— Неожиданно лестная оценка…
— Стремлюсь быть объективным. Насколько знаю, и они весьма высокого мнения о профессиональных качествах наших разведчиков.
— Но чем тогда объяснить, что ни ЦРУ, ни ФБР не смогли предотвратить случившегося 11 сентября?
— Я хотел бы в данном случае воздержаться от оценок деятельности ЦРУ и ФБР. На их горьком опыте нужно учиться многим.
— А о каких делах шел у вас с американскими коллегами разговор?
— Обменивались информацией на равноправной основе. Как нам кажется, в числе прочего это помогло предотвратить некоторые возможные теракты.
— А нельзя конкретнее? Ну хотя бы один пример.
— Мы сообщали партнерам о возможных угрозах человеческим жизням… Получали аналогичную информацию и от них. Более конкретно, поверьте, не могу.
— Как идет сотрудничество сегодня?
— В эти дни приоритет — теснейшее взаимодействие в борьбе с международным терроризмом. Но детали настолько серьезны, что я их не имею права раскрывать. Ведется кропотливая работа, и мы тесно обмениваемся (не только с коллегами из США, но и со спецслужбами стран Европы, Азии, Африки) сведениями, важными для обеспечения безопасности наших государств. В мире существует целый ряд угроз, которые можно предотвратить только сообща.
— Партнерские отношения, сотрудничество — это, конечно, прекрасно. Но президент Буш все равно преподносит сюрпризы. Стал ли для Вас неожиданностью выход США из Договора по ПРО?
— Ни для меня, ни для всех экспертов, которые этим вопросом занимаются, сюрприза тут быть не могло. Мы, к примеру, знали, что объявление о выходе — дело дней.
— Вы, наверное, один из наиболее осведомленных людей у нас в стране. Говорят, знания умножают скорбь.
— Это Вы мне Экклезиаста цитируете? Большая осведомленность в разведке налагает и большую ответственность, а груз ответственности не был легким никогда.
— Ну а если вернуться к международному сотрудничеству, то налажено ли хоть какое-то взаимодействие со спецслужбами мусульманских государств?
— Эти партнерские контакты существуют. Терроризм беспокоит и мусульманские страны, некоторые из них предпринимают довольно жесткие меры по отношению к террористическим группировкам. В Алжире и в Египте, например, были предприняты достаточно радикальные шаги. Но ведь во многих государствах, не только мусульманских, еще до недавнего времени к чеченским экстремистам относились вполне лояльно. Определенный поворот произошел после 11 сентября. Обмен информацией между странами мирового сообщества идет теперь на другом, более качественном уровне. Если раньше этот обмен был периодическим, спонтанным, то сегодня он принял, как мы говорим, постоянный характер. В эти дни мир поумнел, он понял, что основная угроза исходит не от каких-то одного-двух государств, а от явления. Например, международного терроризма. И потому сегодня все вынуждены с ним бороться. Но что меня тревожит? Завершится операция в Афганистане, найдут бен Ладена, и тут же все вновь разойдутся «по своим квартирам»? Будем по-прежнему считать, что террористы, как тараканы, у каждого свои? В эти ближайшие годы мы поймем, стало ли человечество умнее после всей этой драмы. Или памяти хватит лишь на несколько сезонов? Но ведь сеть международного терроризма расползлась, продолжают действовать множество организаций, течений, группировок. Идеологические и финансовые источники явления — не в Афганистане, они сохраняются пока в других странах. Международный терроризм, организованная преступность, наркобизнес — именно с ними мы сражаемся в Чечне. Среди воюющих там бандитов — террористы со всего мира. Вплоть до наемников-славян.
— Как Вы относитесь к тому, чтобы напоследок немного поговорить о личном? Помнится, Ваши предшественники на посту директора постоянно жили в служебной квартире, точнее, коттедже, метрах в двухстах от места работы. А Вы? Тоже обосновались здесь, за городом?
— Да, в дачном домике рядом со Службой. Мне это очень удобно. Можно сказать, живу на работе.
— А домики Ваши до сих пор не приватизированы? Такое, по-моему, делается во многих организациях.
— Да Вы о чем? Нам такое даже в голову не приходило. Человек поработал, уехал, вселилась очередная замена.
— А семья — с Вами?
— Мы с женой вместе уже 32 года. Вера Михайловна — инженер-химик. У нас два взрослых сына, оба получили высшее образование и сейчас трудятся на экономическом поприще. Внуку Виталику уже три с половиной года. У нас с ним крепкая дружба.
— Он знает, кем Вы работаете?
