Ознакомительная версия.
ЗАБЛ: Все так и было, правильно, Сережа, ты ничего не перепутал. Инициатива в отношении сексуальных экспериментов исходила не от меня, а от Леши, а я хоть и был готов помочь брату, но ничего не смог поделать со своим организмом. Тем более, что для себя я таки решил этот острый вопрос при помощи проводницы!
Мой голос за кадром: Хорошо, я не буду менять.
На экране – быстрая перемотка пленки назад, перепалка из которой слышны голоса: «– Поменяй! – Оставь! – Поменяй! – Оставь!»
После этого на экране снова появляется надпись: Ну, теперь-то «The End?» Через паузу вопросительный знак начинает дергаться, тужиться, и превращается в восклицательный: «The End!»
«Уно, уно, уно, уно моменто!»
Выезд в Италию был первым для советских мальчиков рывком за пределы железного занавеса, и характерна реплика Макса, сказанная им в момент, когда самолет коснулся колесами итальянской земли:
– Ну, что ж… До свидания, дорогие товарищи, и здравствуйте, господа!
На рок-фестиваль в итальянском городе Мельпиньяно выехала целая делегация от Ленинградского рок-клуба. Среди всех названий мутно сияли звезды «Телевизора» и «Странных Игр», презрительно именовавшие «Секрет» голимой попсой, ведь наши герои откровенно выделялись из общей массы рокеров своей мелодичностью, аккуратностью и подчеркнутым позитивом, что впоследствии и было отражено музыкальными критиками в газетных и журнальных обозрениях.
При желании, конечно, можно было называть это и фурором, но ответ намой прямой вопрос, как их там принимали, был на удивление честным.
Макс:
– Принимали нас странно. Никто вообще не мог понять, зачем мы туда приехали и пытаемся играть рок-н-ролл.
При этом повадки записных звезд проявлялись довольно отчетливо: Фома уже в аэропорту Фьюмичино, вдохновленный прилетной пресс-конференцией, демонстративно игнорировал все предупреждения, отпечатанные на разных языках крупными буквами, и даже начал дергать дверцу полицейского автомобиля, что перепугало всех: с карабинерами шутки плохи.
Хорошо, кстати, что Натаныч, ссылаясь на гастрольный режим, чуть скорректировал сроки поездки, и «Секрет» прибыл в Италию на три дня позже других, прямо к выступлению. Если все остальные осваивали культурную программу в Риме до своего выхода, то «Секрет» остался гулять по Вечному городу уже после фестиваля. Как-то это было комфортнее.
Должен сказать, что все мы, выросшие в СССР и впервые попавшие на Запад в конце 80-х, выглядели там не слишком солидно, если не сказать смешно.
Хороши были мы с Валерой Сюткиным, бороздящие темные переулки города Бохума, пытаясь всучить продавцам музыкальных магазинов альбом Пола Маккартни «Снова в СССР», по какой-то причуде гения изданный только в Москве.
До сих пор приятели хохочут над Сашей Градским, который во время знаменитого «Марша мира – 87», едва сойдя на американскую землю, стал мучить всех гидов вопросом: «Где у вас тут можно купить ветровое стекло от «бьюика» 1974 года выпуска?» Говорят, что этот вопрос он задал даже на своей пресс-конференции.
Вот в Швеции «Секрет» не был… Но из Италии статей не сохранилось!
Безумно умиляет история про Лию Ахеджакову, которая совершенно не знала немецкого языка и, стараясь объяснить продавцу, что жакет ей нужен самого маленького размера, настойчиво повторяла: «Гитлер-югенд! Гитлер-югенд!»
У «Секрета» в этом жанре пальма первенства принадлежала Натанычу.
Отправившись на вещевой рынок в поисках подарка для одной из своих жен, в качестве переводчика он взял с собой Забла, ибо познания в языках господ Леонидова, Фоменко и Мурашова на тот момент равнялись его собственным.
Уже там, обратив внимание на какую-то кожаную юбку, он попросил Андрея выступить посредником в этих переговорах, но и познания продавца в английском (или произношение Забла?) не дали процессу никакой динамики. Тогда Сергей Натанович царственным жестом отодвинул проштрафившегося толмача и сам начал громко вещать своим глубоким, хорошо поставленным, голосом.
– Юбка, понимаешь? Ю-Б-К-А! По губам, по губам читай, хрен нерусский! Вон та! Нет, правее. Правее. П-Р-А-В-Е-Е, я тебе, идиоту, говорю! Да. Эта. В смысле, «си». Ну-ка, дай…
Аккуратно пощупав вожделенный предмет со всех сторон и оценив качество кожи, он продолжил:
– Ну и сколько? Сколько, я тебя спрашиваю. Цена. Ц-Е-Н-А!!! Понял?
