Барышня с подвохом или выжить любой ценой - Ксения Ос

Темный неуютный и не ухоженный, а главное безлюдный парк оказался спасением для еле сдерживающей слезы Надежды Александровны.

— Подлец, какой же ты, Паша, подлец, — пробормотала она, бессильно падая на грязную, неизвестно как уцелевшую лавочку, — а ведь я верила тебе как дура последняя. Командировки, выросший объём работы из-за расширения фирмы, помада которой кто- то случайно мазанул по плечу в толпе.

Надежда всхлипнула и, облокотившись локтями о колени, опустила голову в ладони.

Столько лет коту под хвост. Замечательный подарок на тридцатилетие их знакомства и двадцати пятилетие свадьбы одновременно, приготовил любимый муж. Это надо же, как в том глупом анекдоте — притащить беременную любовницу на семейное торжество в ресторан.

Жизнь словно калейдоскоп пробежала перед глазами женщины.

Когда все изменилось? Когда муж стал другим? Седина в бороду, бес в ребро? Не похоже. Видимо очень уж ждал Павел рождения ребенка, если пошел на поводу беременной девки и не побоялся привести разлучницу.

— Подлец, как есть подлец. А я вообще идиотка безмозглая, вот что меня так не вовремя потянуло в туалет то? — выдохнула женщина, обреченно думая, что зря она не настояла на разводе двадцать лет назад, когда выяснилась правда о ее бесплодности.

А все этот проклятый аборт во время учебы в институте. Павел, с которым они только начали жить, очень убедительно расписал, что не потянут они ребенка. Зря она тогда согласилась. Вот господь видимо и наказал ее — ни разу за тридцать лет не дал больше забеременеть.

Надежда всхлипнула и практически задохнулась от резкой, почти забытой боли в груди. Давно, почти десять лет назад, когда выяснилось, что у женщины начались проблемы с сердцем, любимый муж почти насильно настоял, чтобы она ушла из совместно организованной, только начавшей завоевывать рынок фирмы, а занялась своим здоровьем и домом.

Тогда женщине показалось, что муж заботится о ней. Она с удовольствием окунулась в обустройство нового, только построенного дома и лишь иногда продолжала консультировать мужа и все больше разрастающийся штат сотрудников.

Впрочем, по мере того как подбирались высококвалифицированные работники услуги ее требовались все реже и реже, а фирма приносящая все больше и больше денег росла.

Проблема была лишь в том, что детей у нее так и не было. Наверно женщина смирилась, особенно когда Павел отказался от суррогатного материнства и усыновления, а в какой-то момент даже успокоилась и стала чувствовать себя счастливой.

Годы шли. Постепенно, имея разные интересы, они отдалились с мужем. Иногда Надежда еще интересовалась делами фирмы, но слушая в пол-уха неохотные ответы Павла, понимала, что перенесенная запись на массаж волнует ее куда больше, чем не обязательный поставщик, что подвел компанию так не вовремя. Женщина настолько привыкла быть одна, что задержавшийся на работе муж ее вполне устраивал, поскольку не надо сидеть с ним за столом, а можно заняться чем-то более интересным. Например, почитать новый роман известного автора или посмотреть приличный фильм, что рекламируют уже второй месяц по всем каналам.

В какой момент она окончательно потеряла мужа, Надежда не знала. Может уже тогда, десять лет назад, когда Павел ограничил в посещениях фирмы, ссылаясь на ее слабое здоровье? А может пять лет назад, когда они разбежались по разным спальням, а командировки стали все продолжительнее?

Надежда снова жалостливо всхлипнула и прикрыла глаза в изнеможении. Какой пассаж! Жалкий, пошлый как дешёвая мелодрама, конец некогда счастливого брака. Стало вдруг жизненно необходимым узнать — если бы она сумела родить, то сейчас все закончилось бы также? И предательская мысль — а стоит ли?

Сердце почти не напоминавшее о себе последнее время сдавило долгими, тягучими спазмами, а дыхание стало тяжелым, поверхностным, словно воздух вокруг выкачали одномоментно.

Чувствуя, как ледяной пот струится по спине и вискам Надежда бросила испуганный взгляд на декоративную сумочку и судорожно вздохнула. К сожалению, это не ее любимый рюкзачок, а значит, ни таблеток, ни каких либо препаратов там быть не может.

Стараясь унять панику, женщина продолжала сидеть, хватая воздух мелкими глотками, но ей не повезло. Выскочивший из темноты огромный бродячий пес гавкнул от неожиданности, и тут сердце женщины не выдержало.

— Не хочу умирать, только не так! — мелькнула последняя отчаянная мысль голове, а потом темнота накрыла падающую с лавочки женщину.

Ни бежавшего к ней изменщика мужа, ни суетливо оглядывавшуюся подругу, что присутствовала на празднике, а теперь судорожно искала виновницу торжества, женщина уже не видела. Как не могла видеть мелькнувший полупрозрачный силуэт, с любопытством наблюдавший за терзаниями Надежды, а потом, впечатленный силой ее желания жить, подхвативший интересную душу и устремившийся ввысь, туда, где душа могла бы возродиться и возможно даже спасти почти погибший род. Тот самый род который он по глупости не смог сохранить.

Надежда открыла мгновенно заслезившиеся от света глаза и удивленно замерла.

— Что это? Где? Разве я не умерла? — недоуменно пробормотала она, с трудом сглатывая вязкую, тягучую слюну и рассматривая куполообразный белый потолок с замысловатым барельефом по периметру.

— Странно, ни на так воспеваемый Рай, ни на пресловутый Ад не похоже, — возникла в голове странная мысль, но не задержалась, а просто пропала оставив неуловимый шлейф недоумения.

Не решаясь предпринять какие либо действия, женщина протяжно вздохнула и тут же поморщилась от странной, мутной тяжести в голове.

Вообще все было странно. Почему-то, в последний момент, падая с лавки, Надежда точно знала, что умирает. Почему не объяснить — просто знала и все. А теперь что получается? Ее спасли? Нашли в этом неухоженном старом парке? Только зачем ей это теперь? Некстати вспомнился изменщик и предатель муж с его беременной любовницей и женщина жалея себя всхлипнула, чтобы поморщиться недовольно.

Отчего-то болело горло, словно при ангине, а вот спина и ноги, мучавшие ее последние несколько лет, не чувствовались абсолютно. Сделав усилие, Надежда попыталась приподняться в кровати, но слабые руки на которые она попыталась облокотиться подогнулись, а непослушное тело даже не сдвинулось.

Мутная еще минуту назад голова неловко дернулась прошитая резкой болью и просветлела.

— Господи! Только не это! Неужели парализовало, — заметались страшные мысли в голове, — нет! Кому я теперь вообще нужна буду? Не хочу!

На мгновение она замерла, тяжело дыша и прислушиваясь к себе, а потом, вложив все силы снова дернулась. Как ни обидно,