военнопленных и прослушивание записей разговоров между ними;
— анализ открытых сообщений противника, направления и характера его пропаганды; чтение прессы и других открытых материалов противника и нейтральных стран;
— намеки и факты, извлекаемые из писем, перехваченных цензурой страны и за ее пределами; просмотр переписки военнопленных, некоторые из которых пользуются простейшими кодами, полученными на их родине;
— топографическая и техническая информация, получаемая из открытых источников;
— информация, получаемая от наблюдателей дружественных и нейтральных стран, чаще всего дипломатических и консульских работников, но иногда и от коммерческих представителей, членов экипажей торговых и рыболовецких судов и т. д.;
— указания, передаваемые разведкой противника своим агентам, находящимся под контролем своей спецслужбы, иными словами, агентам-двойникам (здесь дана английская система учета ценности источников).
Информацию, полученную в результате перехвата секретной радиограммы или телефонного разговора, всегда относят к категории высшей степени надежности и достоверности. Однако офицер разведки никогда не должен забывать и о возможности намеренного введения в заблуждение с помощью этих средств. Противнику может быть известно, что его шифры и коды разгаданы и радиограммы дешифруются или что телефонные разговоры подслушиваются. Противник может сначала «навязать» дешифровальщикам или перехватчикам дезинформацию, которая автоматически получит высокую оценку и станет причиной принятия неправильного решения.
Чтение сообщений противника, зашифрованных малонадежной системой шифрования, подслушивание его телефонных разговоров, просмотр совершенно секретной или даже предназначенной для служебного пользования корреспонденции, снятие копий с оперативных приказов или разведывательных документов и оценок — все это позволяет проникнуть в замыслы противника.
Ценность информации агента зависит от степени и качества его собственной информированности. Чтобы понять, какие действия противника «подозрительны» и, следовательно, достойны внимания, агент должен знать, какие из этих действий являются «обычными». Чтобы знать, о чем он должен донести, и о чем нет, агент обязан в какой-то мере знать, что уже известно разведке, на которую он работает. В идеальном случае агент должен так же хорошо знать предмет, как его знают те, кто управляет его деятельностью. Только при таких условиях он будет способен отличить правду от неправды, нужное от ненужного. Поскольку, однако, управляющие деятельностью агента хотят знать неизвестное, они никогда не в состоянии поставить ему абсолютно конкретные задачи. Все это определяет необходимость непрерывной двусторонней связи между агентом и его руководством: агент донесет о каких-то подозрительных или необычных явлениях, а руководство сделает предположения об их значении и поставит перед агентом задачу, а также подскажет ему наилучшую линию поведения.
Когда военнопленные разговаривают между собой в обстановке, кажущейся им совершенно безопасной в смысле возможного подслушивания, они часто упоминают факты, имена и места, не подозревая, что все это записывается на пленку. Офицер разведки или контрразведки, анализирующий записи таких разговоров, разумеется, должен учитывать возможность того, что военнопленные, особенно если это офицеры, понимающие, что их могут подслушивать, могут умышленно вести разговор со специальной целью ввести разведку в заблуждение. Эта запись может быть как каналом получения информации, так и каналом продвижения дезинформации.
Сотрудник, внедренный в спецслужбу противника и располагающий возможностью работать в ночное время в этих помещениях, путем подбора ключей к письменным столам сотрудников спецслужбы противника, а также сбора использованной копировальной бумаги может служить важнейшим источником информации. Одновременно с этим необходимо тщательно контролировать обстановку вокруг себя, чтобы не стать жертвой дезинформации.
Правило разведчика — самому никогда ни о чем не спрашивать.
Имеющаяся агентура из числа парикмахеров может дать информацию о том, что преступник подстригался и этим изменил свою внешность. Опознание его при этом производится по предъявлению фотографии.
Если хозяин квартиры подозревает или обоснованно предполагает, что в его отсутствие кто-то может посетить квартиру, он может установить в квартире замаскированный стационарный магнитофон, включенный на запись. Поэтому при проведении негласного обыска следует предварительно убедиться в отсутствии такого магнитофона, но и при его отсутствии следует избегать лишних разговоров, так как может быть еще и радиозакладка, выявление которой представляет определенные трудности.
Одним из источников получения информации может быть перехват дипломатической почты и вскрытие ее мешков.
Никогда не следует изымать оригиналы информации. Ее следует копировать, а оригиналы направлять по назначению. В случае пропажи оригинала информация, изложенная в нем, будет, естественно, считаться скомпрометированной и ее ценность пропадет как для ее хозяев, так и для тех, кому удалось ее выкрасть. Такие действия, как изъятие оригинала, подходят в тех случаях, когда нужно документально доказать какие-либо факты, имеющие серьезные политические или финансовые последствия, после чего оригинал уже не имеет ценности и своего продолжения действия во времени.
Американские теоретики разведки вносят различные научные усовершенствования в систему обработки информации. Для оценки надежности источников информации и достоверности самих сведений разработан условный код, известный под названием буквенно-цифровой системы. Чтобы показать графически все степени достоверности сведений, от совершенно достоверных до совершенно недостоверных, и дать каждой степени соответствующее определение, была создана специальная схема.
Американская разведывательная служба применяет так называемый мозаичный метод. Любая информация, пригодная для использования, помещается в так называемый информационный бюллетень, после чего заносится в картотеку. Другой способ для получения информации для составления мозаики — это получение сведений от граждан из социалистических стран, выезжающих на Запад на конгрессы, научные совещания, симпозиумы, спортивные соревнования, а также поличным делам. С такими лицами специальные сотрудники спецслужб устанавливают контакты и по возможности получают от них информацию разведывательного характера, а затем уже осуществляется их вербовка для дальнейшего сотрудничества.
К сведениям, которые можно использовать для ведения психологической войны, относятся:
— сведения о настроениях различных групп населения;
— реакция граждан определенной страны на отдельные события внутри страны и за рубежом;
— малейшие национальные противоречия в той или иной стране;
— способы оказания влияния на интеллигенцию, молодежь, рабочий класс;
— какие лозунги надо пропагандировать в конкретной стране или конкретном регионе в данный момент.
Американская разведка использует в своих целях все письма слушателей радиопередач, поступающие со всех стран мира. Если письма повторные или даже первое письмо, но из района или с предприятия, которыми интересуется ЦРУ, то на слушателя заводится специальная карточка. За письмами авторов, указывающих только свою национальность или подписывающихся псевдонимом, следят очень внимательно. Следует предусматривать, что такого слушателя устанавливают уже после третьего или пятого письма. Если он представляет интерес, ЦРУ пытается организовать его проверку по месту жительства, используя с этой целью иностранных туристов.
С целью похищения документов, которые вывозятся нарочным в аэропорт или на вокзал, можно организовать имитацию аварии и во время того, как нарочный выйдет из автомашины, осуществить изъятие материалов.
Вариант получения информации:
— пациент засыпает под воздействием массажа;
— по сигналу массажиста в помещение заходит другой специалист и делает объекту укол вещества, которое заставит его разговориться,
