Ознакомительная версия.
Через несколько недель после съемок Фредди звонит Брайану: «Нам надо продолжить работать в студии, у меня остается не так много времени», – говорит он. Queen встречаются в Монтре вчетвером – и между музыкантами происходит последний серьезный и очень откровенный разговор. Фредди наконец-то полностью раскрывается перед ними: «Не думаю, что доживу до Нового года, поэтому давайте попробуем записать столько, сколько сможем. Может быть, я уже не смогу сочинять, как раньше, – но вы должны что-то сочинить для меня».
Они принципиальное не говорили ни о болезни Фредди, ни о каких-либо перспективах: все было понятно без слов. Меркьюри лишь бросил короткое: «Я хочу, чтобы у вас было с чем работать, когда меня не станет». После этого музыканты вообще не затрагивали тему состояния Меркьюри – они просто решили создать ему максимально комфортные условия для работы, благо студия в Монтре это позволяла.
Кроме того, прервано табу на разговоры о болезни – теперь Фредди готов обсуждать с друзьями все тяготы своего существования. Позднее Брайан проговорится, сказав: «Он ни о чем таком с нами официально не говорил вплоть до последних нескольких месяцев». Заметьте это слово «официально»! – неофициально все всё понимали и уже со всем смирились. Но теперь Фредди делится своими соображениями о возможности отказа от приема лекарств или о ходе лечения – вопрос стоит ребром, Меркьюри хочет знать, сколько ему осталось, но изможденный болезнью организм подает роковые сигналы: осталось немного.
Фредди приезжал в студию тогда, когда находил в себе силы записываться. К сожалению, с каждым днем сил становилось все меньше и меньше. Но он старается использовать любой удобный момент – если можешь петь, то вставай к микрофону и пой, на жалобы или стенания, а равно как и на передышки уже попросту нет времени. И Меркьюри продолжает сочинять и записывать музыку – он уже толком не может ходить, передвигается с трудом, движения причиняют ему колоссальную боль, но работа не останавливается. Даже лежа в постели, он просит, чтобы рядом всегда были ручка и блокнот – он готов сочинять, когда боль отступает ненадолго и можно хоть чуть-чуть, но сосредоточиться.
Последней вещью, сочиненной Меркьюри, стала баллада A Winter’s Tale – он написал ее в Монтре, импровизируя за роялем: проникновенная мелодия и очень добрый, даже несколько наивный текст демонстрировали покой и просветленность Меркьюри. Его больше не тянуло в энергичные рок-боевики или яркие быстрые поп-хиты. Он хотел большего – не размениваться ни на минуту, и A Winter’s Tale стала своеобразным актом прощания: последней песней умудренного гения.
Писать самому ему становится все тяжелее – все силы уходят на борьбу с болезнью, и Меркьюри просит остальных участников Queen: «Сочиняйте для меня! Сочиняйте как можно больше! Я все спою, а вам останется, с чем работать, когда меня не будет!». Просьба страшная, но невероятно мужественная.
Фредди слабеет с каждым днем, и тут Мэй вынужден вспомнить просьбу друга. Пока Фредди в очередной раз просто импровизирует в диско-стиле перед микрофоном (из этих обрывочных фрагментов и вокальных импровизаций чуть позже сошьется, как лоскутное одеяло, фанковая You Don’t Fool Me), Мэй сочиняет трагическую гитарную тему, к которой Фредди немедленно сочиняет слова. Песню решают назвать Mother Love.
«Фредди был уже совсем слаб, – вспоминал Мэй, – «но дух его был по-прежнему силен. Он уже не мог даже стоять перед микрофоном и пел сидя. Большую часть времени он просто лежал на диване, слушал музыку и что-то помечал в блокноте. Его тело слабело, но голос… Его голос преображался. Казалось, его голос становится сильней – в обратной пропорции тому, как слабело его тело. Он брал ноты такой высоты и с такой страстью, какой мы раньше просто не слышали. Во втором куплете Mother Love он достиг совершенно невиданных высот. Мы просто обомлели. Но когда пришла пора записывать вокал для третьего куплета, он неожиданно встал и вышел из вокальной комнаты. «Ребята, сегодня я уже не смогу ничего записать, – сказал он. – Давайте закончим в следующий раз». Но следующего раза не случилось».
Последний куплет Mother Love спел Мэй. Уже в одиночестве.
