Вендланд. Немножко отдохнуть — большое удовольствие!
Хенкель. А немножко хорошей музыки…
Шмит-Нейсс. Да, это правда! И если из нашего трио сегодня ничего не выйдет, то музицировать мы все-таки будем.
Хильда (зло). Хотя бы для того, чтобы вдохновить дядю Вендланда на новые подвиги.
Шмит-Нейсс (не уловив иронии). Правильно! А у меня для вас приготовлен сюрприз. Превосходная старая, немецкая музыка! Вот! (Поднимает тетрадь.) «Магнификат» Баха.
Вендланд. О, теперь я еще охотнее застряну здесь! Этого я, кажется, с детства не слушал.
Шмит-Нейсс (садится за рояль). К сожалению, мне удалось достать только оркестровую партитуру. Ах, до чего великолепно это вступление! (Пробует сыграть оркестровую партию вступительного хора, но у него ничего не выходит; пока он бренчал, Мориц тихо подошел к роялю и, читая ноты, остановился за его спиной.)
Хенкель (добродушно). Ну, мастер, то, что у вас получается, звучит не слишком «великолепно».
(В дверях появляется Минна и делает знаки фрау Эрне; та встает и выходит.)
Явление 12-е
Те же, без фрау Эрны.
Шмит-Нейсс (продолжает бренчать, ворчливо). Не всякий умеет играть по партитуре.
Хильда (громко, почти дерзко). Дай попробовать Морицу, папа! Он наверное сумеет!
Вендланд. Да, я бы предпочел послушать Баха в хорошем исполнении. Если герр… герр… простите, как вас величать?
Шмит-Нейсс (быстро). Это неважно…
Хильда (в тоне предыдущей реплики, почти одновременно с отцом). Его зовут Вейнберг, дядя Вендланд, Мориц Вейнберг.
Вендланд и Хенкель (одновременно). Просим, просим, герр Вейнберг.
Шмит-Нейсс (нервно оглядываясь на Морица). Раз все просят… может быть, вы попробуете?
Мориц (молча садится за рояль, несколько секунд вглядывается в ноты и начинает играть. Сильное, превосходное исполнение. Все благоговейно слушают; окончив оркестровое вступление, Мориц прерывает игру).
Хенкель (горячо). Бог ты мой! Это действительно великолепная музыка!
Шмит-Нейсс. Видите? Что я говорил? Истинно немецкое искусство!
Мориц (в это время, улыбаясь, перелистывал ноты; начинает играть вступление к «Deposuit». Хильда встала за его стулом и напевает сольную партию. Вендланд тоже поднялся с места).
Вендланд (когда Мориц прервал игру). Да, это истинная старая немецкая культура; каждый звук, каждое слово — кусок Германии; и замечательно сыграно, герр Вейнберг. А какой тут текст?
Хильда (горячо). Латинский, дядя! Но есть и перевод. (Читает с нарочитой медлительностью.)
Он свергает властителей с престола
И возносит униженных и порабощенных…
Вендланд (нервно). Что? Что?
Шмит-Нейсс (жестами объясняет Хильде ее «faux pas»; Мориц улыбается).
Хенкель (с притворной наивностью, сухо). Текст истинно немецкий, что и говорить.
Вендланд (который, стоя рядом с Хильдой, смотрел в текст, отходит). Так, так…
Маленькая пауза, во время которой с улицы доносится сначала чуть слышный, затем все более явственный шум.
Явление 13-е
Те же, фрау Эрна.
Фрау Эрна (прерывая напряженную тишину, возбужденно). Вы бросили играть? Вы тоже слышали?
Шмит-Нейсс (вскакивая). Что? Что слышали?
Хильда. Тише! Не шумите! (Прислушивается к шуму за окном.)
Фрау Эрна (намеренно громко). Минна, наша горничная, только что вернулась — принесла вам пиво, профессор! Она говорит, что в городе настоящий ад! На Хеймаркте уже горит! А какая-то банда направляется сюда!
Хильда. На Хеймаркте?