До нерадивого продавца, наконец, дошло, чего от него хотят, ион, взяв бумажку и карандаш, написал цену, естественно, в старых добрых лирах.
Когда Натаныч увидел количество нолей, он даже не стал вникать в обменный курс и громко пророкотал, сопровождая речь характерным жестом:
– Отсосанто!!!
И горделиво направился к выходу.
А в коллективных походах ребят повсюду сопровождала недавняя соотечественница, а ныне гражданка Италии, уже упомянутая Зифа. Она все время висела на плече у Макса, а попутно строила глазки и остальным, стараясь возбудить ревность в школьном возлюбленном.
Фома:
– Она там даже ко мне в постель залезла, но у нас не было ничего, я же не буду кидать такую подлянку своему старому другу и брату Максиму!
Натаныч:
– Ух, как она меня там бесила! Лезла во все дыры, занималась моими делами, и даже привела продюсера, якобы для того, чтобы нам устроить какой-то ангажемент!
Забл:
– Судя по всему, она очень хотела отодвинуть Натаныча по всем нашим зарубежным делам, ибо он откровенно терялся в новой для себя обстановке. Если в совке он был просто «Ленин», то там ни в чем не ориентировался, да и выглядел подчас довольно нелепо. Чего стоит хотя бы его пляжный прикид на тех самых переговорах и полиэтиленовый пакет с сувенирами, из которого Натаныч аккуратно отсчитал ровно столько значков, сколько было переговорщиков, а остальное унес с собой. В общем, я сейчас не знаю, чего Зифа хотела больше – Макса или тусовки, но она там стала активно продвигать тему, что группе необходим «импрессарио европейского типа».
История это довольно темная, и однозначно ее трактовать никто не может, кроме, разумеется, Натаныча. Дело в том, что приглашенный Зифой промоутер хоть и был итальянцем, но имел израильский и американский паспорта, а, следовательно, переговоры вполне могли идти на английском языке, фрагменты которого многие понимали, но Зифа настояла на итальянском, которым владела только она одна.
Натаныч:
– Я не понимал ни слова, но жесты ведь я понимаю! К тому же, слово «уно» мы все там уже выучили. И ребята даже не поняли, что эта сука уговаривала человека работать не со всем «Секретом», а раскручивать Максима Леонидова отдельно! «Уно»! Он, видите ли, очень на Эроса Рамазотти похож! Слава Богу, Макс был нормальным человеком и на эту хрень тогда не поддался.
Тогда Макс не поддался. Но мысль о том, что у большого таланта и писаного красавца, такого, как он, любимый, вполне может развиться и сольная карьера, именно в этот день могла пустить в его голове первые ростки.
Забл:
– Помню, как после возвращения из Италии мы с Натанычем сидели на скамейке рядом с моим домом, обсуждали эту поездку, и мне очень четко запомнилась его фраза: «Макса я Зифе не отдам!» Из чего я сделал вывод, что Макс для Натаныча куда интереснее, чем все мы, вместе взятые.
Ну, вы поняли, да? Какие же идиотские нюансы иногда подталкивают нас к судьбоносным выводам! Я не стал даже спорить с Андреем, но совершенно не понимаю этого логического построения.
Между прочим, мы с вами все ближе и ближе подходим к теме развала бит-квартета «Секрет». История это безумно сложная и до сих пор имеет для участников весьма болезненные аспекты. Я очень подробно говорил на эту тему с каждым из секретов, и хоть уже и готов расписать драму расставания, но буду подводить вас к ней медленно, точно так же, как к ней подходили и сами ребята.
И обратите внимание: с самого начала книги мой текст прерывается вставками с прямой речью участников, и теперь, видимо, стало понятно зачем.
За мои слова, за мою трактовку всех этих невеселых событий никто из «Секрета» ответственности не несет и может быть даже не согласен. А вот слова каждого из них я даю здесь вообще без редактуры.
Так спокойнее и честнее.
Впрочем, у нас впереди еще почти два года веселой гастрольной жизни, можем пока расслабиться.
Из загранпоездок нужно отметить «Сопот-89», где «Секрет» был почетным гостем среди таких музыкантов, как Дитер Болен, Си Си Кетч и других. В том же году была поездка в Германию, когда Натаныч устроил «культурный обмен» с гамбургским театром «Клэкс», ну и, конечно, Швейцарию февраля 90-го года, которая стала жирной точкой всей Игры в «Битлз», но к ней мы еще вернемся.
Ознакомительная версия.
