Ознакомительная версия.
Но самая занятная история, связанная с именами, лежит в семье Андрея Заблудовского, и здесь, пожалуй, нужно сделать еще одно общеисторическое отступление.
То, что Джордж Оруэлл в романе «1984» назвал «новоязом», то есть языком нового времени, на самом деле не было придумкой гениального прозаика и публициста. Этот «новояз» реально возник в 20-30-е годы в СССР и выразился в таких словах как «колхоз», «комсомол», «жэк» и многих других, сохранившихся и поныне. Крамольники-литераторы сразу же стали активно пародировать это явление, что выразилось в изумительных сокращениях, типа «Лижи» (Литература и Жизнь), «Совраска» (Советская Россия) и «Липа» (Литературная Панорама), впоследствии переименованная в «Литобоз» (Литературное Обозрение). По этому же принципу звания Герой Социалистического Труда и Заслуженный работник культуры превратились в «Гертруду» и «Засраку».
Но самое тяжкое наследие того времени досталось людям, получившим в те годы новые имена.
Борьба с влиянием православной церкви, то есть с «опиумом для народа» приобретала самые абсурдные формы, например, исключение из бытовой практики имен, собранных в святцах. Таким образом, по мнению идеологов, место традиционных Владимира, Марка, Евстафия, Елены и Нины должны были занять Владилен (ВЛАДИмир ЛЕНин), Марлен (МАРкс и ЛЕНин), Ивсталий (И. В. СТАЛИн), Вилена (В.И. ЛЕНин) и Нинель (Ленин наоборот). Все это нашло определенное пародийное отражение в литературных произведениях двадцатых и тридцатых годов, достаточно вспомнить, хотя бы «Республику ШКИД», в которой беспризорники с удовольствием конструировали имена типа Викниксор, Косталмед, Амвон и прочие.
(Вообще-то, мне думается, что я здесь нашел материал для отдельного исследования, ибо все эти новообразования, включая оккультное прочтение имени наоборот, дают иллюстрацию к инфернальной сущности всей коммунистической идеологии. Ее сутью было вытеснение классической уваровской триады – Православие, Самодержавие и Народность, и замена ее на совершенно бесовскую: Коммунизм, Диктатура пролетариата и Классовая борьба.)
Явно нездоровая психика составителей коммунистических святцев иногда сочеталась с мрачным, порой скабрезным, фрейдистским юмором, следствием чего было появление таких имен, как Даздраперма и Герпепята (ДА ЗДРАвствует ПЕРвое МАя и ГЕРой ПЕрвой ПЯТилетки).
Некоторые новоязовские имена звучали достаточно благозвучно, и поэтому повзрослевшие КИМ (Коммунистический Интернационал Молодежи) Рыжов и МЭЛОР (Маркс, Энгельс, Ленин, Октябрьская Революция) Стуруа в период оттепели паспорта не поменяли, но большинство Индустриев и Октябрин все-таки стали Игорями и Оксанами.
Думаете, что здесь я «не в тему»? И зря!
Когда лет двадцать назад я впервые увидел паспорт Забла, отчество «Изилевич» вызвало у меня гадкое хихиканье и уверенность в том, что его папа носит древнее и гордое имя Израиль, один слог которого просто вывалился из-под пера нетрезвого паспортиста.
Чуть позже я с удивлением узнал, что Изиль Заблудовский является одним из старейших актеров БДТ имени Горького, и вся страна его знает как «человека с кислым лицом» из фильма «Трое в лодке, не считая собаки» (помните: «В сад, сэр, в сад!»). Но когда я услышал, что самого Андрея близкие друзья иногда называют «Взиль», мне стало совсем интересно, и, подняв тему, я узнал очень поучительную историю.
«Ну, Андрюша, описаешься – Взилеч'!»
Дело в том, что Ция Филипповна Иоффе и Захар Богданович Заблудовский произвели на свет своего любимого первенца на заре коммунистической юности, то есть в двадцатые годы. Соотнося образ своих действий с духом того времени, мальчика решили назвать Изиль, что значило «Исполняя Заветы ИЛЬича» (я, кстати, не понимаю, что им таки мешало Исполнять Заветы РАненого ИЛЬича, Фейга Каплан к тому времени уже произвела роковой выстрел!).
Тем не менее, Изиль Захарович Заблудовский вырос, стал артистом и уже в более нормальное время связал свою судьбу с Кирой Владимировной Нечай, дочерью профессиональных революционеров.
На рубеже 60-х, когда призрак коммунизма снова замаячил в речах наших государственных лидеров, в их семье тоже родился мальчик.
И вот тогда бабушка нашего героя, Милица Андреевна Нечай, души не чаявшая в своем зяте с таким идеологически выдержанным именем, в ультимативной форме потребовала, чтобы имя ее внука тоже соответствовало эпохе.
