Но и тут он не притормозил, пошел дальше. Его посетила шальная мысль, а не обмануть ли фашистов? Заставить их войти в фиктивную связь, попросить «настройки», и без труда запеленговать их радиостанцию. Ведь когда поступает просьба провести настройку, обычно радист включает передатчик и передает свой позывной либо просто нажимает на ключ.
Так вот однажды, когда в работе был перерыв, а какой-то немецкий радист безуспешно взывал к своему корреспонденту, Мажоров решился. Настроил передатчик на его волну, дождался, когда тот перейдет на прием, и отстучал позывные.
Ответ последовал туг же. Фашист запрашивал, почему долго не выходил на связь. Лейтенант сослался на помехи и попросил дать «настройку». Что, собственно, и было исполнено. Немец попался на «мажоровский крючок».
«Но только ли немец? — вдруг осенило Юрия, и он почувствовал, как холодная струйка пота скатилась у него по спине. — А если эту связь запеленгуют наши. «Немец» окажется у нас за линией фронта. И этот «немец» — он, лейтенант радиоразведки Красной Армии». Было от чего вспотеть. «Эксперимент» мог дорого обойтись ему.
Пришлось обо всем доложить командиру дивизиона. Тот сначала не поверил лейтенанту. Пришлось пригласить майора к рации и продемонстрировать «мажоровский крючок». Воропаев крайне удивился и приказал больше не экспериментировать. Сказал, что сначала доложит руководству бригады.
Прошло немало времени, и уже после Курской битвы, когда в дивизион прибыл комбриг полковник Иван Миронов, лейтенанта Мажорова пригласили на беседу.
Комбриг и комдив попросили рассказать об умении «подражать» немецким радистам. Рассказал. Командиры подумали, помолчали, потом Миронов спросил:
— Ты много раз так делал?
— Да нет, только когда демонстрировал командиру дивизиона. Полковник пристально посмотрел в глаза лейтенанту.
— Знаешь, Мажоров, ты это здорово придумал, но давай не будем больше так делать. Ясно?
Чего ж тут неясного. Юрий отрапортовал, и его отпустили с миром. Больше никто и никогда не напоминал ему об этом разговоре. Но судя по всему, «эксперименты» Мажорова встревожили командование. Трудно сказать почему.
На этот вопрос Юрий так и не смог найти аргументированный ответ. Но то, что его инициатива имела весьма неприятные последствия для него самого, это факт. Скорее всего, отцы-командиры поручили особисту Сутуле приглядывать за не в меру активным лейтенантом. Кто знает, чего он выкинет в очередной раз. Сегодня вошел в связь с врагом, а завтра?.. Так ли размышляли начальники, не так, но с тех самых пор «бесцветный» Сутула взял его под свою опеку.
Поскольку завербовать Татьяну Кострову ему не удалось, он поручил дивизионному комсомольскому секретарю Старикову неусыпно следить за каждым шагом Мажорова.
Стариков, никогда не пылавший нежными чувствами к Юрию, теперь стал его «лучшим другом». Он искал различные поводы для общения, при очередной передислокации дивизиона проявлял «заботу» по поиску квартиры. Поскольку у самого Мажорова не было возможности этим заниматься — следовало, в первую очередь, обеспечить дивизион телефонной и радиосвязью, Стариков добровольно взвалил на себя хлопоты по благоустройству. Он спешно организовывал ночевку и сообщал, что подобрал хорошее место для проживания, в том числе и для Юрия. Так что Мажоров был всегда под приглядом Старикова, а значит, и особиста Сутулы.
Вот таким странным образом обернулся его «эксперимент». Совсем как в старой народной мудрости: не высовывайся. Однако мудрость мудростью, а характер характером. А может, это и вовсе не мудрость, а трусость. Так вот трусом Юрий Мажоров никогда не был.
«ВСЕ ТАК СЕРО И БУДНИЧНО…»
В начале августа 1943 года наши передовые части освободили Орел. Следом за нами снялся со своего насиженного места в «Тульских засеках» и радиодивизион ОСНАЗ. Вместе с узлом связи уходил из этих памятных мест и лейтенант Юрий Мажоров.
Вскоре они уже были в Орле, а потом остановились в небольшом поселке Некрасовка. Город лежал в руинах, а вот в поселке сохранились нетронутыми несколько домов и бараков, обнесенных колючей проволокой. Позже выяснилось, что здесь немцы развернули концлагерь.
Целые дома, бараки среди сплошных руин вызвали подозрение. Отступая, фашисты обычно взрывали все, что могли взорвать. А тут такая благодать. Внимательно осмотрели постройки. Ничего подозрительного не нашли. Уже начали размещать приемный центр, штаб, оперативный отдел, но командир все-таки подстраховался, вызвал саперов. Личный состав пока решили поселить в землянках, которые начали копать невдалеке от лагеря.
