Ознакомительная версия.
Ну… на месте Первого Секретаря Горкома КПСС и я бы чувствовал себя «не в своей тарелке»…
Натаныч:
– Опять Забл врет! Никакого отношения к этому фестивалю Зифа не имела! Это были чисто мои завязки с ЦК ВЛКСМ! Поездку по Золотому кольцу мы с ними отбарабанили, и нам сказали, что можно поехать на фестиваль в Италию, но перед этим, как тогда полагалось, нужно было съездить в социалистическую страну, и нам предложили Монголию. А эта сука, Зифа, к нам уже в Италии приклеилась… Ну, я тебе скажу, там история была!
Ну, до этой «истории» мы еще дойдем, а пока разрешите исторический экскурс для молодежи. Знаете, как советские люди раньше выезжали за границу? Строго в следующем порядке: сначала ты должен по профсоюзной путевке посетить дружественную страну, типа Болгарии или Монголии.
Подав заявку на такой вояж, нужно было… получить паспорт? Фигушки! Сначала – пройди-ка «выездную комиссию» в райкоме ВЛКСМ или КПСС, в зависимости даже не от твоего членства в оных организациях, а просто от возраста. На заседание комиссии будь любезен принести одну характеристику с места работы, а вторую из ЖЭКа, в которых обязательно должно присутствовать слово «достоин».
Достоин чего, спросишь ты, а я отвечу: достоин представлять Советский Союз в зарубежной стране.
Уже на самом заседании этот вопрос ставился повторно, и ты должен был ответить на серию совершенно идиотских вопросов, например, «за что и в каком году ВЛКСМ получил второй Орден Ленина», или «как фамилия лидера Партии Национального Освобождения Республики Островов Зеленого Мыса».
Я не шучу! Конечно же, в большинстве случаев эти вопросы были чистой формальностью, но уж если тебя нужно было «засыпать», то лучшей возможности просто не было!
Только после этого оформлялись документы, причем и там был возможен облом, ведь комсомол и ЖЭК проверяли твое настоящее, а Контора Глубокого Бурения докапывалась уже до прошлого, причем не только твоего, как кандидата на выезд, но и до твоих родственников! В анкете даже имелся пункт: «Были ли ваши родственники на оккупированной территории?»
И вот когда все эти круги были пройдены, ты получал паспорт, в специальной кассе обменивал строго определенную сумму денег и выезжал исключительно в составе организованной группы, в которую был включен один, а то и несколько «кураторов» из той же вездесущей организации.
Все хорошо? Съездил, вернулся? Прекрасно! А теперь – в пятидневный срок будь любезен вернуть загранпаспорт обратно. Хочешь еще раз съездить? Ничего страшного, пройди опять все те же круги. Причем во вторую поездку тебе уже станут доступны Югославия, Египет и Индонезия. Но… скажи-ка дружок, откуда у тебя такие деньги, что ты каждый год по заграницам разъезжаешь? В нашей стране столько красот и достопримечательностей! На Байкале был? А на Камчатке? Вот! Давай-ка, на следующий отпуск бери путевку туда, а мы поможем!
И вот, только после двух загранпоездок раз в три года, тебя допускали до развитых стран Европы, или, не к ночи будь помянутых, США.
Сам? По приглашению? К РОДСТВЕННИКАМ? По закону, конечно, можно, только ты ж понимаешь, какие вопросы тебе на комиссии задавать будут…
Впрочем, при содействии ЦК ВЛКСМ наш «Секрет» получил весьма сокращенный и очень либеральный квест. Все дороги ведут в Рим. Даже железные. Даже через Улан-Батор.
Вперед!!!
«Ну че, поехали?»
«Паровоз умчится прямо на границу»
ВОСТОЧНЫЙ ЭКСПРЕСС. Короткометражный художественный фильм в жанре психологической драмы с элементами сас-пенса и плутовской комедии. Монтажный план.
С параллельно движущегося вертолета мы видим железнодорожный состав, бороздящий необъятные и живописные просторы пустыни Гоби.
Титр: «Монголия, 1988 год».
Камера подлетает к движущемуся поезду, где в спецвагоне (аж с душем!) едет группа «Секрет».
Сквозь вагонное стекло мы видим, что в одном купе едут Максим Леонидов и Николай Фоменко, один из них лежа читает, другой сидит в наушниках и что-то играет на своей гитаре.
Камера движется дальше, и влетает в окно купе другого, где за столом друг напротив друга сидят Андрей Заблудовский и Алексей Мурашов.
