РИК: Нет, это не так плохо. На самом деле мало кто спрашивал нас о ней.
ИНТ.: Хорошо. Как возникло название?
РИК: Это кембриджское выражение, означающее «трахаться».
ИНТ.: Кембриджское выражение, означающее «трахаться»?
РИК: Да.
ИНТ.: Интересно.
(Группа на некоторое время исчезает с записи, пока Рик не произносит: «Рок и классика сочетаются, как нефть и вода».)
ИНТ.: Можете ли вы рассказать мне о ваших инструментах, украденных в последнем турне?
НИК: Да… Рик, ты объяснил, что такое «Ummagumma»?
РИК: Да.
ИНТ.: Да, вы объяснили, что такое «Ummagumma».
НИК: Хорошо. Мы были в Новом Орлеане, и кто-то — позже мы выяснили кто — увел наш грузовик. (Общие смешки.) Кто-то украл целый грузовик со всем, что в нем было. Мы бросились в полицию. Но, конечно, их это совершенно не заинтересовало. Потом мы расположились в очень большом отеле под названием «Royal» в Новом Орлеане с очень милым молодым персоналом, и все они начали говорить: «О, мой папа — шериф», или «Я знаю кое-кого в ФБР», или что-то такое, и приехал действительно замечательный старикашка из ФБР, и все мгновенно изменилось. У полиции возникло ощущение важности нашего дела, к тому же мы рассказали по радио и телевидению о том, что случилось и что будет вознаграждение за сведения о нашей пропаже и так далее. Спустя примерно девять часов они нашли грузовик с аппаратурой, и только три гитары пропали безвозвратно.
ИНТ.: Это все?
НИК: Все.
ИНТ.: Ты думаешь, воры испугались того старикашки?
НИК: Думаю, они испугались, да.
ИНТ.: «Rolling Stones» говорят, что у них украли оборудование стоимостью сорок пять тысяч долларов.
НИК: Что, у них сперли оборудование?
ИНТ.: Да, они выступали в Центральном парке и сказали что-то вроде: «Не взыщите, если наше звучание будет негромким, — у нас украли оборудование». НИК: Какой вопрос следующий?
ИНТ.: Еще один интересный вопрос. Когда возникла группа? Можете не отвечать.
РИК (смеется): Ну, э-э-э, приблизительно шесть с половиной лет тому назад. ИНТ.: Шесть с половиной?
РИК: Мы познакомились, когда были студентами. Вот как мы познакомились.
ИНТ.: Хорошо, можно узнать…
РИК: В архитектурном колледже.
ИНТ.: О'кей, теперь я задам вопрос Роджеру. Ты не возражаешь, Роджер? Можно мне узнать, почему Сид Барретт покинул группу?
РОДЖЕР: Он сошел с ума.
ИНТ.: Сошел с ума?
РОДЖЕР: Угу.
ИНТ.: Кто-нибудь еще в группе собирается сойти с ума?
РИК: Хороший вопрос! Очень хороший вопрос.
РОДЖЕР (презрительно): Нет, не думаю.
ИНТ.: Спасибо.
РОДЖЕР: Пожалуйста.
ИНТ.: Как бы ты охарактеризовал вашу музыку своими словами? Каков стиль вашей музыки?
РОДЖЕР: Я бы не хотел этого делать.
ИНТ.: Ты бы не хотел, но если бы захотел, что бы ты сказал, к чему она ближе?
(Смех.)
РОДЖЕР: Я бы не хотел. Я бы не классифицировал ее вообще.
ИНТ.: О'кей.
(Смех усиливается.)
ИНТ.: Скоро я задам вопросы получше.
НИК: Все в порядке, думаю, ты имеешь полное право задавать их, как я сказал. Но есть отдельные вопросы, которые просто непереносимы. Один из них — «Как возникло ваше название?», а другой — «Как бы вы описали вашу музыку?» Я просто объясняю тебе суть.
РИК: Есть несколько других…
НИК: Да, есть и другие, но эти два, наверное, основные.
ИНТ.: Каким было музыкальное образование каждого из вас до того, как вы собрались в группу? Например, как ты начал играть на барабанах и так далее?
НИК: Я отношусь к верхним слоям общества, другие — к среднему классу. Но наше музыкальное образование можно назвать скудным, за исключением Рика Райта, который подвергся некоторому обучению. В течение нескольких недель я брал уроки игры на скрипке у женщины, которую звали миссис Чайковски. (Хихикает.) Но я не думаю, что они слишком приблизили меня к барабанам.
ИНТ.: Можешь рассказать немного о своих любимых группах?
НИК: Боюсь, что не могу, потому что я не уверен, кто мои любимые группы. Они все время меняются. То есть время от времени выходит какой-нибудь альбом, и я думаю: «Ну, класс!»
ИНТ.: Скажите, вы когда-нибудь слушаете свою собственную музыку?
«Pink Floyd» (хором): Нет!
ИНТ.: Никогда не слушаете?
(Общее бормотание.)