Вендланд (встает). Там, где синагога? Банда? Банда идет сюда? Тогда я должен…
Хенкель. Но, господа, друзья мои, нам-то до этого какое дело? Кто нам может помешать заниматься нашей «истинно немецкой» музыкой? Пожалуйста, продолжайте, герр Вейнберг. А ты, Хильда, хотя ты и не певица для ораторий… Итак, фрау Эрна… (Все снова садятся, но спокойствие — наигранное; действительно спокоен только Мориц, который снова начинает играть. Но звуки рояля не могут заглушить уличного шума.)
Мориц (кивком головы дает Хильде знак к вступлению).
Хильда (поет громко, ясно произнося слова текста).
Он вознесет народ Израиля
И посрамит врагов его!..
(В эту же минуту шум погрома, доносящийся с улицы, врывается в комнату. Вой, свист, выкрики «Хепп-хепп!» «Израиль!» «Долой евреев!» Музыка и шум смешиваются. Следующие реплики — почти одновременно.)
Фрау Эрна. Хильда, Мориц, да погодите же!
Вендланд. Господи! Какой ужас! (Хватает свою фуражку.)
Хенкель. Улица ворвалась в искусство, ничего, кроме черепков, не останется.
Шмит-Нейсс (срывается с места и гасит свет. В окне отсвет пожара. Мориц встает и подходит к окну).
Фрау Эрна. Карл! Что за глупости! (Быстро зажигает свет. В ту же минуту в боковое окно влетает камень.)
Шмит-Нейсс (бросается к окну и отталкивает Морица). Вы что — с ума сошли? (Пока Хильда ведет Морица в комнату, Шмит-Нейсс торопливо задергивает портьеры и придвигает к окну ширму. Уличный шум, после нескольких громких командных выкриков, утихает; наступает полная тишина.)
Хенкель (снова пробует внести спокойствие, заставляет всех сесть). Видите? Что я говорил? (Берет фуражку из рук Вендланда.) Садитесь. Мы-то ведь принадлежим искусству, а не улице, верно? (Садится сам.) Ну-с, герр Вейнберг… Нет, Хильда, не надо; хорошо будет и без пения.
Шмит-Нейсс (вытирая лицо). Да, да, музыка…
Фрау Эрна. Как будто все действительно обошлось. Продолжайте, Мориц.
Шмит-Нейсс (снова вскакивает и отводит Морица от рояля). Не лучше ли нам сыграть что-нибудь другое? Надо чем-нибудь заняться! Идите сюда, Хенкель, доктор! (Он придвигает пюпитры для нот, Хенкель помогает ему; Вендланд неохотно встает.)
Хенкель. У вас всегда являются блестящие идеи!
Шмит-Нейсс (Хенкелю). Принесите, пожалуйста, те ноты, по которым мы играли в прошлый раз, — Гайдна…
Трое мужчин берутся за инструменты, садятся, настраивают их. Остальные следят за ними; спокойствие искусственное; все одновременно прислушиваются к шуму шагов, доносящихся через переднюю с лестницы. Мориц стоит возле двери; он с трудом подавляет волнение; Хильда встает и молча успокаивает его; приготовления к игре закончены.
Шмит-Нейсс (скрипка). Готово? Начинаем! (Он стучит, все трое начинают играть. В то же мгновение — громкий звонок и стук во входную дверь. Все вскакивают с места; трое мужчин держат инструменты в руках и смотрят на дверь. Фрау Эрна и Мориц распахивают дверь в переднюю; видна входная дверь, которую в это время открывает Минна.)
Явление 14-е
Те же, фрау Вейнберг.
Фрау Вейнберг (входит, смертельно бледная, платье разорвано, волосы растрепаны, но несмотря на все — полная достоинства).
Мориц (бросается, чтобы поддержать ее). Мама, что случилось? Кто это сделал?
Дверь в переднюю остается открытой. Мориц и фрау Эрна ведут фрау Вейнберг к дивану, на который она падает; следующая сцена происходит в быстром темпе.
Шмит-Нейсс (испуганно жмется к роялю). Да, но зачем же сюда?
Вендланд (в нерешительности стоит на авансцене, с альтом и смычком в руках).
Хенкель. Господи! Надо же помочь ей! Вендланд, что вы стоите? Вы ведь врач!
Вендланд (выходя из оцепенения). Да, да… иду! (Направляется к дивану.)
