибутикой. То, что в девяностые у нас тут по Москве бегали скинхеды, выглядело пародией на фашистов, а теперь что-то не смешно, когда они к тому же пользуются американским оружием и техникой.
— Вообще-то я бы хотел просто воевать. В открытую. Даже просился у Уварова на фронт, — признался Горюнов чуть смущенно.
— Ты с ума сошел! Это как скрипкой гвозди заколачивать, если использовать контрразведчика в открытом противостоянии.
— Смею заметить, я воевал в Сирии, и весьма успешно.
— На стороне ИГИЛ, — ядовито подначил Ермилов, в общих чертах знавший строго засекреченную биографию Петра.
Хотя Ермилов тут же подумал, что Горюнов и на фронте устроился бы неплохо, организовал бы какую-нибудь спецоперацию, вследствие которой привел бы на аркане несколько десятков неонацистов.
— Насмотрелся в госпитале на раненых парней, — сказал Петр. — И чувствую, что со своим опытом мог бы оказаться в бою более полезным. Как-то не по себе от таких мыслей.
Ермилов видел раненых участников СВО только по телевизору, но испытывал схожие чувства. Они, контрразведчики, здоровые, опытные мужчины, умеющие стрелять, физически подготовленные, мыслящие стратегически, способные анализировать и «предсказывать» ситуацию, занимаются работой, сходной с работой золотошвеи. Сидят в тишине и тепле и водят иголкой с ниткой по ткани, создавая одним им понятный узор, а порой делая только часть работы, не видя всего замысла, суть которого знает только руководство. Да, в конечном счете получится, возможно, шедевр, полотно, достойное того, чтобы его демонстрировать людям. А может, и не получится.
— Донбасс для Украины, как Палестина для Израиля, — сказал Горюнов, снова взявшись за сигареты. — Такую же изоляцию пытались организовать, бомбили, уничтожали, пытали, но за одним маленьким исключением, в котором арабам не так повезло, у дончан есть граница с Россией и совместная история. Полной изоляции не вышло. Только надо было прекращать миндальничать с Украиной гораздо раньше. Но теперь мы имеем то, что имеем. — Он наклонил голову и выглядел опечаленным, что было странно видеть. Горюнов всегда излучает энергию и хоть и мрачный, но оптимизм. — Когда ты планируешь кульминацию своей игры? — перескочил он неожиданно на другую тему. — Это я к тому, что, как только твои отчаянные девушки окажутся в Армении, я запрошу Игоря о свежих планах украинской стороны на их счет. Полагаю, случайности тебе не нужны.
Уезжая в Болгарию под благовидным предлогом общения с представителями ИГ, Горюнов оставлял Игорю надежную устоявшуюся связь. Поэтому, находясь в Москве, мог обмениваться с ним информацией довольно быстро, не подвергая опасности агента. Переписка с сыном, якобы находящимся в Испании, отвечавшим из Испании, — хороший канал связи.
Ермилов передернул плечами. Еще бы! Случайности в их деле сродни сходу лавины. Так же внезапно, как и катастрофично: разгребать до свежего воздуха придется долго, получая пинки от начальства.
Тем более кто ж откажется, когда предлагают информацию из другого Управления? Это редкость. Добровольно, безвозмездно… «Ну, насчет “безвозмездности”, конечно, хватил лишку, — хмыкнул Ермилов. — По-дружески поможет, но потом будет ожидать ответного шага».
— Кстати, о финальном аккорде… — Горюнов встал и закрыл окно — сквозняк, хлопающий шторой, погас. Даже тот горячий воздух, что проникал с огорода в дом, казался ему прохладным. Познабливало. Ермилов это заметил. «Конечно, он еще нездоров, но попробуй ему что сказать, высмеет». — Тебе не приходило в голову, что аккорд прозвучит громче, если сразу несколько телеканалов выдадут информацию о завершении операции «Пилот»?
— Как? — воззрился на него Ермилов.
— Ты спрашиваешь, как сделать? Или как это возможно? — хрипло рассмеялся Горюнов.
— И то и то. Но во втором случае более правильная постановка вопроса. Кто мне даст раскрыть детали реализации? — Он с подозрением посмотрел на Петра. — Ты, часом, не с Меркуловой общался? Она небось закидывает удочки, ищет темы для репортажей. Поострее, поактуальнее. Конъюнктурщица! — Но в этом слове не прозвучало упрека.
Журналистку Олесю Меркулову они оба знали уже очень давно. Ермилов дольше, еще с первого своего дела в ФСБ, когда работал в английском отделе. Затем они все втроем, побывав в Сирии, еле выбрались живыми из переделки, которую авантюрно заварил Горюнов. Однако в результате ФСБ получила агента из «Белых касок», надежного и влиятельного.
Меркуловой доверяли. Выдавали дозированно информацию, работая с лояльной прессой, минуя ЦОС [17], что, мягко говоря, не приветствовалось. Будучи своеобразным фильтром, ЦОС не подпускал к оперативным сотрудникам сомнительных журналюг, корректировал исходящую от отделов информацию.
— Я имел в виду руководителя ЦОС, — изобразил удивление и обиду Горюнов. — Ты же его знаешь? Вот и обсуди с ним, как это обставить. Кстати, он бы мог по твоей наводке привлечь в том числе и Меркулову. Тут одной Олесей дело не обойдется. Нужна массированная огласка. Если хочешь раскрутить ситуацию по полной, только так. Не забывай, с кем противоборствуешь. Гинчев на популяризации тем, проталкиваемых МИ6, собаку съел, английской породы. В советское время он был бы знатным лектором-пропагандистом. Правда, если учесть его профессиональную подготовку, причем не журналистскую… Выбей у него копье, которое он собрался метнуть в нас, планируя рассказать, как охотно предают наши военные, при первой возможности продаются за деньги и европаспорта. Готовы пригнать самолеты. Ведь у них вся переписка тоже есть. Ее можно вывернуть и так: пилоты на самом деле собирались бежать с боевыми самолетами, но их предательство разоблачили в последнюю минуту и летчиков арестовали. Иди потом доказывай, что это не так. Если бы просто имели дело с разведкой, то информация не выплыла бы в СМИ, но, понимая, что работает Гинчев, следует ожидать огласки. Поэтому выступить надо первыми и продемонстрировать, что с самого начала переписки мы все контролировали, летчики пусть выступят. Думаю, у них за эти месяцы накипело будь здоров. Им бы за горло Гинчева подержать или коллег Игоря. Надеюсь, в скором времени подержат.
Совет Горюнова навел Ермилова на мысль, что неплохо было бы и в самом деле синхронизировать завершение операции с целым рядом репортажей и статей. «Зарядить корреспондентов информацией чуть загодя, чтобы они вышли в эфир
