Последним протокольным мероприятием был молебен, отслуженный в честь Патриарха архимандритом Кириллом в своей церкви.
Церковью это здание можно назвать только с натяжкой. Это обычный «доходный» дом, купленный нашей Патриархией. На нервом этаже — храм. Этажом выше — трапезная с кухней. А еще выше — кабинет священника, его квартира и квартира секретаря. К великому сожалению и священника, и прихожан, в этом здании нельзя построить колокольню. Обидно! Тем более что совсем рядом, на одном из высоких холмов в Старом городе стоит другая Русская православная церковь, церковь-красавица с шестью золотыми куполами. Её проект в византийском стиле сделал в 1863–1864 годах архитектор Гримм. Деньги на строительство дал купец-меценат из Петербурга. В росписи церкви принимали участие академик Петербургской академии художеств В. Кошелев, Л. Рубио и другие видные русские художники.
Приход отца Кирилла был невелик: группа русских эмигрантов, греки, болгары, сербы и другие славяне, да кое-кто из швейцарцев, предки которых жили когда-то в России и приняли там православие.
Отец Кирилл отслужил молебен во здравие Патриарха. Пел хор под руководством Михаила Самарина из той самой церкви, что стоит напротив. Хор славился великолепным исполнением церковных песнопений. В большие церковные праздники служба в храме часто транслировалась по радио и телевидению, а на площади перед храмом собирались не только православные, но и католики, чтобы помолиться и песнопения послушать.
По окончании службы Патриарх вручил архимандриту «за подвижничество» один из церковных орденов, лично приколов его к рясе. После службы все присутствовавшие на молебне поднялись в трапезную, где проходил прием-фуршет.
Во время приема Патриарх скромно сидел в глубоком кресле под образами. На журнальном столике, стоявшем перед ним, были вазочки с фруктами, пирожными и соки. Архимандрит Кирилл представил меня Патриарху, назвав мою должность, и добавил, что я всегда с пониманием отношусь к нуждам Русской православной церкви и его просьбам. Патриарх пожаловал мне нагрудную иконку Богородицы с младенцем, на обратной стороне которой написано: «Благословение Патриарха Пимена». Иконку и памятные медали с изображением Патриарха я храню, как память о нем и о том времени.
На прием отец Кирилл пригласил и комиссара полиции. Он был благодарен ему за оказанную помощь. Комиссар также был представлен Патриарху и тоже получил от него нагрудную иконку с изображением Богородицы.
Визит Патриарха завершился успешно. Мы с почетом проводили его на Родину.
Как-то пришел ко мне Вадим Михайлович, ответственный сотрудник одной из международных организаций, и попросил помочь ему урегулировать неприятное для него дело с полицией Лозанны: он попал в автомобильную аварию, в которой частично была и его вина. К счастью, обошлось без жертв и травм как с той, так и с другой стороны. После столкновения его машина восстановлению не подлежала, но, поскольку у него была «полная» страховка, через два дня страховая кампания предоставила ему новый автомобиль. Тут всё хорошо, но страховка не освобождает виновника аварии от административной и уголовной ответственности. И далее он сказал: «Завтра меня вызывают в Лозанну к супрефекту полиции. Но я не знаю французского языка. А знает ли он немецкий, мне неведомо. Да и одному, честно говоря, не хочется туда идти. Полиция есть полиция. Не можете ли вы со мной поехать? С супрефектом познакомитесь. Может пригодиться». Ну как не порадеть хорошему человеку? Сели мы утром в его новый «мерседес» и покатили.
Полицейское управление. На входе благообразный сержант, всю жизнь, судя по нашивкам, отдавший службе в полиции. Таких служак перед выходом на пенсию ставят на приём посетителей в важных учреждениях. Они всё знают, а их вид, нашивки, достоинство внушают уважение и к ним, и к ведомству. Поздоровался, приложив руку к козырьку, вежливо осведомился: «Куда? К кому? По какому вопросу?»
Мы вручили ему визитные карточки и просили доложить о нашем приходе супрефекту. Он ушел, и через пару минут мы уже сидели в начальственном кабинете.
Представившись, я объяснил супрефекту, что Вадим Михайлович не владеет французским языком, поэтому просил меня сопровождать его.
— По вине вашего соотечественника, — сказал супрефект, — произошла серьезная автомобильная авария. К счастью, без жертв и каких-либо последствий для здоровья ее участников. Вот материалы расследования. Прошу вас ознакомить его с ними.
