ДЭВИД ГИЛМОР: Успех не гарантирован. То есть «The Wall», конечно, был очень успешный альбом. Следующий диск, «The Final Cut», уже не был столь успешным. Не думаю, чтобы кто-нибудь из нас считал, что успех нам гарантирован. Безусловно, я был бы удивлен, если бы наш последний альбом продался по всему миру в количестве менее одного миллиона экземпляров. Два моих сольных диска разошлись тиражом в три четверти миллиона копий каждая, а название «Pink Floyd» на обложке «A Momentary Lapse Of Reason» должно было несколько увеличить это количество. Однако мы не имели никаких серьезных гарантий успеха этого проекта. Многие поклонники группы не купили «The Final Cut».
МЭТТ РЕСНИКОФФ: Это была хорошая пластинка.
ДЭВИД ГИЛМОР: Да, но она продалась в количестве приблизительно в пять раз меньшем, чем «The Wall». Я не говорю о качестве, хотя мне лично оно не нравится; были три хорошие песни, но довольно посредственного содержания. Говоря языком цифр, это был хуже всех продававшийся альбом со времен «Dark Side Of The Moon».
МЭТТ РЕСНИКОФФ: Ты размышлял о том, каким будет следующий альбом? Лично я предпочел бы послушать альбом типа «David Gilmour», чем «A Momentary Lapse Of Reason»; мне не нравится напыщенность, но нравится звучание, создаваемое небольшим количеством музыкантов, играющих с непринужденностью. Теперь, когда вы выяснили, что «Pink Floyd» способен продолжать работать без Роджера, есть вероятность того, что вы могли бы…
ДЭВИД ГИЛМОР: Я не предвижу никаких изменений в своей философии. Полагаю, возможны небольшие изменения в нашей работе. Я крайне заинтересован сделать альбом максимально «живым», записывая его в студии с людьми, играющими вместе. Когда в студии собирается полдюжины людей и они все начинают играть, звучание становится тяжелым и сильным. Поэтому, я считаю, именно этот вариант — самый подходящий для меня.
Записывая альбом «A Momentary Lapse Of Reason», я столкнулся с тем, что у Ника почти отсутствовала вера в себя, а у Рика ее вообще не было. Честно говоря, они были не в состоянии играть.
МЭТТ РЕСНИКОФФ: Ты имеешь в виду физически?
ДЭВИД ГИЛМОР: Да. Рик не верил, что способен играть. Понимаешь? Это длилось годами. Роджер большой мастер по части унижения людей, и я мысленно представляю те годы, когда он, руководя группой, убеждал Рика в том, что тот совершенно ни на что не способен, и Ника — приблизительно в том же. И они оба почти не играли на альбоме «A Momentary Lapse Of Reason». Однако мы собрали гастрольную команду, я взял Гэри Уоллиса для поддержки Ника на ударных и
Джона Кэрина, чтобы он помог Рику на клавишных. Поначалу они играли главные роли — Гэри на барабанах, а Джон на клавишах. Но к середине первой части турне Ник снова начал верить в себя. И к моменту, когда мы делали «живой» альбом в конце первого года, они с Риком оба уже играли замечательно, и барабаны на «живом» альбоме принадлежат Нику. И Рик играет великолепно. Сейчас, два года спустя, мы на Рождество записывали саундтреки для видео, и они пришли и прекрасно сыграли. С моей точки зрения, восстановление их веры в себя произошло во время гастролей, и этот проект оказал на них чудодейственное воздействие. Он стал сенсацией и вселил в меня уверенность, что мы сделаем следующий альбом так же успешно, как сделали треки на Рождество.
МЭТТ РЕСНИКОФФ: Поэтому к созданию новой пластинки ты подойдешь более творчески?
ДЭВИД ГИЛМОР: Не знаю. Не навязывай мне свое мнение. Я же сказал, что хочу сделать альбом с группой, играющей в студии; сколько займет подготовительная работа, я не знаю. Теперь, когда у меня есть Рик и Ник, поверившие в себя и играющие так же хорошо, как раньше, и когда у меня есть хорошие молодые музыканты, помогающие делать альбом и сочиняющие материал вместе со мной, мы можем работать с радостью и спокойно двигаться к конечному результату.
МЭТТ РЕСНИКОФФ: Альбом будет концептуальным?
ДЭВИД ГИЛМОР: Концептуальный (говорит с хипповым выговором), концептуальный альбом. Гм. Я принимаю во внимание все варианты, и сейчас один из них на рассмотрении, да. Я вроде бы остановился на одном, однако я, разумеется, не собираюсь говорить тебе о нем. (Смеется.) Рано делать заявления.
МЭТТ РЕСНИКОФФ: Ты планируешь и новую концертную программу?
ДЭВИД ГИЛМОР: Да. Не думаю, что я смог бы отправиться в турне, играя старый материал. Даже перейдя от исполнения на гастролях в основном материала последнего альбома к исполнению суперхитов в своем последнем шоу, я бы не смог играть ту же самую программу. Мы включили туда все те песни, которые нам нравились, — к большинству которых мы имели отношение, которые я раньше пел или участвовал в их создании.
МЭТТ РЕСНИКОФФ: Если Ник решит, что не хочет больше играть в группе, ты по-прежнему будешь выступать под именем «Pink Floyd»?
