до второго пришествия.
Эта зараза ещё и улыбается! Возвращаю улыбку и, попрощавшись, выхожу из кабинета. Сам не понимаю почему, но в душе такое чувство, словно меня только что развели, как сопливого пацана.
Бросаю взгляд на Дашеньку.
Нет уж, ждать я точно не буду!
– Дашенька, София Егоровна попросила дать мне её расписание, чтобы я мог согласовать его со своим графиком, – нагло вру.
– Но… – Дашенька хлопает ресничками, отъезжает от меня на своём кресле, пока не упирается в стену. – Конфиденциальность…
– Мне не нужны имена, – успокаиваю помощницу, нутром ощущая, что она может мне ещё пригодиться, поэтому девушку надо задобрить и расположить к себе. – Мне нужно только время. – Улыбаюсь самой искренней улыбкой.
– Хорошо. Я пришлю вам, – лепечет Даша.
– Премного благодарен, – изливаю мёд, что самому становится приторно.
«Ну, подожди у меня, София, свет, Егоровна!»
Но ждать приходится мне. Ждать и рычать от выходок этой самоуверенной нахалки. В любой другой ситуации (хотя со мной такое впервые!) уже давно бы бросил это бесполезное занятие, но я ничего не мог с собой поделать: к ней тянуло как магнитом. Приворожила что ли? Хотя из её рук я ничего не пил, но был готов сожрать даже яд, если его даст мне она.
Когда бы я ни набрал номер, выученный уже наизусть, автоответчик неизменно просил оставить сообщение. Так и подмывало сказать всё, что я думаю о женщине, которая сначала сама ввалилась в мой номер, а теперь никак не решится на встречу. Слабачка!
Хотя нерешительной назвать её я бы не смог. Уж кто-то, но точно не София. Умная – да, сообразительная – тоже, но точно не нерешительная. Иногда мне казалось, что она специально хочет довести меня до белого каления, и у неё это, хочу заметить, прекрасно получается.
Что ж, дорогая моя, не хочешь по-хорошему, пойдём другим путём.
Прихожу в её офис раньше времени. Дашенька, чтоб её, опаздывает. Попросил всего-то прийти на полчаса раньше своей начальницы, но, как оказалось, София приходит за час до начала рабочего дня. Я бы не назвал её трудоголиком, хотя за работой она проводит очень много времени, практически ничего не оставляя на отдых. Я сам таким был, когда только начинал, с головой погружаясь в работу.
– Извините, Дмитрий Климентьевич, – Дашенька мчится по коридору. – Я никак не могла уехать!
Гляжу на часы: двадцать минут до прихода Софии. Звоню рабочим и прошу их пошевелиться.
– А София Егоровна точно не будет ругаться? – волнуется Дашенька.
«Будет. Ещё как будет!»
– Не волнуйся. Её я возьму на себя, – уверяю Дашеньку.
Помощница Софии тяжело вздыхает, но следит за каждым рабочим.
Пять минут.
– Вот этот поставьте сюда, и живо исчезните! – отдаю последний приказ.
– Ой! – пикает Даша. – Это мне?!
– Тебе, – улыбаюсь.
– Правда? – её личико светится детской радостью.
– Конечно, правда. Красивой девушке – красивые цветы.
– Спасибо, но, может…
– Дашенька, не нужно забивать свою хорошенькую головку лишними мыслями…
В приёмной появляется София.
– Доброе утро, – бросает на ходу, мазнув по мне взглядом, словно я предмет мебели, который она видит каждый день, и проходит мимо. Влетает в свой кабинет…
Три. Два. Один…
– Дарья! – крик Софии слышит весь этаж.
– Дмитрий Климентьевич, вы же обещали, что София Егоровна не будет ругаться, – Даша смотрит на меня испуганными глазами. – Она меня уволит, – шепчет, безнадёжно качая головой.
– Не уволит. Софию Егоровну я возьму на себя. Даша, постарайся, чтобы нам не мешали.
Даша поспешно кивает, а я захожу в царство своей жрицы Фемиды.
София стоит посреди кабинета, и буравит взглядом мою скромную персону. Ну, а что поделать: на её кресле стоит корзина с цветами, впрочем, как и по всему рабочему кабинету расставлены ещё пятнадцать корзин.
– Что. Всё. Это. Значит? – шипит София. А в гневе она прекрасна: грудь вздымается, глаза горят – страстная женщина!
– Я не знал, какие ты любишь.
– И поэтому решил устроить из моего кабинета цветочную лавку?
– А что мне остаётся делать? Ты – как мираж.
– У меня очень сложная неделя, и сейчас мне нужно работать, а я не могу подойти к столу! Кто тебе, вообще, разрешил заходить в мой кабинет?
– Дорогая, хочу напомнить, что я тоже являюсь твоим «клиентом», мы ведь так и не разрешили мой вопрос.
София всё ещё сверкает глазами. Подхожу ближе.
– Дмитрий Кли…
– Дмитрий, – перебиваю. – После всего, что между нами было, обращение по отчеству, выглядит смешным.
– Между нами ничего не было! – вскидывается эта пантера.
– Досадная промашка с моей стороны, не находишь? Обещаю исправиться.
– Дмитрий, это не смешно.
– Ты считаешь, что я смеюсь? Я просил всего лишь поужинать.
– Хорошо, – сдаётся София и смотрит на часы. – В пять я буду свободна.
– То есть я смогу за тобой заехать? – уточняю. Потому что за эту долбаную неделю я успел выяснить, что она пунктуальна и обязательна до чёртиков, только вот меня в её плотном графике нет.
– Да, – звучит лаконичный ответ.
– Чудно. До пяти, дорогая, – обхожу онемевшую Софию, убираю корзину с её кресла и ставлю на пол.
– Твой трон свободен, прошу.
– Спасибо, – шепчет.
– За то, что освободил кресло, или за цветы? – мне нравится, как она зыркает на меня.
– И за это тоже, – бормочет, так и не пояснив, что имеет в виду.
Собственно, это и неважно.
София
Смотрю на закрытую дверь, где только что скрылся Дмитрий, потом медленно обвожу цветочное великолепие – каких цветов здесь только нет.
Два – два, Соня.
Дмитрий не прав. Я не мираж. Была чертовски сложная неделя. Я даже дома появлялась всего два раза.
– Ого! Какие люди! Сестра, а это точно ты? – из кухни выплывает Эд.
Вместо приветствия поднимаю руку – сказать «привет» нет сил.
После того, как он просил меня «задержаться» (до сих пор считаю его косвенно виноватым во всём!), был Екатеринбург, почти следом Сочи, а за последнюю неделю пришлось летать столько, сколько я не летала за весь прошлый год! Собственно, и спала я практически только в самолётах, потому что утром мне нужно