«Правда, я уже похож на дядю Додика Ойстраха?»
Рассуждала она так: если в двадцатые годы заветы Ильича мы только исполняли, то сейчас, когда известно, что наше поколение таки будет жить при коммунизме, мы их уже точно все выполнили. Таким образом, преемственность трех поколений советских людей должна была выразиться в имени Взиль Изильевич Заблудовский. Путем неимоверных ухищрений бабушку все же удалось переубедить, и глазастый мальчик получил аполитичное имя Андрей, ну, и слава Богу.
Уже в наше время, когда у Андрея родился сын, еще не получивший законное имя Костик (в честь Кинчева, кстати!), друзья по «Секрету», конечно же, отмечали его рождение. И вот на этой пьянке Макс Леонидов предложил:
– Слушай, назови его «Перевзиль»!
А в ответ на недоуменное молчание расшифровал:
– Ну, ведь Заветы ИЛЬича мы, судя по всему, уже Перевыполнили!
«The One and Only Billy Shears!»
И вот тут мы плавно подходим к выпускному спектаклю ЛГИТМиКа 1983 года, послужившему одним из главных толчков к взлету группы «Секрет».
Идея музыкального спектакля на театральном курсе Аркадия Кацмана и Льва Додина в ЛГИТМиКе возникла давно. Я не исключаю, что и набирали-то они курс уже с прицелом на мюзикл.
Кстати, давайте сделаем маленькое отступление и разберемся с иностранными словами «спектакль» и «мюзикл». Вот, спрашивается, почему они по-русски звучат именно так, а не наоборот: «спЕктакл» и «музИкль»? Ведь, по-хорошему, и то и другое – прилагательные, одно – латинского происхождения, другое – греческого, в переводе означающие «зрелищный», и «музыкальный», и употребляться должны с существительным «шоу», то есть, «показ». Но здесь дело исключительно во времени прихода этих слов в русский язык: одно пришло на рубеже XVII–XIX веков, а другое уже в XX.
А значит, слово «спектакль» пришло к нам из французского языка, а «мюзикл» из английского! Ведь в конце XVII – начале XIX века культурная ориентация России шла из Франции, а во второй половине XX – из США, вот и звучат эти слова соответственно произношению на языках-доно-рах!
Итак, на курсе Кацмана-Додина ставят мюзикл.
Макс:
– Знаешь, «Ах, эти звезды», все-таки не мюзикл.
Ну, хорошо, в строгом американском понимании терминов, это, конечно, не мюзикл. Но тогда я прошу сказать мне: а что это? Причем сказать не в длинной статье, а коротко, если уж не одним словом, то в одном предложении! Для этого сразу открою маленький секрет: сегодня достаточно войти в Ю-тюб, набрать «Ах, эти звезды!» и за каких-то 80 минут получить полное представление об этом действе[2].
Ну, что я вам могу сказать… Как же далеко шагнул шоу-бизнес за прошедшие три десятилетия! Глазами сегодняшнего искушенного зрителя все это было так наивно и плюшево, что даже диву даешься – с чего же весь ленинградский и даже московский бомонд по этому поводу с ума сходил? Но по тем временам это был, конечно, прорыв.
Грубо говоря, сегодняшние телешоу «Точь-в-точь» и «Один в один» просто внаглую «слизаны» с этого выпускного спектакля ЛГИТМиКа.
А настоящих «звезд» в этом спектакле было две: Максим Леонидов и его единоутробная супруга Ирина Селезнева, которая лично на меня произвела большее впечатление, чем даже Макс, поющий за Армстронга, Пресли и какого-то певца стиля кантри. Валентина Толкунова, Анна Герман, Любовь Орлова и Робертино Лоретти в исполнении Селезневой и сегодня воспринимаются выше всякой критики.
«Ах, эти звезды!» Мане в роли Луи Армстронга. Сзади на банджо – Саша Калинин
Ну, а дальше с этим спектаклем начались настоящие чудеса. Говорят, что то же самое было в 1964 году в Москве, когда выпускной курс Щукинского училища давал «Доброго человека из Сезуана» в постановке Юрия Любимова.
Истосковавшийся по зрелищу советский народ буквально давился у стен Учебного театра, чтобы попасть на этот спектакль! Да что народ, маститые артисты и зарубежные дипломаты использовали все свои ресурсы, чтобы посмотреть «Ах, эти звезды».
Андрей Макаревич:
– Мы приехали в Ленинград, и после концерта нас повели на представление «Ах, эти звезды». Это был выпуск театрального училища, и это был спектакль, который очень нашумел. Они сделали сумасшедшие совершенно пародии на всех известных людей, даже «Машина Времени» там была тогда уже. И… там были западные люди, там был Армстронг, там были битлы. Все это базировалось на группе «Секрет», то есть музыкальная составляющая была сделана ими!
Ознакомительная версия.
