Очерк без фантастики
На первый взгляд 17 ноября 1970 года произошло одно-единственное достойное быть записанным золотыми буквами событие: в путь по лунной равнине отправился построенный людьми вездеход.
На деле это событие вмещает в себя несколько равно достойных.
Луна не считается планетой только потому, что она спутник Земли, а не Солнца. Во всех других отношениях это вполне «полноценная» планета типа Меркурия. Поэтому можно сказать, что советский луноход означает рождение нового вида транспорта — инопланетного.
Внеземной транспорт, транспорт иных миров, помимо всего прочего — это совершенно новая страница истории развития всей земной техники.
Здесь не мешает кое-что сопоставить. За тысячелетия своей истории люди освоили сушу (и то не всю), освоили поверхность океанов (не везде и весьма относительно). Двадцатый век завершил освоение суши (Антарктика!), освоение поверхности Мирового океана (Арктика!), включил в сферу своей деятельности атмосферу, достиг дна океанических глубин, всего за десятилетие с небольшим освоил околоземной космос, проник в атмосферу другой планеты — Венеры и, наконец, приступил к всестороннему, экспедиционному изучению лунной поверхности. Меж тем до конца века осталось еще три десятилетия, в течение которых, очевидно, закончится овладение глубинами океана, произойдет разведка глубинных недр планеты, Луна окажется изученной, да и ближайшие планеты, по-видимому, тоже.
Не рядовым, поворотным было то, что сделали 17 ноября наши ученые, инженеры и рабочие.
Но это не все. Луноход сам по себе овеществленная фантастика даже безотносительно к лунному фону. Управляемый человеком, он тем не менее в известных пределах наделен способностью реагировать на обстановку. Человек как бы передал машине частичку своего разума и благодаря этому получил возможность, не покидая Земли, странствовать по лунной равнине. Подобное уже было, когда наши автоматы брали анализы венерианского воздуха и лунного грунта. Но в луноходе достигнуто новое качество. Тому есть свидетельство очевидца, который вел репортаж из координационно-вычислительного центра: «Странное ощущение возникает у людей, ведущих управление луноходом. Это даже больше, чем эффект присутствия, — ты не присутствуешь, ты работаешь на Луне! Попробуйте представить, что вы неподвижно сидите на Земле, если вдруг, повинуясь безусловной реакции, огибаете препятствие — камень, внезапно возникший перед взором. А ведь это где-то в невообразимо далеком Море Дождей!»
Тут можно лишь добавить, что благодаря телевидению миллионы, — да что там! — десятки, сотни миллионов словно бы очутились в кабине лунохода...
Есть и «во-вторых» и «в-третьих». Привычны в луноходе разве что колеса, все остальное смотрится буквально как иллюстрация к фантастическому роману. Но даже колеса не совсем те... Земное бездорожье — мы знаем, что это за штука. А тут бездорожье лунное, да в вакууме, да в условиях неземных температур, на местности, которую никто не проходил, и неизвестно даже, каких сюрпризов там можно ждать. Ничего, идет восьминожка!
Не знаешь, чему больше поражаться. Силе предвидения, которое позволило создателям вездехода без полного объема сведений, без предварительных опытов на лунной поверхности построить настолько работоспособную машину? (Как ни экспериментируй на Земле, а полного тождества условий не добьешься.) Или, быть может, надо удивляться тому, как в условиях жесточайшего лимита веса в луноход удалось вписать такие технические новинки, о которых обычный автомобильный транспорт пока может только мечтать? Ведь электродвигатели в колесах — это действительно мечта автомобилестроителей... Правда, одну вещь на Луне было осуществить легче. Нет и вряд ли когда-нибудь появится автомобиль с солнечной батареей на крыше, которая давала бы энергию мотору: не то на Земле солнце, не те скорости нужны на автостраде. А вот на Луне атмосфера отсутствует, да и скорость для экспедиционной машины не главное — тут можно подключить вездеход к Солнцу, словно к электрической розетке...
Симптоматично, что первый солнцемобиль появился на Луне. Инопланетная техника не может повторять земную. Это качественно новое явление.
