Ознакомительная версия.
— в обеих провинциях весной этого года подразделения Афганской армии вели боевые действия с мятежниками. Их действия были неудачными и они понесли тяжелые потери. Поэтому было целесообразно показать именно здесь, что Афганская армия может вести успешные боевые действия, при умелой их организации и тем самым взять реванш;
— и наконец, в каждой из этих провинций дислоцировалось по одной пехотной дивизии, что обеспечивало привлечение достаточных сил для боя без проведения перегруппировки.
Кроме того, мы считали, что намечаемые боевые действия обязательно должны быть успешными, а результаты достигнуты малой кровью. Только в этом случае можно было вселить уверенность личному составу в своих силах.
Для достижения этой цели следовало создать значительное превосходство в силах, что в определенной степени компенсировало бы невысокий уровень военной подготовки и морального состояния личного состава.
Предусматривалось нанести два последовательных удара. Вначале силами двух пехотных дивизий разгромить отряды мятежников в провинции Пактия, освободить зурматскую долину и прекратить обстрел города Гардез. Затем деблокировать гарнизон города Ургун силами одной дивизии.
Наши предложения были одобрены И. Г. Павловским и утверждены начальником Генерального штаба Афганской армии. Мы приступили к разработке плана боевых действий и подготовке привлекаемых к ним частей и подразделений.
Моей группе была поручена подготовка 14 пехотной дивизии, которая дислоцировалась в г. Газни (120–130 км юго-западнее Кабула). В г. Гардезе (80–90 км южнее Кабула) располагалась 12 пехотная дивизия, которую готовили наши советники.
Когда мы прилетели в 14 пехотную дивизию, то нас встретили уже знакомый нам ее командир майор Мухаммед Джафар и врио военного советника при нем подполковник Леонид Кирилович Лощухин.
Майор М. Джафар — молодой, энергичный человек, всем своим поведением подчеркивал преданность революции и Х. Амину. Свободно владел русским языком. Окончил у нас военное училище воздушно-десантных войск. Имел небольшой боевой опыт, чувствовал себя уверенно. О цели нашего приезда он был осведомлен и сказал, что для участия в боевых действиях от дивизии могут быть привлечены не два, а только 58 пехотный полк, артиллерийский полк, танковый и разведывательный батальоны.
Командир дивизии был мною проинформирован о плане нашей работы и мы с ним договорились, что ежедневно в конце дня с афганскими и советскими офицерами будем подводить итоги проделанной работы и уточнять план на следующий день.
После первого же знакомства с 58 пехотным полком и его командиром — старшим капитаном Резак, нам пришлось внести коррективы в свой план. Командир полка нас проинформировал о том, что полк был сокращенного состава. Недавно для его развертывания прибыло два пехотных батальона из других дивизий вследствие чего как боевая единица он еще не готов, так как не сколочен. Неблагополучно обстояло дело и с техническим состоянием боевых машин. Работы предстояло много.
Свою работу мы начали с расстановки личного состава по должностям и укомплектования офицерским составом подразделений и частей.
Всю эту работу делали афганские офицеры, а мы и советники подсказывали, как, по нашему мнению, целесообразнее решить тот или иной вопрос.
С определенной трудностью мы встретились при укомплектовании офицерских должностей. При назначении офицера на должность афганские товарищи руководствовались не его деловыми качествами, а, главным образом, принадлежностью к фракции НДПА Хальк. Я высказал им свои соображения о том, что такой подход не всегда достигает цели. Ведь и среди хальковцев не все офицеры имеют одинаковые деловые качества и это, наверное, нужно учитывать. Они выслушали наши рекомендации и вежливо ответили, что в принципе с нами согласны, но у них накопился определенный свой революционный опыт, которого они и придерживаются.
В ходе своей дальнейшей работы в войсках я убедился, что не всегда рекомендации наших советников принимались безоговорочно. Иногда им не возражают, но делают по своему и приходилось проявлять много такта, гибкости, терпимости и настойчивости, что бы убедить, так называемого «подсоветного», в целесообразности того или иного предложения.