В редкие минуты отдыха (в гримерной)
Последние дни Фредди – одна из главных тайн в жизни артиста: существует несколько взаимоисключающих версий того, что происходило в доме Меркьюри в эти последние дни. То, что Фредди становится хуже с каждым днем и счет пошел на недели, стало ясно еще в начале ноября, когда Меркьюри в последний раз вернулся из Монтре. После этого он навсегда исчезает за высокими стенами своего дома: он даже не покидает жилище для того, чтобы посетить врачей. Доктор Аткинсон сам ездит к нему ежедневно, но что-либо сделать уже, к сожалению, невозможно: звезда стремительно угасает.
Джим Хаттон и Питер Фристоун рисуют откровенно неприглядную картину ухода Меркьюри из жизни – ослабевший Фредди чуть ли не лишен возможности самостоятельно дойти до туалета. В книге Хаттона упоминается даже такая странная подробность, как сломавшаяся нога Фредди, когда он в очередной раз попытался встать. Естественно, доверять столь сомнительному источнику не следует – но слабость Меркьюри очевидна. Тем не менее он находит в себе силы принимать старых друзей и вполне четко осознает, что с ним происходит и как себя нужно в этой ситуации вести.
Существует версия, что в последние дни дом Фредди буквально осаждали журналисты. Это не совсем так – в начале ноября никакого особого ажиотажа вокруг имени Queen, кстати, не наблюдается вообще: даже их юбилейный, сороковой (и последний прижизненный для Фредди) сингл The Show Must Go On едва-едва добирается до 16 строчки национального хит-парада. Особенно расстроен этим фактом основной автор песни, Брайан Мэй, который понимает весь ее мощный потенциал. Тем не менее публика неохотно принимает хит, которому суждено стать одним из главных зонгов группы – совсем скоро его будут воспринимать как своеобразное музыкальное завещание Меркьюри.
Что интересно, легендарная песня изначально создавалась как своеобразный музыкальный ответ на другой музыкальный хит. На одной из репетиций Роджер и Джон стали наигрывать рифф из песни Эдди Мани Take A Little Bit. Брайан немедленно подключился к джему – знакомую мелодию замедлили, Мэй немного поиграл с гармонией – и в результате получилась мелодия, которую вскоре будет знать весь земной шар.
«Фредди подключился к работе на самом последнем этапе, – вспоминал Мэй. – Он сел рядом со мною за рояль я наиграл ему мелодию песни и спел приблизительные слова. В некоторых местах мелодия звучала слишком высоко, и я переходил на фальцет». Фредди внимательно прослушал мелодию, а дальше они с Брайаном очень быстро вместе написали слова. Фредди записал вокал так же быстро – практически с одного дубля. «Мы прорепетировали пару раз, потом он выпил рюмку водки, пошел в кабину звукозаписи и все спел», – восторженно отзывался о Меркьюри Мэй.
Кстати, в песне запрятаны отсылки к еще одной культовой рок-записи – The Show Must Go On представляет собой скрытое, но явное посвящение Pink Floyd (музыканты были дружны, а Дэвид Гилмор так очень тесно общался с Мэем и Меркьюри), вернее, их культовому альбому The Wall: тут и само название песни, и первые слова – «empty spaces» – что автоматически отсылает нас к трек-листу «Стены».
Тем временем, слухи о неполадках со здоровьем Меркьюри в журналистской среде все-таки циркулируют, хотя пока что сам Фредди не дает поводов для сплетен. Он не спешит делать никаких официальных заявлений, хотя понимает, что дни его сочтены.
К нему начинают приезжать друзья: регулярно бывает Роджер, приходит Элтон Джон. Мэри приходит каждый день и проводит в доме по нескольку часов. Фредди отказывается принимать обезболивающие – он понимает, что наркотические препараты лишь замутняют сознание, а ему хочется сохранять ясность мышления. Впрочем, доктор Аткинсон не настаивает на приеме морфиносодержащих препаратов – да и кто в мире мог бы возразить Меркьюри, когда он что-либо решил?
Фредди нарочито поддерживает в доме обычную, рутинную атмосферу – здесь и Хаттон, и Фристоун в целом не противоречат друг другу: так, Меркьюри вызывает Джима, чтобы тот подстриг Фредди бороду, и Джим «назначает» время стрижки. Джо Фанелли по-прежнему готовит завтраки, обеды и ужины, единственное – Фредди слишком слаб, чтобы спускаться в гостиную на первый этаж, и еду подают в спальню.
Вспоминает Дэйв Кларк: «В последние дни Фредди больше слушал, чем говорил, – он слушал много музыки, в основном классической, при этом собственных песен он не заводил. Я рассказывал ему какие-то последние сплетни, он не прерывал меня, лишь изредка вставлял фразу-другую. При этом он ни на секунду не потерял самообладания».
Ознакомительная версия.
