Павлова, дом шестнадцать. Жену привезли, сестёр двух. Они его, конечно, опознали тоже. Жену доктор уколами в чувство привёл. Я тело ещё не осматривал, но Сергей Анатольевич сказал, что утонул очень быстро он от переохлаждения и судорог конечностей. Взял кровь на пробу, проверил своим инструментом. Алкоголь нашел. Много.
Все молчали. Миша Леший смотрел тупо на старлея, Витюша в окно, Лёня в потолок.
– А мы чем можем помочь следствию? – спросил Миха, окутав Хохлова пеленой перегара.
– А вот почитай. Тётка наша, деревенская, вчера часов в шесть вечера принесла мне.– Старлей протянул тетрадный лист. На нем было написано: «Я, Забродина Антонина Юрьевна, видела со своего огорода как после обеда четыре человека: Виктор Шанин, Леонид Грищенко, Михаил Леший и Евгений Мальцев спускались по откосу к реке и сели в лодку, поплыли на другой берег. Дальше ничего не видела. Подозреваю, что поплыли что-то воровать. Чего ещё в Янушевке им надо может быть? Но вот обратно они вернулись и шли в деревню уже без Евгения, втроём. Потому, что я перекапывала землю из-под картошки и видела. Мальцева с ними не было, когда они на откос поднимались. Мне это странно. Мальцев надолго в Янушевке остаться не мог. Они с братом не ладят. Да и семья у брата молодая. Вряд ли он там ночевать будет. Тогда где он? Разберитесь». Подпись.
Лёня закатил глаза и вздохнул.
– А вот ещё бумага. От рыбака. « Я, Егоров Николай Ильич, лично вытащил из камышей утопленника в почти четыре часа дня. Это место – в трёх километрах от Семёновки. В утопшем я признал гражданина Мальцева Евгения с МТС, где тружусь и я. Не помню отчество. За свои слова несу ответственность».
– Обозналась бабка, – сказал Леший.– Мы в обед и до ночи были в тошниловке у Алика. Там народу много было. Подтвердят.
– И Егоров пургу гонит, – добавил Лёня. – Какая в конце ноября сейчас рыбалка? Или его самого привлечь стоит. Явно сетью ловит.
– Разберёмся, кто чем ловит. А я у Алика сейчас был, – старлей поправил на себе форму, ремень подтянул. – Он говорит, что вы заходили до обеда, потом ушли и вернулись после четырёх. Пробыли до закрытия. В общем, из деревни не уезжать. Я вас найду. Пока поищу других свидетелей и вызову эксперта из райцентра.
Он ушел. Мужики обулись и пошли в тошниловку. Зал был полон. Ребятам соседи дали по сто граммов самогона и по кружке пива.
– На хрена ты его скинул с лодки? – Витюша повернул к себе Лешего и посмотрел ему в глаза снизу вверх. – Хохлов доколупается – не отвяжется. Не знаешь его, что ли? А Мальцев трус. Он бы тебе деньги сегодня принёс прямо сюда. Теперь не знаю что и делать.
– Брата Женькиного спросит, а тот и сдаст нас всех. Он-то вообще не в курсе, что Мальцев у тебя сто рублей брал и закрысятничал девяносто. – Лёня вздохнул без лёгкости привычной. – Ушли мы от Игоря с Женькой вместе. Половина работников сельпо в Янушевке нас видела. Вон сколько свидетелей. И всё пока против нас. Не окончательно. Ещё можно покрутить хвостом. Пьяные были в зюзю. Не помним. А припрут – так можем вспомнить, что он сам выпал. Тоже не трезвый был. Наклонился, чтобы лицо сполоснуть, и вывалился. Мы даже не сразу заметили.
– Ладно, – сказал Миха.– Покрутимся. Хохлов не Шерлок Холмс всё равно. Башку задурим как-нибудь.
– Уезжать надо прямо сейчас. Вот что нас спасёт.– Витюша глянул на часы, которые Алик привёз из Чечни и повесил за стойкой на стену. – Половина десятого. Автобус в Зарайск в десять. Упросим шофёра, чтобы довёз без билетов. А мы заработаем в городе и рассчитаемся. Побежали.
Они допили из стаканов и кружек. Побежали быстро. Самогон с пивом ещё с ног не сбивал. Не прижился сразу-то.
– Не – е… – протянул гнусаво Антон Бабаев, шофер. Лёнин двоюродный брат, между прочим. – На трассе два поста проверяющих. Взяток не берут. Да у вас и дать взятку нечем. А я свои за вас, придурков, тратить не склонен. Премии лишат квартальной. Мне на хрена такие метаморфозы в спокойной жизни?
– Надо под днищем прицепиться, – Витюша оттащил друзей в сторонку и предложил воодушевленно: – Там есть крюки и балки возле кардана. Так доедем. Все же сильные. Не как Миха, но всё же… Не слабаки. А? Как?
– Попробовать можно, – согласился Леший. Лёня тоже кивнул. – Пошли. Сзади зайдем и в кучу соберёмся, чтобы в зеркала не видно было. А как движок заведёт – полезем. Сейчас бежать надо от Хохлова, а не ради трезвой городской жизни.
– Он толкует верняк. Себя беречь надо. А Хохлов что-нибудь да пришьёт нам. Годика на полтора-два, – подытожил Лёня. – Потом протрезвеем в Зарайске и всё продумаем. Главное – затеряться в городе для начала.
Дождались. «ПАЗик» хрюкнул и застучал поршнями старинного мотора. Мужики легли на спины и поползли к центру шасси. Зацепились кто за что смог. Ну, проехали почти до трассы и первым закричал Витюша.
– Я падаю. Скользко. От масла что ли. Держусь на добром слове и божьей помощи. Всё, сносит меня!
И он отвалился от днища, стукнулся головой о грунт, но по инерции всё ещё продолжал двигаться на спине по земле. Разодрал телогрейку в клочья, прорвал рубаху и снес большой кусок кожи на спине. Вскоре отвалились и Миша с Лёней. Автобус остановился. Из него вышел Антон и закричал.
– Ну-ка, валите отсель, мать вашу! А патруль мотоциклетный сейчас вдруг появится? Меня ж посадят из-за вас, козлов пьяных. Как я им докажу, что вы залезли под машину, а это не я вас на дороге сбил? Как? Пошли быстро!!! У меня рация в салоне. Хохлова вызову. Он на «Урале» через пять минут тут будет и повяжет вас за диверсию. Вы залезли под днище, чтобы гайки на ходу свинтить и чтоб автобус на трассе в кювет слетел, чтоб люди разбились. А? Дошло? Докажете ему, что не так? Что вы просто халявно, «на дурочку», бесплатно хотели в город смыться? Хрена с два вы ему это докажете. Денег у них нет. А чего, кстати, ломитесь из Семёновки? Наследили тут грязью, сучары?
Он плюнул под ноги, сел в салон, очень громко хлопнул дверью и уехал.
Все трое подпрыгнули и побежали назад в деревню. Возле околицы остановились и стали друг друга рассматривать. Несмотря на стресс, самогон пробрал наконец нутро. Да и пивко помогло. Все стали ржать как молодые кони и показывать друг на
