Дело давно минувшее и забытое — но оно до сих пор волнует не только репортеров скандальных листков. Помнится, в 1980 году — добрых 55 лет после «дебюта» Анастасии — меня в Бонне познакомили с человеком, подойдя к которому, один мой западный коллега с низким поклоном произнес:
— Ваше императорское высочество, разрешите представить вам…
Это был своей собственной персоной наследный принц Гогенцоллерн, Луи-Фердинанд Прусский, сын кайзера Вильгельма II. Их императорское высочество изволили милостиво сообщить мне, что испытывают большую любовь ко всему русскому (видите ли, он долгое время был женат на великой княгине Кире Романовой) и посему лично хочет заверить, что «Анастасия была авантюристкой».
— Если будут утверждать иное, не верьте, — говорил несостоявшийся кайзер.
В 1980 году претендентка на русский престол была забыта, а в 20-е годы ее дело шумело. Во-первых, им занимался весь мир белой эмиграции, одним из центров которой был тогда Берлин. Во-вторых, «Анастасию» запустили на антисоветскую орбиту, для того чтобы помешать передаче молодой Советской республике русских авуаров, хранящихся в западных банках. Именно с этой целью прибыл в Нью-Йорк д-р Пауль Леверкюн. Он взял себе в союзники Уильяма Донована. Почему именно его?
Леверкюн не случайно обратился к Доновану. Он, как профессиональный разведчик, по досье немецкого абвера изучил одну страницу из биографии бравого офицера американской армии, проявившего изрядную храбрость на полях первой мировой войны. Об этом хорошо знали в США. Но куда меньше знали о том, что герой битвы на французской реке Урк вскоре после войны направился в иную сторону: он был послан президентом Вильсоном специальным наблюдателем к командующему американским экспедиционным (читай: интервенционистским) корпусом в России генералу Грэвсу. Приехав во Владивосток, где этот корпус высадился в августе 1918 года, Донован сопровождал специальный поезд генерала Грэвса в поездке в Омск к адмиралу Колчаку. В то время США вынашивали план создания под своим протекторатом «Восточно-Сибирской республики» и Донован настойчиво рекомендовал усилить финансовую и военную помощь Колчаку в его борьбе с Советской властью, ассигновав ему 94 миллиона долларов. Такова была «первая встреча» будущего руководителя американской разведки с Советской Россией, и далеко не случайно биограф Донована Ричард Данлоп писал, что корни американских спецслужб «глубоко уходят в историю XX века, а один из корней тянется к этому поезду и этому человеку», сиречь Доновану.
Расчет абвера оправдался: Леверкюн и Донован сразу нашли общий язык и начали антисоветскую кампанию, требуя не выдавать злым большевикам золота и денег Романовых, защитить несчастную лже-Анастасию. Как мы узнаем позднее, антисоветская база контактов Донована — Леверкюна сохранилась на долгие годы и сыграла немалую роль в закулисных интригах эпохи второй мировой войны. А в 30-х годах Донован, начав с «дела Романовых», активно расширил свои контакты с деловым миром Германии. В частности, он, став заместителем генерального прокурора США, оказал немалые услуги концерну «ИГ Фарбениндустри» при разборе ряда спорных вопросов, касавшихся деятельности филиалов этого военно-промышленного гиганта в США.
Я позволил себе этот небольшой экскурс в скандальную хронику 20-х годов, чтобы читатель мог понять, какими путями рождаются международные заговоры и сговоры. Ведь предмет нашего исследования — сговор монополий. Он не является абстрактным понятием, а воплощается в живых носителях. А теперь — обратно к нашей сухой материи…
Список американо-немецких сделок и контактов длинен. В 1931 году «ИГ Фарбениндустри» подписал договор с концерном «Алкоа» — крупнейшим производителем алюминия. Договор обеспечил патентами германское самолетостроение, которое имело огромное значение для подготовки к войне. В руках «ИГ Фарбениндустри» оказались и акции другой корпорации — «Галф ойл», а также дочерней компании Форда в Германии. В правлении последней заседал один из руководителей «ИГ Фарбениндустри» Карл Бош. Сделку заключили немецкие фирмы и с «Ремингтон армс» (производство артиллерийских снарядов), и с «Бауш энд Ломб» (оптические приборы для авиации).
История сближения «Стандард ойл компани» и «ИГ Фарбениндустри» по-своему примечательна. Эти фирмы в принципе могли стать врагами, ибо часто сталкивались на мировых рынках. Но оказалось иначе — как это часто случается в мире всеобщей конкуренции, где сговор бывает выгоднее, чем схватка. Путь сговора был избран Уолтером Тиглом, председателем совета директоров гигантского американского нефтяного концерна в 30-е годы. Он давно испытывал симпатии к немцам, причем по весьма «оригинальной» причине: ему нравилось, как Германия умело обходит ограничения Версальского мирного договора. Испытывал он и политические симпатии к немецким правым партиям, в том числе к нацистам, чему способствовал его друг — сэр Генри Детердинг, глава английского нефтегиганта «Ройял датч-шелл», который не раз давал деньги малоизвестной тогда НСДАП, а также русским белоэмигрантам, обосновавшимся в Берлине и Лондоне. Тигл был дружен и с Германом Шмицем — председателем правления «ИГ Фарбениндустри», будущим членом совета директоров БМР.