Я перевел Вадиму Михайловичу сказанное супрефектом и ответил, что Вадим Михайлович готов подписать документы, не читая. Зачем занимать ваше и своё время?
— Он говорит это серьёзно? Закон требует, чтобы виновный детально ознакомился со всеми документами расследования.
— Господин супрефект, В.М. говорит это серьезно, и я с ним согласен. Я неоднократно имел дело с полицией Лозанны и убедился в высоком профессионализме и объективности ее сотрудников. И поэтому мы готовы подписать подготовленные вами документы, не читая. В.М. понимает свою вину, переживает и просит сообщить ему, каким может быть наказание, и, если это штраф, то его размер.
Супрефект был явно доволен нашей оценкой деятельности подведомственной ему службы, деликатностью виновника происшествия и ответил, что за нарушение, совершенное В.М., предусмотрен штраф в размере от 250 до 5000 франков. Я перевел это ответчику и переспросил: «Пять тысяч?»
— Я сказал «от двухсот пятидесяти до пяти тысяч», это не значит, что В.М. будет платить по максимуму.
Разъяснение супрефекта обрадовало виновника аварии. И его можно было понять: пять тысяч франков — это более его двухмесячного оклада.
В.М. подписал документы. Супрефект любезно проводил нас до двери. Тут же подошёл сержант и, открыв дверь, пожелал счастливого пути.
— Видите, Вадим Михайлович, — сказал я, — как вежливо обращаются в полиции Лозанны с посетителями, нарушившими правила безопасности движения? Видно, у нашей милиции ребята учились.
Услышав это, В.М. расхохотался не по возрасту и не по чину, и тем привлёк к нам внимание постовых полицейских.
Через неделю звонит мне В.М. и сообщает, что он уже оплатил штраф в сумме… двести пятьдесят франков.
На этом примере я еще раз убедился в том, что если хочешь, чтобы какое-то дело было решено в твою пользу, особенно если ты иностранец, «не качай права», не спорь. Без адвоката в Швейцарии ничего не добьешься. А на адвоката не заработаешь. У швейцарцев на каждое правонарушение есть, четко определенная санкция «от и до». А «сколько» — определяет чиновник. Оспорить его решение практически невозможно. Поэтому хочешь не хочешь, а демонстрируй уважение к их законам, профессионализму, объективности и в накладе не останешься.
4. ВИЗИТ В ПРЕДСТАВИТЕЛЬСТВО ИЗРАИЛЯ
В 1976 году контрразведка Израиля арестовала советского разведчика-нелегала «Фрида». Высшей инстанцией нашей страны перед внешней разведкой была поставлена задача — добиться его освобождения.
Вести официальные переговоры с властями Израиля об освобождении «Фрида» наше Министерство иностранных дел не могло, так как дипломатических отношений с Израилем у нас в то время не было. И после детального изучения различных вариантов освобождения разведчика в Центре пришли к выводу, что наиболее перспективным был бы его обмен на какого-либо «солидного» израильтянина. Но в нашем распоряжении такого человека в ту пору не оказалось. Тогда руководство КГБ обратилось за помощью к спецслужбам социалистических стран, и выяснилось, что в тюрьме одной из них отбывает наказание гражданин Израиля, в освобождении которого израильское правительство крайне заинтересовало. И друзья, так тогда мы называли страны социализма, выразили готовность отдать нам этого израильтянина для обмена на нашего разведчика.
Теперь возникла другая проблема: как выйти на израильские власти для переговоров по освобождению «Фрида» в обмен на их гражданина. Использование посредников из числа третьих стран исключалось: слишком деликатным был предмет переговоров. Тогда было принято решение установить неофициальный контакт с руководством спецслужб Израиля. Местом для этого избрали Женеву. Для ведения переговоров в Женеву прибыл ответственный сотрудник Центра «Буров», а установить первичный контакт с представителем израильской разведки было поручено мне.
Как и где встретиться с израильскими разведчиками, мы долго не думали. Решили, что я пойду в представительство Израиля и потребую свидания с представителем Израиля при европейском отделении ООН для беседы «по важному вопросу». Скорее всего, сам посол от встречи с первым секретарем представительства СССР откажется — ранг не соответствует, по поручит встретиться со мной одному из первых секретарей и, скорее всего, это будет резидент израильской разведки или его заместитель.
