Из серии «Зеркала». Книга 3. И посадил он дерево, или Век Астреи - Олег Патров

Счастлив тот, кто имеет мужество защищать то, что любит.

Овидий

Ты создал нас для себя, и мятется сердце наше, доколе не успокоится в Тебе.

Августин

Климат зависит от людей, которые нас окружают.

Марк Твен

Каждый выбирает для себя…

Ю. Левитанский

Вступление. Когда совесть — грех

— Похоже, твои соплеменники не очень жалуют тебя.

Саэррель равнодушно повел плечами, пытаясь хоть как-то размять связанные за спиной руки.

— Кто? — спросил он пришельца.

— Согласен, несущественный вопрос. Вернее будет спросить, чем я могу помочь тебе, — иронично заметил незнакомец.

— И какова цена?

Пришелец искренне удивился.

— Широкий выбор? Серьезно?.. Ты предпочитаешь быть сваренным живьём в котле на рубеже 23 тысячелетия?

— Ты пришел со звезд, — окончательно убедился в своей догадке Саэррель. — Уходи. Я не товар, выставленный на продажу.

— Предпочитаешь, чтобы твои таланты послужили приправой для супа?

Саэррелю нечего было возразить на сарказм межзвёздного торговца.

— Ты проиграл, — между тем как ни в чем не бывало продолжил тот. — Ты плохо спрятался и не смог ужиться со своим племенем. Я предлагаю тебе вторую попытку: начни заново. Мир велик, и звездам нет числа. А не получится — станешь похлебкой. Мертвому все равно, кто его будет есть: его сородичи или существа, в чьих жилах течет иная кровь. Обещаю, что не засуну тебя в один из тех мерзких спрутообразных миров, где не выжить таким, как ты, человекообразным. Ну что, по рукам? Извини; скажи да, если согласен, руки-то у тебя связаны. Как думаешь, на сколько кусков мяса я смогу поменять тебя?

1

Олег тяжело мотнул головой, прогоняя дурные мысли. С тех пор, как Луна-2 стала перевалочной базой для работорговцев, они неохотно допускали в свои владения жителей старой Земли.

«Колонии ширяться, но ресурсов все еще недостаточно».

«Все дело в жадности. Наших технологий хватило бы, чтобы прокормить всю Землю, но никто не хочет делиться ни с кем за просто так».

«Не надо риторики. Мы должны проникнуть…»

Знакомые фразы неслись с экрана, сменяя фильм за фильмом, передачу за передачей, новость за новостью: вполне сносный способ для того, чтобы убить время.

До решения комиссии оставалось три дня. Отбор стартовал.

Олег не ждал ничего хорошего от итогового заключения и, почти смирившись с мыслью, что теперь кто-то другой — не Он — будет распоряжаться его телом, полусонным взглядом окидывал свое прошлое и нашел, что получил от жизни сполна впечатляющих эмоций: большего ждать было бессмысленно. Ему итак слишком долго везло…

Не очень умный, в меру сообразительный и местами рассеянный, он умудрился получить карт-бланш и закончил университет, полагаясь лишь на свою феноменальную способность одним взглядом охватывать и запоминать любые тексты — заурядный талант, если разобраться. Он мог бы выжать из себя больше, но его мысли были никому не нужны. К тому времени, как он вошел в науку, все великие открытия уже были сделаны, и служители знаний соревновались друг с другом в переливании из пустого в порожнее или рьяно искали в архивах не оцифрованные рукописи далеких предшественников — чтобы выдать их за свои. Олегу хватило двух месяцев практики в Центральном архиве, чтобы поймать на плагиате с десяток нынешних академиков, — разумеется, он промолчал, — и потерял интерес к науке до такой степени, что, когда после института ему предложили ставку сотрудника в отделе историографии смешенных видов, отказался, и пошел работать в обычную школу: подальше от лицемерия и пристального ока Галактического Совета.

Галактика?!. Можно было подумать, что людям принадлежала галактика…

Через месяц ему позвонили и предложили участие в интересном проекте.

— Вы увидите мир, — сказали они. — Бесплатно. Такая возможность предоставляется одному из тысячи. Соглашайтесь.

И Олег позволил, чтобы его купили, но не чувствовал себя униженным. Он ответственно и качественно отработал контракт, а потом ему вновь стало скучно.

Люди… Звери… Полулюди… Полу… Оказалось, что живые существа одинаковы в любой точке мира. И закат: по-своему уникальный с каждой безымянной точки, красив — но и только: от эстетических эмоций у Олега быстро наступало пресыщение. К тому же на свою беду он обнаружил: чтобы выводить устойчивые закономерности, не обязательно самому плюхаться в лужу, — с большими объемами данных лучше справлялись компьютеры, — а вот для того, чтобы подсказать им алгоритм, достаточно было очень маленького кусочка реальности. Ответ почти всегда лежал на поверхности. Но стоило ли подсказывать?..

С некоторых пор он разочаровался в эволюции человеческого рода, хотя, поскольку все-таки принадлежал к нему, хотел бы окончить жизнь с комфортом. Если бы не сорвался…

2

Нет, не стоило ему публиковать ту статью…

«Бессмысленность и беспечность контроля смешанной репродукции» — его завистники с радостью записали его в ряды инженеров-повстанцев. Как будто такие люди могли жить на Земле, тем более что-то делать.

— Ай-ай-ай, молодой человек, — огорченно развел руками его бывший научный руководитель. — Надеюсь, нам удастся сохранить хотя бы некоторые способности вашего тела.

— Мысли нетленны, — дерзко ответил он.

— А такие хорошие результаты на старте…

Инспектор, представляющий Комиссию по чистоте вида, донес до него ожидаемую весть — эти дураки и не могли решить по-другому: ими давно правил не инстинкт, а оголтелый страх.

3

— Пытаетесь свести счеты с жизнью чужими руками? Могу предложить альтернативный способ.

Гость, пришедший к Олегу за сутки до утилизации, заинтересовал его.

— О чем задумались? Понимаю: препараты, которые вам дают, несколько притупляют сознание. И все же пока вы с нами… Не хотели бы поработать на благо тех, кто еще радуется жизни? Мне нужен человек, способный к продуктивному удивлению и в то же время готовый, если придется, пожертвовать собой.

— Вам нужна продвинутая пешка? — безапелляционно заключил Олег.

— Пари? Вам ведь на самом деле все равно, кому подчиняться. Что вы слышали об эксперименте «Крот»?

Проницательность незнакомца взволновала Олега: он ценил свою независимость, а гость, казалось, легко предсказывал его реакцию, даже управлял им.

«Поманили морковкой…»

И все же соблазн оказался сладок и велик: Олег и в самом деле еще не был готов умирать.

Лучше подчиняться и быть независимым, чем быть независимым и не существовать.

Самоирония помогала ему не думать о возможном проигрыше.

4

— В мире много дел, которые надо кому-то выполнять, — на прощание сказал ему незнакомец. — В