Тигл считал Германию хорошим рынком, поскольку страна не располагала своей нефтью, а ее военная промышленность нуждалась в ней. Поэтому было естественно, что он часто наведывался в Берлин. Когда же была создана фирма «Америкэн ИГ кемикл», то он стал одним из ее покровителей. Тиглу принадлежала и идея завербовать в качестве специалиста по рекламе человека, давно работавшего на Рокфеллеров. Звали его Айви Ли. По совместительству Ли информировал «ИГ Фарбениндустри» и его специальный разведывательный орган «Бюро НВ-7» о реакции в США на политику нацистской Германии.
Продукция «Америкэн ИГ кемикл» была весьма важной для военной экономики Германии. Она поставляла из США тетраэтилсвинец — важнейший компонент для производства авиационных сортов бензина. Эти поставки шли не прямо, а через британский филиал концерна Тигла. Так, в 1938 году «ИГ Фарбениндустри» подписала с лондонской фирмой контракт на 500 тонн тетраэтилсвинца. Правда, эти сделки все-таки привлекли к себе внимание комиссии по контролю над операциями с ценными бумагами, причем выяснилось, что Тигл был весьма предусмотрителен: фирма формально не была связана с концерном Шмица, а «породнена» с ним через швейцарскую дочернюю фирму «ИГ Фарбениндустри». Чтобы прекратить ненужные разговоры, но продолжить выполнение контрактов, Тигл вышел из совета директоров, передав пост своему доверенному лицу Уильяму Фэришу. Тот проявил не меньшую энергию в деле сотрудничества с нацистским концерном: укомплектовал немецкими экипажами танкеры «Стандард ойл компани», перевозившие нефтепродукты в Германию. Когда же экипажи, выполнявшие задания немецкой разведки, все-таки пришлось снять, везшие нефть суда подняли нейтральный панамский флаг. На Канарских островах горючее перегружали на немецкие танкеры.
Сотрудничество «ИГ Фарбениндустри» с «Стандард ойл компани», как и деятельность БМР, по замыслу не должно было прерываться и в случае войны. В сентябре 1939 года состоялось так называемое «гаагское совещание» вице-президента «Стандард ойл компани» и члена совета директоров «Чейз нэшнл бэнк» Фрэнка Говарда с представителем «ИГ Фарбениндустри» Фрицем Рингером. Голландия тогда еще была вне войны, и гаагский филиал «Стандард ойл компани» действовал спокойно. В ходе переговоров Рингер передал Говарду пакет акций и патентов, которые должны были таким образом избежать конфискации администрацией США во время войны. После ее окончания переданное подлежало возврату. «Мы постарались, — отмечал Говард, — разработать подробные планы для того модус вивенди, который должен был действовать во время войны независимо от того, вступят ли в нее США или нет».
К «добрым деяниям» преемника Тигла принадлежал и договор о поставке авиационного горючего бразильской фирме ЛАТИ в Рио-де-Жанейро. А из Рио самолеты ЛАТИ в военное время беспрепятственно летали в Рим, создав, как выразился один американский исследователь, «воздушный мост» между Южной Америкой и странами фашистской оси. Для поставки горючего ЛАТИ Фэриш передал под панамский флаг еще несколько своих танкеров, что было санкционировано тогдашним заместителем морского министра США Джеймсом Форрестолом, по счастливой случайности являвшимся вице-президентом «Дженерал анилин энд филм» — одной из дочерних фирм «Стандард ойл компани».
Сотрудничество с «Стандард ойл компани» было освящено одним из крупнейших частных банков Германии — «Дойче банк». В начале века Германия столкнулась с «Стандард ойл компани» на рынках Юго-Восточной Европы, однако предпочла «худой мир доброй войне». В 1907 году «Дойче банк» заключил с «Стандард ойл компани» соглашение, согласно которому обязался «не предпринимать ничего к невыгоде американских интересов». Эта сделка привлекла внимание В. И. Ленина, который в своей работе «Тетради по империализму» отмечал, что банку «…оставалось: либо ликвидировать с миллионными потерями свои «керосиновые интересы», либо подчиниться. Выбрали последнее и заключили договор со «Стандард ойл компани» («не очень выгодный» для «Дойче банк»).[3]«Дойче банк» в межвоенный период умел наладить контакты в США. Так, в 1927 году он получил крупный долларовый кредит от банка «Диллон, Рид энд компани».