ДЭВИД ГИЛМОР: Да, думаю, что буду. Но я не считаю это проблемой. Я хочу, чтобы Ник и Рик играли в группе. Совершенно невозможно объяснить, что придает группе ее очарование, но чем больше в ней вражды, тем очарование меньше. И я не хочу ни с кем враждовать. Я люблю группу, какая она есть. Она мне нравилась, когда Роджер был в ней, но он — вне моего контроля. Я делаю все, чтобы сохранить группу.
МЭТТ РЕСНИКОФФ: Песня «Money» имеет размер такта 7/4. Восприятие Роджером песенной формы всегда было несколько эксцентричным.
ДЭВИД ГИЛМОР: Он всегда был большим поклонником Джона Ленно-на, и ему очень нравилось изменение ритма в середине песни, как и Сиду. Сид обычно пел песню до конца, а потом менял ритм. Есть старые песни Сида, в которых невозможно подсчитать, какого размера такт, — барабанщики сходили с ума, пытаясь сыграть эти песни. Я всегда любил переход с такта 4/4 на 3/3, которые хорошо сочетаются друг с другом. Не знаю, откуда у Роджера взялся семидольный такт для «Money»; у меня где-то есть демозапись. Забавно. На ней только Роджер и дважды записанная акустическая гитара.
В песне «Mother» ритм зависит от слов: «Mo-ther-do-you-think-they'll-drop-the-bomb?» Сколько тут тактов? Девять. Было чертовски трудно работать. Невозможно (имитирует стандартный флойдовский четырехдольный такт) — в таком ритме не сыграешь. Ты должен найти способ, как это сделать, и Джефф Поркаро, сессионный барабанщик, справился с этим мгновенно.
МЭТТ РЕСНИКОФФ: Не знал, что сессионные музыканты играли на пластинке «The Wall». Никто, кроме певцов, не был указан на обложке.
ДЭВИД ГИЛМОР: Там их участвовало довольно много. Один парень сыграл на испанской гитаре в песне «Is There Anybody Out There?»; я мог сыграть на ней кожаным медитатором, но не смог правильно расположить пальцы. Я ввел ритм-гитариста в песню «One Of My Turns», потому что не смог придумать свою собственную партию. (Смеется.) Ли Ритенуар сыграл ее в последней части песни, и мы пригласили Фредди Мэнделла сыграть на «Хэммонд»-органе в песне «In The Flesh». He спрашивай меня почему. (Смеется.) Кто еще там был? Куча певцов, Тони Теннилле и Брюс из «The Beach Boys».
Начиная с «Dark Side Of The Moon» мы стали приглашать бэк-вокалистов и саксофониста. В турне с материалом альбома «Animals» с нами были вокалисты, саксофонист и гитарист. А на гастролях с «The Wall» мы увеличили вдвое количество приглашенных артистов. Начиная с «Dark Side» оно росло постоянно.
Я не горжусь этим обстоятельством. Мне досадно, что я не могу сыграть некоторые партии. Если я не могу сыграть что-то, я приглашаю кого-то другого. Почему нет? На самом деле я не мучаюсь по этому поводу. Ты стараешься найти в головах других людей то, чего нет в твоей. В любом случае процесс сочинительства доставляет мне радость. Я считаю, задача состоит в том, чтобы получить на пленке то, что ты хочешь, и если для этого требуется помощь других музыкантов, то так тому и быть. Я абсолютно не стыжусь этого.
МЭТТ РЕСНИКОФФ: Были ли споры относительно переложения на музыку стихов Роджера? Работал ли ты вместе с ним и вместе ли вы вносили в работу ваши личные идеи?
ДЭВИД ГИЛМОР: Обычно вначале возникала музыка, а стихи появлялись позже. Песню «Wish You Were Here» Роджер сочинил, основываясь на мелодии вступления. Мы изменяли песни, пока они не начинали хорошо звучать. Песня «Dogs» содержала слишком много слов, я физически не мог все их спеть. Мы убрали две трети этих слов, сделав возможное из невозможного.
У нас было несколько больших споров. Мы спорили как сумасшедшие из-за песни «Comfortably Numb». To была большая ссора, тянувшаяся целую вечность. Мы записали два варианта. Убрали барабан из первого дубля, для чего разрезали 16дорожечную пленку пополам — мы таким способом ее редактировали, — ведя лезвием вдоль середины, и потом соединили кусок пленки шириной один дюйм с другим куском, чтобы вставить барабан во второй дубль.
МЭТТ РЕСНИКОФФ: В какой части песни?
ДЭВИД ГИЛМОР: Не помню. Эти споры казались такими важными тогда, теперь же я с трудом могу вспомнить, почему они возникали. (Смеется.) Сомневаюсь, что сегодня я смог бы назвать тебе причину. То есть оба варианта имели совершенно одинаковый темп; просто один вариант был слегка небрежным. Мне нравился более аккуратный вариант, Роджеру же нравился небрежный. Они оба были записаны для одной и той же демоленты; наша демолента имела четыре дорожки. Мы должны были выбрать основной трек с записью барабана. Тогда нам нужны были акустическая гитара, гитара, вокал и стук барабанной машины, и мы просто должны были осуществить этот план и сделать демозапись.