Здесь уместно еще вот какое соображение. Первый представитель инопланетной техники, явившийся человечеству в облике советского лунохода, — производное всего лучшего, что накопила земная и космическая техника. Существует, однако, обратная связь. Техника, создаваемая для освоения других миров, будет активно влиять на развитие ее породившей земной техники путем передачи обратно осуществленных там новых идей и решений. Мы, надо полагать, еще увидим земные машины, чья родословная пойдет от лунохода.
Но и это не все. «Движущиеся по лунной поверхности автоматы будущего, — писали мы в ноябрьском номере журнала за прошлый год, — могли бы осуществлять химические, минералогические, петрографические анализы на месте, передавая на Землю собранную информацию». Автоматы будущего! Прошло два месяца со дня появления этих строк, и подобный научно-исследовательский автомат стал реальностью.
Мало того, что он ведет исследование лунной поверхности; он, кроме того, еще и обсерватория. «Луна — рай для астрономов» — это утверждение недалеко от истины, поскольку на Луне нет атмосферы, которая бы отсеивала, искажала многие виды излучения вселенной, несущие сквозь пространство черты ее облика. Исследователь-геолог и одновременно исследователь-астрофизик — вот что такое луноход. Такой лаборатории, пожалуй, тоже не существовало раньше. То-то и поразительно, что в одной машине удалось слить три системы, каждая из которых уникальна сама по себе: первая осуществляет движение там, где еще не проходила ни одна машина; вторая ведет экспедиционные наблюдения за породами; третья изучает глубины вселенной, анализируя идущие оттуда космические и рентгеновские лучи. Вдобавок ко всему луноход предназначен для осуществления астрономического эксперимента по сверхточному исчислению расстояния между ним и Землей; этой цели служит установленный на советском луноходе французский лазерный отражатель. Воистину, слова о том, что «Луна — поле деятельности всего человечества», — не пустая фраза.
Кстати: сколько продержался в воздухе и пролетел ставший родоначальником авиации аппарат? 12 секунд и 40 метров. А сколько времени проработал, сколько прошел и сколько сделал первый в истории человечества луноход?
Удивительно, как это мы еще не разучились удивляться.
В аэропорту капитана ждала штабная машина. Она рванулась с места и долго неслась по разным шоссе. В узкой комнате сидел прямой как палка генерал и ждал. У нижней ступеньки металлической лестницы, льдисто отсвечивавшей в полумраке, стоял наготове майор. Взвизгнули шины, машина резко остановилась, и капитан бок о бок с майором кинулся вверх по лестнице. Никто не сказал ни слова. Генерал поспешно встал, протягивая руку. Капитан одним движением открыл полевую сумку и вложил в генеральскую руку толстую пачку бумаг. Генерал поспешно пролистал их и отдал майору отрывистое распоряжение. Майор исчез; из коридора донесся его резкий голос. В комнату вошел человек в очках, и генерал протянул ему бумаги. Человек в очках начал перебирать их дрожащими пальцами. По знаку генерала капитан вышел из комнаты — на его усталом лице играла гордая улыбка. Генерал принялся барабанить пальцами по черной глянцевитой крышке стола. Человек в очках отодвинул полуразвернутые карты и начал читать вслух.
— «Дорогой Джо!
Я взялся за эти записки только, чтобы убить время, потому что мне надоело глядеть в окно. Но когда я уже почти их закончил, мне стало ясно, какой оборот принимают события. Ты единственный человек из тех, кого я знаю, кому по силам добраться до меня, а прочитав мои записки, ты поймешь, почему сделать это необходимо.
Неважно, кто их тебе доставит — возможно, он не захочет, чтобы ты мог его впоследствии узнать. Помни об этом и, ради бога, Джо, поторопись!
Всему причиной моя лень. К тому времени, когда я протер глаза и сдал ключи, автобус был уже полон. Я засунул чемодан в автоматическую камеру хранения и отправился убивать час, который оставался до следующего автобуса. Ты, наверное, знаешь этот вокзал — на бульваре Вашингтон, неподалеку от Мичиган-авеню. Мичиган-авеню смахивает на Шестьдесят третью улицу в Чикаго, куда я ехал, — те же дешевые киношки, лавки закладчиков, десятки пивных и рестораны, предлагающие рубленый бифштекс, хлеб с маслом и кофе за сорок центов. До войны такой обед стоил двадцать пять центов.