Еще более сложным оказался вопрос о восстановлении неисправной бронетанковой техники. В дивизиях, несмотря на наличие технической службы, никто не мог ответить на вопросы: сколько танков на ходу, в чем заключается неисправность той или иной машины, какие запасные части или агрегаты нужны для их восстановления и имеются ли они в наличии? Эту задачу нам помог решить член нашей делегации — генерал Павел Иванович Баженов.
Павел Иванович был высоко образованный и эрудированный человек, имел колоссальный опыт работы по организации эксплуатации и обслуживания бронетанковой техники. Он прошел все ступени от ротного звена до заместителя Главкома Сухопутных войск по вооружению, словом был профессионал высочайшего класса.
С присущей ему оперативностью он создал ремонтные бригады из рабочих кабульского ремонтного завода, привез их в дивизию, где они продефектировали каждую машину, уточнили содержание склада бронетанкового имущества, после чего приступили к ремонту.
Благодаря энергии П. И. Баженова и его организаторским способностям к началу боевых действий почти вся бронетанковая техника дивизии была восстановлена. Используя этот опыт, П. И. Баженов организовал ремонт боевых машин и в других дивизиях. За время нашего пребывания в Афганистане ему удалось восстановить до 75 % машин, требовавших среднего и текущего ремонта, что в определенной степени повысило боеспособность Афганской армии.
До сего времени дивизия вела боевые действия эпизодически и небольшими силами. Ее подразделения в основном выполняли охранные функции на большом удалении от мест дислокации. Эти силы нужно было собрать. Для этого потребовалось затратить много времени, так как штабы не всегда знали места расположения отдельных подразделений.
Не менее важной задачей было проведение боевого слаживания подразделений и частей и помощь в создании воинских коллективов.
Я уже говорил, что в Афганской армии не существовало столовой, кухни, спальных помещений в нашем понимании. Солдат очень мало времени находился в составе своего подразделения. Значительное время он был предоставлен сам себе. Конечно, такой порядок мало способствовал созданию коллектива, а его нужно было создать, привить дух товарищества, веру друг в друга, уверенность, что в трудную минуту поможет товарищ и т. п.
После проведения этих организационных мероприятий полки приступили к боевому слаживанию. Главное внимание было уделено тактической, огневой, инженерной и санитарной подготовке.
Я занимался подготовкой штаба и командира дивизии, полковники Л. К. Котляр и Р. Г. Дуков готовили пехотный полк, В. Я. Доценко — танковый и разведывательный батальоны, а генерал-майор Н. Ф. Алещенко — артиллерийский полк и артиллерию пехотного полка и пехотных батальонов.
Николай Федорович Алещенко — высокий, стройный офицер, внешность которого невольно привлекала внимание. Прекрасный методист и знаток своего дела. Имел богатый практический опыт в обучении подчиненных. Человек, влюбленный в свою профессию, которую считал самой важной. Несмотря на свой мягкий характер, умел добиваться от подчиненных выполнения отданных им распоряжений.
После проведения контрольных занятий, на которых была определена степень слаженности подразделений, мы с командиром дивизии пришли к заключению, что завершить подготовку полков нужно проведением боевых действий по разгрому одного из отрядов мятежников, действовавшего вблизи г. Газни.
Командир дивизии предложил нанести удар по душманам в районе населенного пункта Танги (15–20 км юго-восточнее г. Газни). Возражений у меня не было, так как он лучше меня знал свой район.
Не буду подробно описывать этот бой, так как он мало поучителен. В ходе его было допущено много ошибок над устранением которых нам предстояло работать, но тем не менее полк выполнил свою задачу, уничтожил около 80 и захватил в плен 25 мятежников. Потери полка составили 7 человек раненными. В результате этого боя личный состав обрел некоторую уверенность в своих силах и убедился, что он может не только вести бой с мятежниками на равных, но и побеждать их. Среди личного состава царило приподнятое настроение, возбуждение, появились улыбки. В этом и заключалась основная ценность проведенного боя. Боевое крещение состоялось.
Интересную оценку этому бою дали мятежники. Я присутствовал на допросе захваченного в плен командира одного из небольших подразделений душманов. В ходе допроса он сказал:
— Нам было известно о подготовке дивизии к бою.
Ознакомительная версия.