— Пока нет. Но однажды, увидев меня впервые на фотографии в военной форме, удивился: «Дедушка Сережа, оказывается, милиционер!»
— А как складывается Ваш рабочий день? Вдруг да выпадает свободное время — на что обращаете свой взор? Вы человек подтянутый, спортивного вида…
— Не хватает на спорт времени. Раньше, когда жил в Узбекистане, каждое лето поднимался на горные хребты Тянь-Шаня, заслужил первый разряд по туризму. В институте занялся классической борьбой, но продолжал ходить в горы. Там же получил первый разряд по стрельбе. Сейчас, когда появляется отдушина, стараюсь повозиться на даче, дрова порубить, с внуком пообщаться. Есть на участке посаженные мною березка, елочка и плодовые деревья. Жена у меня — главный агроном, дизайнер, я же в основном — грубая рабочая сила. Стараюсь по возможности помогать жене: работы на даче — нескончаемый край.
— Куда выбираетесь — на балет, на стадион? И за кого болеете? В вашем ведомстве всегда предпочитали «Динамо».
— Я член правления совета «Динамо». Но, да простят меня спорт-бсмены, болеть у меня остается время только за сборные команды России. На клубные нет времени, дел невпроворот. Сложно мне куда-то выбраться. Разве что изредка в театр или на концерт.
— Многие Ваши коллеги по профессии, долгие годы потрудившиеся в зарубежье, «испорчены» любовью к иностранным напиткам. Не в том смысле, что излишне выпивают, а в ином: предпочитают в дни праздника виски или тонкие французские вина. А как с этим делом у Вас? Какой бокал, к примеру, поднимете сегодня, в день профессионального праздника — Дня работника Службы внешней разведки?
— Люблю сухие красные вина. Нравятся разновидности «Каберне», не только французские, но и болгарские, молдавские, румынские. А на праздник, вероятно, подниму бокал «Каберне Совиньона». За Службу внешней разведки России, за ее сотрудников и за наших коллег из других органов госбезопасности. За их здоровье, благополучие и за успехи. И конечно же, за Россию, которой служили, служим и будем служить.
Беседу вел Николай Долгополов
Наряду с государственными наградами в любом профессиональном сообществе заслуженным почетом неизменно пользуются ведомственные награды, являющиеся высшим знаком профессионального отличия.
Не обделены ведомственными наградами, свидетельствующими об их особых профессиональных заслугах, и сотрудники внешней разведки России.
Так как внешняя разведка нашей страны создавалась и долгое время действовала в составе органов государственной безопасности, их высшие ведомственные знаки отличия являлись одновременно почетными наградами и для «бойцов невидимого фронта».
Напомним в нескольких словах начальные организационные формы органов государственной безопасности, в состав которых входила внешняя разведка:
— 20 декабря (по новому стилю) 1917 года по постановлению Совета народных комиссаров была создана Всероссийская чрезвычайная комиссия по борьбе с контрреволюцией и саботажем (ВЧК) при СНК РСФСР.
— 20 декабря 1920 года Дзержинский подписал приказ № 169 о создании Иностранного отдела (внешней разведки) ВЧК.
— 6 февраля 1922 года ВЦИК РСФСР упразднил ВЧК и образовал Государственное политическое управление (ГПУ) при НКВД РСФСР.
— В связи с образованием Союза Советских Социалистических Республик (30 декабря 1922 года) постановлением ЦИК СССР 2 ноября 1923 года было создано Объединенное государственное политическое управление (ОГПУ) при СНК СССР.
С первого дня своего существования деятельность органов государственной безопасности находила полную поддержку руководства страны. Особо отличившиеся в то время сотрудники ВЧК представлялись к награждению орденом Красного Знамени. Он был учрежден 16 сентября 1918 года и являлся первой официальной наградой РСФСР. Одновременно практиковалось награждение почетным революционным боевым оружием — маузером или шашкой — с изображением знака ордена. Но обладателями таких наград среди чекистов были единицы.
Руководство ВЧК понимало, что для поощрения сотрудников за успешное проведение ими конкретных операций и выполнение иных специальных заданий требовалось введение системы ведомственных наград. На начальном этапе она включала в себя награждение премиями, грамотами и благодарностями от Президиума ВЧК. Затем самым достойным чекистам стали вручать боевое оружие, золотые или серебряные часы и портсигары с соответствующими надписями: «За беспощадную борьбу с контрреволюцией», «За самоотверженную чекистскую работу», «За успешное выполнение оперативного поручения». Институт ведомственных наград органов государственной безопасности постепенно развивался и совершенствовался. Однако необходима была высшая награда. И она в скором времени была введена.