Приехали саперы. Обследовали дома, бараки и обнаружили в подвалах, под стенами заложенную взрывчатку. Так что немцы не изменили своей привычке, заминировали строения, по какой-то причине взорвать все это не успели. Причину вскоре нашли: случайно взорвавшийся снаряд перебил провода от электровзрывателей, которые фашисты вывели далеко в поле.
Вообще-то немцы были большие мастера на подобные «сюрпризы». На всем пути от Москвы до Берлина лейтенант Мажоров встречал их. Дважды едва не погиб. Как-то осматривал немецкую оборонительную линию, по сути, передний край. Неделю назад здесь еще были фашисты, а теперь наши саперы извлекали из земли мины, складировали их здесь же, вдоль дороги.
Радиоразведчики прошлись по траншеям, блиндажам, землянкам. Судя по всему, немцы рассчитывали задержаться здесь надолго. Все было обустроено добротно, основательно. Стенки траншей обложены фашинами из веток, а в некоторых местах и досками. В землянках — обшиты фанерой. Полы настланы из досок. Мажоров давно заметил: немцы любят нашу русскую березу. Начиная с крестов на могилах до обивки стен блиндажей — всюду использовали березу.
Так вот, выйдя из землянки, на одном из брустверов окопа Юрий увидел большую противотанковую мину. От ее взрывателя тянулся бикфордов шнур. Лежит на краешке доски, словно приглашает — подожги и взорви, ведь все готово!
Что ж, раз приглашает, надо взорвать. Лейтенант приказал своим подчиненным залечь, а сам пошел поджигать запал. И вдруг его осенило: бикфордов шнур бывает разный. Порою сгорает так быстро, не успеешь отбежать. Вовремя вспомнил. Откусил кусачками кусочек шнура и поджег. Не успел глазом моргнуть, как тот сгорел. Что ж, показательный урок.
Кто-то из его подчиненных предложил уйти подальше от греха, пока живы. Мол, есть на то саперы. Однако Мажоров решил по-иному. Ведь если его потянуло поджечь шнур, то захочется и другому. И, возможно, он окажется менее везучим. Стали думать, как все-таки уничтожить снаряд. Придумали. Настрогали стружек, березовой коры и подложили к запалу. Зажгли костерок с другого конца и врассыпную. Секунд через тридцать прогремел мощный взрыв.
Другой раз «сюрпризом» послужил немецкий офицерский плащ. Мажоров возвращался с радиопункта, где ремонтировал вышедший из строя передатчик. По дороге увидел деревянный сарай. Заглянул внутрь. На полу раскинут новенький плащ. А ведь у наших офицеров кроме обычной плащ-палатки ничего не было. Как тут не позариться на такое богатство.
Лейтенант уже сделал шаг, встал в проем сарая и вдруг увидел под порожком толовую шашку. Стало нестерпимо душно. Сердце било в барабанные перепонки, как в бубен. От плаща к взрывателю тянулся тоненький провод.
Придя в себя, Мажоров нашел в округе кусок телефонного провода, осторожно продел его в отверстие для пуговицы, протянул за бруствер окопа и залег. Дернул провод, раздался взрыв, и на его голову и плечи упали обломки сарайчика и клочья новенького немецкого плаща. Так ему и не удалось разбогатеть. Зато остался жив.
…После разминирования построек в Некрасовке дивизион переехал в сохранившиеся здания. Вокруг концлагеря узники разбили огород: грядки с огурцами, луком, горохом. Нашли участки, засаженные картофелем. Теперь они остались бесхозными и не воспользоваться этими продуктами было бы неразумно. Тем более что питание в дивизионе оставалось весьма скудным.
Накопав картошки, радиоразведчики варили ее, жарили. Право же, жареная картошка с американской тушенкой была неописуемо вкусна. Солдаты-пеленгаторщики приносили Татьяне Костровой откуда-то с опушки леса землянику и малину. Юрия радовала такая забота, ведь военная жизнь не баловала ни овощами, ни тем более ягодами.
Вскоре невдалеке от расположения дивизиона были обнаружены огромные рвы, куда фашисты сбрасывали убитых пленных. Удалось найти и дьявольские машины-душегубки, в которых выхлопными газами травили наших соотечественников. Юрий сам видел эти душегубки. Немцы, отступая, пытались их уничтожить, но до конца это сделать не удалось. И теперь можно было рассмотреть отверстия в полу машин, куда выводились выхлопы.
В Некрасовку приехала специальная комиссия по расследованию злодеяний фашистов. Возглавлял ее Генеральный прокурор СССР.
