Журнал «Всякая всячина» - Всякая всячина 2015 №01

На карте Иоанна Портанция 1573 года Ливония изображена, как единое государство, хотя к этому времени отдельные ее части переходили из рук в руки и были поделены между разными собственниками. Впрочем, единой Ливонии никогда и не существовало, в историографии принято понятие «Ливонская конфедерация», историк Лев Гумилев применил бы здесь термин «государство-химера».

Ливонская конфедерация состояла из пяти территорий: владения Ордена, архиепископство Рижское и епископства Дерптское, Эзельское и Курляндское. Эта структура восходит своими корнями к XIII в., когда в 1207 г. она была объявлена частью Священной Римской империи, и получила название «земля Девы Марии» («Terra Mariana»). Первоначально, немецким рыцарям полагалась 1/3 земель, а архиепископу и епископам 2/3, но стремление обеих сторон контролировать и остальную часть являлось источником постоянных конфликтов.

Да и разве могло такое положение казаться справедливым, завоевывавшим эти земли рыцарям, но пока велика была власть Священной Римской империи, худо-бедно, некое равновесие сохранялось. Но пришло время Реформации.

Уже в 1520-е годы в Ливонии выступали ученики Лютера Иоганн Бугенхаген, Андреас Кнопкен и Сильвестр Тегетмейер. Их проповеди упали в благодатную почву как среди дворян, так и среди бюргеров и городской бедноты. Сам Великий магистр Альбрехт Бранденбург-Ансбахский вступил в контакт с Лютером. Он передал ему статуты, чтобы тот их просмотрел и дал совет о возможной реорганизации духовно-рыцарской корпорации. Реформатор посоветовал не только отречься от обета безбрачия, но и выйти из Ордена. К столь радикальным переменам рыцари не были еще готовы, но в 1523–1524 гг. основные католические церкви в Ревеле[1] и Риге были разгромлены, а католическое духовенство изгнано. В 1539 году Рига вошла в состав протестантских городов. Но, поскольку епископ Риги был католик, в конце концов был найден баланс между католиками и лютеранами.

В этот сложный период, в условиях ливонской войны, последним ландмайстером[2] ордена стал Готхард Кетлер.

Будущий герцог Курляндский и Семигальский происходил из ветви Ной-Ассен и Хофенштадт и был сыном Готхарда II Ней-Ассен и Сибиллы Софии фон Нессельроде. Девятый ребенок в семье, он родился в 1517 г., и семья изначально готовила его к духовной карьере, ведь на отцовское наследство рассчитывать не приходилось.

Вильгельм, его старшие брат, сделал карьеру, став епископом Мюнстера[3], а Готхард, первым из семьи подался в Орден. Но первоначально он был направлен ко двору архиепископа Кёльнского, являвшегося и имперским князем, и прелатом церкви одновременно. Был юноша тогда правоверным католиком и прослужил там гоф-юнкером с 1537 по 1538 год. Это позволило ему получить и некоторое светское образование. Чин это был маленький, но имел он доступ к самому епископу Герману фон Виду и вероятно уже там познакомился с евангелическими идеями и наблюдал нарастающую борьбу между католическим и евангелическим учениями.

Кстати, сам курфюрст и архиепископ кельнский Герман фон Вид сначала был противником Реформации, но понимал, что реформы необходимы, за что и поплатился. Вместе с коллегами он разработал проект реформы, одобренный светскими чинами, а частью и духовенством; но, когда стали вводить её, большинство духовенства, это ведь их касалось, настучали Папе, и Папа Павел III лишил нашего архиепископа кафедры и посадил на его место, того еще ретрограда, подавившее в Кельне реформационное движение.

* * *

В 1550 г. великому князю литовскому и королю польскому Сигизмунду II Августу был подан трактат «О нравах татар, литовцев и москвитян» от Михалона Литвина.

Они всегда сгорают от вожделения или содержат наложниц, то есть, как говорит Софония, «оскверняют святыню». И, однако, мы на этих наемников возлагаем обязанность восхваления Бога, трудную для нас, тогда как они скорее гневают Бога своими дурными нравами, чем угождают ему. Обязанности, порученные им нами, возлагают они на нерадивых наместников; сами между тем предаются удовольствиям и праздности; как трутни поедают пчелиный мед, так они — труд народа, пируют и роскошно одеваются. К церковным обязанностям, многим одновременно, еще не достигнув зрелого возраста, не испытав себя, необдуманно стремятся, [а потом] погружаются в мирские и кощунственные дела.

