сказала Элеонор.
– О-хо-хо, – рассмеялся Коссак, поднеся руку к уху, – я глухой, я не расслышал.
Его дружки единодушно захохотали.
– Дай пройти, – уже вместе потребовали брат и сестра.
– А, пройти… – протянул Пьер, – что ж, вы пройдёте, только сначала я хотел бы признаться кое-кому в любви.
Девочка из его свиты картинно ахнула. Коссак порылся в карманах своих брюк и вытащил конфету – ярко-розовую карамельку в виде бантика. Разворачивающееся зрелище привлекло внимание шедших по коридору учеников разных возрастов – как любопытных первоклашек, так и более серьёзных на вид старшеклассников.
– Знаете, дамы и господа – оказывается, я давным-давно влюбился, – наслаждался собой Пьер, – Элеонор Перес, я настолько тебя обожаю, что дарю тебе эту конфетку.
Коссак протянул Элеонор конфету, но она не стала брать – мало ли какую гадость он ей приготовил?
– Съешь – что же ты не хочешь? – настаивал хулиган, – не бойся – ничего страшного не произойдёт.
– Отстань от Элеонор, Коссак, – вскипел от злости Антуан.
– О, заступник появился! – насмехался обидчик, – может, и ты конфетку хочешь? Она вкусная!
– Нет уж, Пьер, – жёстко ответил брат.
– Ну, тогда… – пожал плечами Коссак и затем резко ударил Переса в живот.
Антуан упал на пол, скорчившись от боли. Она была такой сильной, что брат не мог встать.
– А теперь, Элеонор, ты съешь конфетку, – Пьер повернулся к его сестре.
Один из его друзей, крупный черноволосый мальчик в солнцезащитных очках, крепко схватил её. Элеонор пыталась вырваться, но не могла.
– Отпусти меня! Пусти! – кричала она.
Но никто из учителей её не услышал, а дети – даже те, которые не из компании Пьера, просто наблюдали за происходящим.
– Ты её скушаешь, крыска моя, – Коссак поднёс конфету ко рту Элеонор.
– Сест…ра! – прохрипел Антуан.
Его тело до сих пор ныло от боли, а глаза налились слезами.
– Не бойся, это не страшно, – Пьер сделал вид, что её успокаивает.
Элеонор дрожала от страха, будучи не в силах вырваться из лап дружка Коссака. Из её глаз покатились градом слёзы. Ей уже было всё равно, и она была готова съесть эту дурацкую конфету, лишь бы Пьер отстал.
– Ну давай же! – приторно улыбнулся Коссак.
Элеонор открыла рот, и Пьер буквально запихнул туда конфету. Та оказалась горькой и неприятной на вкус. Сестра Перес не хотела держать конфету во рту, она собиралась её выплюнуть, но хулиган закрыл её рот своей рукой, а его прихвостень схватил её покрепче. Всё происходящее вокруг стало мутным, смутным, почти нереальным. Элеонор желала, чтобы это был сон, ночной кошмар, но всё происходило наяву. Она совсем растерялась и не могла трезво мыслить. И проглотила конфету.
В следующий миг Элеонор вырвало на бетонный пол. Дружки Пьера засмеялись и радостно зааплодировали. Пара девочек из толпы брезгливо поморщилась. Элеонор прокашлялась, оглядываясь по сторонам. Она попыталась встать, однако ноги её не держали.
– Элеонор!
Несмотря на боль и слёзы, Антуан поднялся и подошёл к сестре. Он взял Элеонор за руку и помог ей встать. Но, к вящему ужасу брата, сестра простояла недолго, свалившись от головокружения.
– А-ха-ха! глумился Пьер, – Как тебе мой подарочек, Перес-девочка? Ты что, купилась, будто я в тебя влюблён? Конечно, нет – и кому вообще нужна такая неудачница?
– Какой же ты урод, – с ненавистью сказал Антуан, чьи ноги дрожали от волнения.
– Да? – переспросил Коссак, – от урода и слышу. Вы ведь помешаны на Эрнсте и Изабелле, на тех тупорылых мутантах, из-за которых мы войну проиграли! Небось мните себя ими!
Антуан разозлился ещё сильнее. Он хотел как следует врезать Пьеру, но не мог.
– Ты им и в подмётки не годишься, – тихо прошипела Элеонор, лёжа на полу.
– Заткнись, курица! Я с твоим братом разговариваю, как мужчина с мужчиной, – усмехнулся Коссак, – хотя какой из него мужчина? – его рот скривился в презрительной усмешке, – слушай, Антуан: я хотел и тебя накормить своей чудо-конфеткой.
Пьер вытащил из кармана вторую конфету, ярко-оранжевую, и кивнул крепкому дружку в очках. Тот схватил обессилевшего Антуана, как и Элеонор до этого, и Коссак протянул Пересу конфету.
– Давай, скушай, – приторно улыбнулся Пьер.
Антуан покачал головой, сверля задиру взглядом.
– А то будет бо-бо, – с ухмылкой промурлыкал Коссак.
Мысли в голове Антуана путались. Он хотел вырваться, но не мог освободиться от хватки приятеля Пьера. Решив, что лучше уже не будет, брат Перес открыл рот и съел конфету. Горькая мерзость проскочила в желудок и вызвала рвотный рефлекс. Антуан так же, как и прежде его сестра, согнулся пополам и повалился на пол – где его и вырвало.
– Счастливо оставаться! – прокричал Пьер, – наслаждайтесь жизнью в закрытой школе!
Он ушёл со своими прихвостнями, а остальные разошлись. Никто не стал никого звать на помощь – все или не любили брата и сестру, или боялись Пьера. Кашляя, Антуан встал на ноги, но ему снова хотелось лечь. Яд конфеты как будто скрутил внутренности в бублик.
Брат посмотрел на свою сестру. Они взяли друг друга за руки, пытаясь встать одновременно. Но боль и слабость взяли верх, и вскоре близнецы распластались на школьном полу.
Неожиданное знакомство
Антуан открыл глаза. Он до сих пор лежал на бетонном полу, а перед глазами Переса высились небесно-голубые стены с нарисованными облаками и белый потолок, с которого свисали выключенные лампы. Вокруг сильно пахло дезинфицирующим средством. Конфета Пьера всё ещё действовала – живот болел, но уже не так сильно. Брат услышал чьи-то шаги и шорох. Ему показалось, что рядом кто-то ходит.
Антуан с трудом поднялся и увидел Элеонор. Сестра тоже вернулась на ноги, но выглядела истощённой и болезненной.
– Сестра, – он протянул руку.
Элеонор взяла её, а затем кивнула головой в сторону. Антуан посмотрел, куда она указывала, и увидел мужчину в чёрных брюках и кофте. Незнакомец держал в руке швабру с накинутой тряпкой, а рядом с ним стояло железное ведро. Похоже, это он почистил пол от рвоты за то время, пока брат и сестра приходили в себя.
– Вы… кто? – удивлённо спросил Антуан.