НИК: Дело в том, что все время идет непрерывный поток музыки, постоянно вспениваемый классическими рок-музыкантами, и в каждый отдельный период времени появляется настолько хорошая музыка, что очень опасно слушать свои старые пластинки, останавливать время и говорить: «Это то, что мне нравится».
ИНТ.: Неужели вы никогда не испытываете желания послушать свою собственную музыку? Вы просто притворяетесь.
РОДЖЕР: Нет, конечно, нет.
РИК: Конечно, нет.
ИНТ.: Что вы думаете о наркотиках?
(Смешки и приглушенное бормотание.)
ИНТ.: Что вы все думаете о наркотиках?
(Группа начинает мелкую перепалку и снова исчезает с записи.)
РОДЖЕР: Ну, Дэйв стащил на крайний случай или для чего-то ужасно интересного. Ты видел? Стив О'Рурк вошел и сказал: «Мне нужен Дэйв, сейчас же!», и Дэйв сбежал.
РИК: Ладно, отношение к наркотикам? Плохое.
ИНТ.: Плохое?
РИК: Угу.
ИНТ.: Ты считаешь, наркотики — это плохо?
РИК: Это зависит от твоих мозгов и от того, сколько ты куришь и почему ты куришь.
ИНТ.: Какая у тебя причина курить?
РИК: Курить?
ИНТ.: Да.
РИК: Ну, я не курю для того, чтобы лучше играть музыку, или лучше сочинять музыку, или чтобы вообще лучше соображать. Есть много людей, которые верят, что наркотики — это своего рода культура и она так или иначе соответствует их жизни, и это плохо.
ИНТ.: Что ты думаешь о том, что люди, посещающие ваши концерты, говорят: «Pink Floyd» — это действительно крутая андеграундная группа, но их нужно слушать только под кайфом»?
РИК: Чушь собачья.
ИНТ.: Чушь собачья, но как ты думаешь, зрителям хочется наркотиков, когда они слушают вас?
РИК: Опять же, я думаю, это чепуха, что им нужен наркотик, чтобы слушать нас или кого-нибудь еще. Это чепуха.
ИНТ.: Как получилось, что вы написали музыку к фильмам «More» и «Zabriskie Point»?
РИК (озадаченно): К нам пришли и попросили ее написать.
ИНТ.: Многие люди обратили внимание на вашу музыку к фильму «More», — понимаешь, фильм был о наркотиках и подобных вещах. Они спрашивают: «Почему именно вы написали саундтрек, а не другая группа?» Понимаешь?
РИК: Ну, мы сделали это, потому что режиссер предложил нам. Мы согласились не потому, что фильм о наркотиках. Фактически фильм правильно рассказывает о наркотиках. Уверен, если бы в фильме говорились неправильные вещи о наркотиках, мы бы не участвовали в нем.
ИНТ.: Можете вы мне рассказать, какая она, жизнь рок-звезды? Скучная она, или трудная, или какая?
НИК: Нет.
ИНТ.: Жизнь рок-музыканта я имею в виду.
НИК: Очень приятно зарабатывать себе на жизнь.
ИНТ.: Неужели? Это скучно, или трудно, или как?
РИК: Иногда скучно.
НИК: Временами скучно.
РИК: Иногда очень трудно. Но это имеет смысл, и это все. Я имею в виду результаты и сознание того, что ты делаешь. Понимаешь? Ты создаешь что-то, что имеет смысл, чего нельзя сказать о 85 процентах людей, работающих сегодня. Однако много других людей могут презирать то, что ты делаешь.
ИНТ.: Мне эта жизнь кажется фантастической, как…
РИК: Так и есть. Она потрясающая. Совершенно изумительная.
ИНТ.: Что вы думаете об инженерах звукозаписи — вы думаете, у них хорошая работа?
НИК: У звукоинженеров немного меньше работы. Нет, вероятно, почти столько же, сколько у нас, но не совсем, потому что они не так сильно задействованы персонально. Однако они тоже работают невероятно много. Невероятно много. Потому что для нас альбом — это, понимаешь, наше величайшее достижение на тот момент, когда мы этот альбом записываем. Но когда мы его сделали, а звукоинженер записал его, он сразу начинает записывать другой альбом с другой группой — понимаешь, тем же вечером и так далее.
РИК: К тому же он может работать над несколькими альбомами сразу.
НИК: Это особенная профессия, и, понимаешь, она очень полезная. В зависимости от того, как много работы они делают. Некоторые звукоинженеры фактически руководят группой, с которой они работают, и микшируют записи без какой бы то ни было помощи или советов со стороны группы. Существуют явные отличия в работе каждого звукоинженера.
ИНТ.: Думаю, я бы хотел быть звукоинженером.
РИК: Ты бы хотел быть звукоинженером? Ну, это прекрасная работа, если тебе нравится торчать в помещении по двадцать часов в сутки.
ИНТ.: Двадцать часов в сутки?
РИК: Да. Они работают невероятно много.
НИК: Я бы так не смог.
РИК: Я бы тоже. Я ненавижу работать в такой обстановке, понимаешь? Совсем не видеть солнечного света и прочее.