И хотя некогда священникам нельзя было иметь часть владений с народом Божиим, кроме десятины, однако наши не удовлетворяются десятинами, приношениями за отпущение грехов и другими разными доходами, которые они получают от богатых, бедных, новорожденных, вступающих в брак, больных, умирающих, умерших; к тому же кроме богатых имений они стремятся управлять многими церквами одновременно, во вред обществу, вопреки закону и разуму, так как они в большинстве случаев не живут при тех церквах, в которые вошли непризванные, по словам Господа нашего, не через двери, но как воры и разбойники. Они сдают их мирянам, купцам, сводникам, продают. Есть много [церквей], которые никогда не видели своих пастырей или приходских священников.

Если кто-нибудь от границ королевства по всей Литве и Жемайтии, а также Руссии стал бы искать пастырей в церквах, приносящих такие доходы, что одна церковь может прокормить многих [пастырей], то не нашлось бы ни одной, где бы пастырь пребывал постоянно или же часто ее посещал. Поэтому пошатнулась вера в пастве, охладела любовь к Богу, перестали возносить хвалы Господу.

И это была очень мягкая критика католического духовенства.

* * *

К тому времени 30-летний Готхард Кеттлер уже 9 лет рыцарствовал в Ливонии. Как ему служилось, мы не узнаем, но в 1554-ом он уже комтур Динабурга, ныне Даугавпилса.

Комтур — это брат-рыцарь, который управлял определённой областью орденского государства. На него возлагались церковные, административно-хозяйственные и военные функции, подчинялся он, в свою очередь, ландмайстеру (провинциальному магистру) этой области. В военное время комтуры становились во главе отрядов орденских братьев, которые несли службу в округах, и таким образом формировали своеобразный командный состав старшего звена. Положение и должность обязывали его сражаться в первых рядах, показывая пример остальным, оттого потери среди них были велики.

Комтурства бывали большие и совсем маленькие, но размеры замка и его значение, свидетельствуют, что Кеттлеру доверяли. А через В немецких рифмованных хрониках («Reimchronik») сохранились сведения о выборе места под замок Динабург: три года сорокалетний брат Готхард был уже комтуром Феллина.

Если от замка Динабург осталась только гравюра, то развалины замка Феллин можно даже потрогать руками, ну, и, конечно, оценить ее размеры на макете. Осаду Феллина описал, тот самый, Курбский, а главным трофеем был, отправленный в Москву эксландмайстер Вильгельм фон Фюрстенберг.

Феллин был Феллином до 1919 года, когда вернул древнее название Вильянди. Ведь здесь в 1217 году состоялось важнейшее сражение между немцами и эстами. Если верить хроникам Генриха Ливонского, трехтысячная ливонская армия, состоявшая из войск рижского епископа, крестоносцев графа Альберта из Голштинии, ордена меченосцев и ополчения латгалов и ливов, разбила шеститысячное войско эстов. Может эта цифра и завышена победителями, но, если немцам в качестве трофеев достались почти две тысячи боевых коней, возможно победила тактика и слаженность, ведь коалиция эстов, собранных из разных земель, не были единой армией. Эсты рассчитывали на помощь русских войск, но те так и не появились, русские князья тогда, часто проявляли политическую недальновидность.

Но вернемся во времена Готхарда Кеттлера. Его карьерный рост продолжался, в 1558 году ландмейстер Ордена Иоганн Вильгельм фон Фюрстенберг назначил его своим коадъютором, т. е. заместителем и преемником. Кстати, фон Фюрстенберг тоже начинал с комтурства в Динабурге, правда оно, в отличие от Кеттлера, продлилось 19 лет (1535–1554), и сменил его на этом посту именно Готхард Кеттлер. Та же история и с Феллином, фон Фюрстенберг с 1554 по 1556, Кеттлер с 1557 по 1558. Заметим, что карьера Кеттлера шла более шустро. Коадъютором он стал в 42 года, а его патрон и предшественник в 56.

Отметим только, что, став коадъютором, Иоганн Вильгельм фон Фюрстенберг практически выполнял функции ландмайстера, ведь его патрону было уже 76 лет.