Мусорщики «Параллели» II - Георгий Сидоренко

Кнопка с перевёрнутой «7» медленно потухла, ознаменовав о том, что лифт достиг самого нижнего этажа центрального офиса “Параллели” — покоев госпожи Яирам. Створки плавно разъехались, открывая взору Гарибальди гладкую стену, обшитую красным бархатом. Он повернул налево и зашагал по узкому коридору, тускло освещённому люстрами из розового хрусталя. В коридоре было тихо, лишь где-то в глубине бархатных стен слышался убаюкивающий рокот.

Гарибальди шёл своим обычным отточенным шагом, поднимая из глубин толстого алого ковра маленькие облачка пыли. Он был чуть на взводе после того, как вынужден был задержаться из-за кое-каких мелких обязанностей, связанных с одним неприятным происшествием.

Углубившись в свои мрачные мысли, Петрос на автомате свернул направо и, пройдя ещё один длинный коридор, оказался в прямоугольном вестибюле напротив высокой и широкой деревянной двери, покрытой красно-коричневым лаком.

Приёмная, освещённая огромной люстрой с множеством крохотных рубинов, была почти пустой. Лишь справа от Гарибальди, у двери расположился небольшой письменный столик из чёрного дерева, освещённый холодным светом маленькой пламень-сферы, и жёсткое кресло, обтянутое белой кожей.

Здесь, в полумраке, восседала секретарь госпожи Яирам и её главная помощница — Трезия Абелия. Она была как всегда строга и лаконична в своём чёрном костюме с иголочки, а холодный отблеск лампы лишь усиливал её недружелюбность. Она что-то остервенело и совершенно безразлично строчила на своём миниатюрном компьютере, а крошечный принтер время от времени выплёвывал из себя узкие белые пластинки запоминающей бумаги.

«Наверное, печатает очередную партию объяснительных записок для Совета» — подумал Гарибальди, остановившись в центре холла, загипнотизированный ритмичной работой секретаря. И только он решил продолжить свой путь, Трезия решила уделить ему внимание.

— Опаздываете, господин главнокомандующий, — отчитала его секретарь, смерив холодным взглядом пурпурных глаз. Гарибальди резко замер и выпрямился по струнке. Он старательно смотрел только вперёд. — Совещание началось с полчаса назад.

— Эм, мгм, я знаю, — растеряно пробурчал Гарибальди. — Были кое-какие проблемы.

— Вы должны объяснять это не мне, а госпоже Яирам. — подняв брови, заметила Трезия.

— Что? А ну, конечно… Тогда я пойду? — как ребёнок, засмущался Петрос.

— Что за глупый вопрос?! Вы ведь ради этого сюда и пришли, — пожала плечами секретарь и вернулась к своей монотонной работе. Нелепо моргнув целым глазом, Петрос ещё с мгновение помедлил, а после, чуть сгорбившись, быстрым шагом подошёл к двери и одним движением открыл её. Гарибальди туже поглотили цветочные ароматы, птичий щебет и ослепляющий свет. Он невольно заморгал и вновь потерял самообладание.

За все эти сорок лет Петрос так и не привык к этому творению своих земляков. Каждый раз, попадая сюда, он испытывал смешанное чувство детского восторга, юношеской неловкости и старческой дезориентации.

Гарибальди стоял на низком каменном пороге. Перед ним простиралась обитель госпожи Яирам: маленький рукотворный мир, спрятанный глубоко под землёй. Он одновременно служил ей домом, рабочим кабинетом и залом совещания. Но в первую очередь это был огромный, потрясающей красоты сад.

Под высоким и, казалось бы, бескрайним потолком зала — ярким лазурным куполом, горела сфера искусственного ярко- жёлтого света. По потолку также медленно ползли, чуть мерцая, имитации облаков. Переплетаясь меж собой, они образовывали и разрушали различные непредсказуемые фигуры. Когда «облака» приближались к светильнику, то тот начинал светиться тусклее. И вновь разгорался, когда облака уходили прочь. Сфера не стояла на месте и постоянно двигалась: от точки восхода, проходила зенит и исчезало в отблеске алого искусственного заката в дальней, невидимой взору, части покоев. После его сменит другой светильник — серебристая миниатюрная копия луны, а купол поглотит непостоянная тьма, пронзаемая множеством отсветов имитаций далёких звёзд.

Сейчас солнечный светильник прошёл линию зенита и медленно приближался к границе заката. День медленно превращался в ранний вечер. По всему пространству гулял лёгкий ветерок, доносивший до ушей Гарибальди, кроме пения птиц, ещё и шелест листьев и отзвуки небольшого ручья.

Он опустил голову, посмотрел вперёд, и увидел то, что видел не раз: дорожку выложенную белым мрамором, петлявшую между розовых и гортензиевых кустов. Она упиралась в деревянную низкую лестницу, ведущую под широкий лакированный настил, немного мерцавший под сенью множества цветов, переплетавших дуги навеса из светлого и особо гибкого стекла. Посередине настила стоял длинный стол, покрытый шелковой белоснежной скатертью, скромно сервированный закусками и напитками. За навесом можно было разглядеть отблеск пруда, где плескалась разноцветная рыба. По его краям росли высокие глицинии и сливы, а за ними возвышалась ограда, свитая из множества цветов и высоких кустарников. Где-то там находилась спальня госпожи.

— Мы все очень сильно переживали за вас, господин главнокомандующий, — тёплый сумрак сада озарил голос, полный серебра и успокаивающего перезвона, стоило Гарибальди подойди к цветочному настилу. Этот голос исходил из глубины навеса, где у дальнего края стола стояло огромное плетёное кресло с высокой спинкой. В нём сидела фигура еле различимая в мареве потусторонней игры теней и света. Лишь пронзительные пурпурные глаза выделялись на контуре ожившей тени. Они с детским любопытством изучали Петроса. — Вы очень редко опаздываете на совещания, главнокомандующий. Что-то чрезвычайное?

— К сожалению, можно и так сказать, госпожа, — очень тихо, почти шёпотом, сказал Гарибальди, слегка согнувшись и снимая пилотку. Голос Яирам наполнил его теплом и умиротворением. Всех невзгод как будто и не было. — Но я бы хотел доложить в установленном порядке, если вы позволите.

— Позволяю, — госпожа пригласила Петроса к его креслу по левую от себя руку. — Мы как раз только закончили разбираться с текущими административными проблемами. Так что вы ничего не потеряли.

Петрос выпрямился, не надевая пилотку, поднялся на настил и, наконец, смог получше разглядеть присутствующих.

По правую руку сидело административное начальство «Параллели».

Между военным крылом и бюрократическим в последние годы в воздухе витало напряжение. Оттого, как минимум трое из присутствующих администрариев, не скрывали разочарования. Надеялись, что хоть в этот раз госпожа пожурит этого «крикливого коротышку».

Ближе всего к Петросу сидел глава «Хозяйственных служб и коммуникаций» — Дэн Сяншень. Одетый в поношенный серый костюм и жилетку, вязанную любимой женою, этот сухопарый, небритый и угрюмый человек смотрел на Петроса с лёгким раздражением.

Пару недель назад между ними случилась небольшая склока из-за «нерадивых военотворцов», умудрившихся уничтожить подвесной мост во время недавних учений. Хоть вины самого Гарибальди как таковой и не было, но весь гнев главы коммуникаций снизошёл именно на него из-за неимения большего. Это, конечно, сильно покоробило Петроса,