Это хорошо кондиционированное купе, наши герои меланхолично наливают из запотевшего графина холодную водочку и прихлебывают ее из хрустальных рюмочек под солененькие огурчики от щедрот вагона-ресторана и скорбно молчат…
Следующий план – изнутри купе в окно.
Мы видим множество радостных девушек, которые аппетитно пахнут бараниной, кричат что-то жизнеутверждающее на красивом монгольском языке и весело скачут на конях все по тем же необъятным просторам Монголии, кто параллельно, а кто и перпендикулярно движению «поезда дружбы»…
Наезд на лицо Андрея Заблудовского, расфокус.
Вот она, ЗАГРАНИЦА!!!
Идут кадры воспоминаний одного из вечеров после концерта группы «Секрет» в Москве, на служебном входе стоят толпы поклонниц, и Андрей, проходя мимо, улыбается одной из них и указывает на нее пальцем, вызывая вопли восторга.
Мы снова в купе. Наезд на лицо Алексея Мурашова, расфокус.
Мы видим кадры того же вечера, но уже в номере гостиницы, где Алексей уютно расположился на диване, а вокруг него хлопочет парочка таких же поклонниц с восторженно-покорными выражениями лиц…
Мы опять в купе. Камера отъезжает от окна с коренастыми всадницами и останавливается на лице Андрея, почти совсем равнодушно произносящего:
МУРА: Забл, а ты слышал, что есть такие люди… го… гомосексуалы? На Западе их еще геями называют. Слышал?
ЗАБЛ: Д… да! Читал…
МУРА: И солист «Квинов», Фредди Меркюри, даже открыто признался, что он принадлежит к этой категории!
ЗАБЛ: Мик Джаггер и Дэвид Боуи, между прочим, тоже бисексуальны!
МУРА: Ага. И Джордж Майкл, кстати – тоже, на всю катушку. И рыжий солист из Simply Red, все время забываю его фамилию.
ЗАБЛ: – А знаешь, есть такая команда Village People? Так они – все.
МУРА: Это не рок-н-ролл, а диско. Диско не считается. Тогда уж Frankie Goes to Hollywood, там, говорят, та же история.
ЗАБЛ: Ну, про Чайковского я уже и не говорю…
МУРА: Про кого? A-а… и не надо. Но, между прочим, я читал, что даже у Брайана Эпстайна что-то там было с Джоном Ленноном!
ЗАБЛ: Ну, да…
МУРА: И вообще, я считаю, что настоящий мужчина должен в этой жизни познать все.
ЗАБЛ: Хм… Ну, может, ты и прав.
МУРА: Мы же друзья с тобой? Как битлы?
ЗАБЛ: О чем ты говоришь, брат! Конечно!
МУРА: Мы же должны друг другу помогать в трудные минуты?
ЗАБЛ: А как же иначе-то?..
План купе уходит в расфокус, на экране возникает уютная московская квартира, мы видим, как наших героев гостеприимно принимает их старый друг Сергей Миров, раскрыв рот слушая детали этого «роуд-муви» и не веря своим ушам.
Крупный план Мирова.
МИРОВ: Стоп, стоп. Прощу прощения, но, насколько я помню технологию процесса, первое, что необходимо в этом случае, это – добиться эрекции, хотя бы односторонней!
Быстрая панорама на Заблудовского и Мурашова с отъездом камеры:
ЗАБЛ: Вот! Именно! Этого-то как раз ни у кого из нас не получилось!
МУРА: Ну – за здоровье хозяина дома!
Фанфары, титры, затемнение и надпись «The End». Через секунду она отодвигается в сторону, и в кадре снова появляется Мура с укоризненным выражением лица, произносящий прямо в камеру:
МУРА: Миров, ты все перепутал! Это не я, а Забл предлагал!
Мой голос за кадром: Ну, ладно, поменяю.
Муру в кадре отодвигает Забл:
ЗАБЛ: Все так и было, правильно, Сережа, ты ничего не перепутал. Инициатива в отношении сексуальных экспериментов исходила не от меня, а от Леши, а я хоть и был готов помочь брату, но ничего не смог поделать со своим организмом. Тем более, что для себя я таки решил этот острый вопрос при помощи проводницы!
Мой голос за кадром: Хорошо, я не буду менять.
На экране – быстрая перемотка пленки назад, перепалка из которой слышны голоса: «– Поменяй! – Оставь! – Поменяй! – Оставь!»
После этого на экране снова появляется надпись: Ну, теперь-то «The End?» Через паузу вопросительный знак начинает дергаться, тужиться, и превращается в восклицательный: «The End!»
Ознакомительная версия.
