сверкнув белозубой улыбкой, Горецкий убрал телефон в карман брюк и сверху вниз посмотрел на меня.
Я стояла, нахохлившись, как продрогший воробей, и всем своим видом показывала, что лучше меня сейчас не трогать. Но Горецкому, конечно же, было на это наплевать.
— Аронова, — протянул он, опираясь плечом о свой джип. — Так почему твой парень бросил тебя в клубе одну? Или он не твой парень?
Я зло зыркнула на Горецкого. Он ведь не отстанет?
— Он мой друг, — буркнула я, кутаясь в джинсовку. Несмотря на раннюю осень, ночи были холодными.
— Херовенький, однако, друг, — хмыкнул Горецкий, подкидывая в руке ключи от машины. — Оставил тебя с незнакомым мужиком и даже не проследил, чтобы ты в целости и сохранности добралась до дома.
Меня передернуло от озноба.
— Почему же с незнакомым? — с вызовом задрала я подбородок. — Он видел вас в универе и знает, что вы мой куратор! Так что, если со мной что-то случится, вопросы будут задавать вам!
Секунду Горецкий смотрел мне в глаза, а потом, откинув голову, расхохотался так, будто я сказала что-то безумно смешное.
— Рус, да ты у нас, оказывается, умеешь смеяться?! — раздался за моей спиной незнакомый мужской голос.
Вздрогнув, я обернулась назад и уставилась на здоровяка с густой светлой бородой.
— Серый, научись шутить, и я буду хихикать над каждой твоей фразой, как влюбленная телочка, — ответил Горецкий, бросая ключи от машины своему другу.
Тот ловко поймал их и посмотрел на меня.
— Ох, что-то подсказывает мне, что не в этом дело, — весело подмигнул он. — Кажется, нашлась красавица, которая расколдовала наше мрачное чудовище.
Не сдержавшись, я прыснула от смеха. Не одна я считала Горецкого душным типом, не умеющим улыбаться.
— Перечитывал на ночь свою настольную книгу? — ледяным тоном поинтересовался Горецкий, распахивая заднюю дверь джипа.
Господи, ну как его друзья вообще терпят?!
— Предпочитаю другую книгу, с картинками, — усмехнулся бородач, усаживаясь на водительское место.
Судя по «дружелюбной» перепалке, эти двое знали друг друга давно. Даже внешне они были чем-то похожи. Высокие, спортивно сложенные, в дорогой стильной одежде. В каждом их движении сквозили уверенность и сила. Вот только в карих глаза Серого светилась искренняя улыбка, а в глазах Горецкого был лед. Серый непроницаемый лед.
— Аронова, тебе особое приглашение нужно? — поднял на меня тяжелый взгляд Горецкий. Казалось, одно мое присутствие раздражает его до зубовного скрежета. А ведь я не напрашивалась на эту поездку!
— Вы бы, Руслан Александрович, поберегли нервы. Вам сегодня еще семинар у нас проводить, — едко пропела я, ныряя внутрь машины.
Удивленно присвистнув, друг Горецкого обернулся назад.
— Так ты студентка Руса? — спросил он и с хитрой улыбочкой покосился на Горецкого, залезающего вслед за мной на заднее сидение.
— Ага, — буркнула я, отодвигаясь от своего «любимого» куратора. И чего ему впереди не сидится?!
— Тогда всё понятно, — загадочно усмехнулся бородач и протянул мне руку. — Я кстати Сергей. Учился вместе с этим оболтусом в универе.
Назвав свое имя, я осторожно пожала широкую ладонь.
— Мы едем или будем здесь рассвет встречать? — раздался раздраженный голос Горецкого.
Хохотнув, Сергей демонстративно поднял руки вверх.
— Все, понял, не дурак. Кому-то не терпится полистать свои конспекты.
Ничего не ответив, Горецкий откинулся на сидении и сразу занял собой все пространство.
— К тебе, Рус? — тем временем поинтересовался Сергей, заводя машину и трогаясь с места.
Я вскинула голову.
— Вначале подбросьте меня в общежитие! — пискнула я, нервно поджимая ногу, которой коснулось бедро Горецкого. Да что ж он свои конечности-то раскинул, осьминог проклятый!
Сергей бросил на меня быстрый взгляд через зеркало заднего вида.
— А тебя пустят в общежитие в такое время?
Я кивнула.
— У соседки по комнате есть ключи от входной двери.
Марина весьма активно вела ночную жизнь и знала точно, как незаметно проникнуть внутрь.
— Я уже хочу познакомиться с твоей соседкой, — одобрительно хмыкнул Сергей, давя на газ и лихо выруливая на проезжую часть.
Центробежная сила резко вжала меня в стекло. Ох ё!..
Не успела я выдать что-нибудь крайне непечатное, как крепкая рука легла на мои плечи и рывком отодвинула от окна.
— Эй, Серый, потише, не картошку везешь, — угрожающе тихо проговорил Горецкий, прижимая меня к своему торсу.
Сергей обернулся и окинул нас внимательным взглядом.
— Сорри, — понимающе улыбнулся он и, сбросив скорость, сделал музыку погромче.
Да блин!
Пыхтя, как недобитый суслик, я попыталась отодвинуться от Горецкого, но куда там! Держали меня крепко…
— Мы можем поехать ко мне, Аронова, — наклонившись, прошептал Горецкий. — Никто не узнает.
Горячее дыхание коснулось моей щеки, а широкая ладонь уверенно легла на бедро. Я замерла. Это не кошмар наяву?.. Горецкий действительно соблазняет меня на заднем сидении своего «Рэндж Ровера»?!
— Никуда я с вами не поеду, — злобно прошипела я, упираясь ладонями в мужскую грудь. — И уберите руки, пока я не закричала!
Господи, ну почему он не подснял себе девицу в клубе?..
Отстранившись, Горецкий посмотрел мне прямо в глаза. Не сводя с меня странного взгляда, он медленно прошелся ладонью по моему напряженному бедру, потом также неторопливо поднялся выше и, прежде чем я начала возмущенно брыкаться, пуговица за пуговицей аккуратно застегнул мою джинсовку. Я, кажется, даже дышать перестала.
Легким движением заправив мои волосы за ухо, Горецкий еще какое-то время смотрел мне в глаза, а потом как ни в чем не бывало откинулся на сидении и отвернулся к окну.
Я сидела, вытянувшись в струну, и не знала, как реагировать. Вроде как меня приодели и оставили в покое. Но почему мое сердце билось так часто и тревожно, как будто только что произошло что-то до жути интимное?..
Решив подумать об этом позже, я устроилась поудобнее и закрыла глаза. Приятная ненавязчивая музыка, лившаяся из колонок, равномерный гул машины и тепло мужского тела, находившегося совсем рядом, быстро сделали свое дело — и я задремала.
Горецкий
— Рус, она спит?
— Да.
— Это же она? Та самая Виталина Аронова?
— Да…
— Блять, Рус, что ты затеял?!
— Не шуми, Серый, разбудишь…
— Я беспокоюсь за тебя, Рус. Пообещай, что не испортишь себе жизнь из-за нее!
— Всё будет хорошо, Серый. Обещаю…
Виталина
Утро следующего дня было серым и безрадостным. Тяжело поднявшись с кровати, я подошла к окну и раздвинула шторы. Светлее не стало. Унылое низкое небо и моросящий дождь напомнили, что уже, собственно, конец сентября, и все надежды на яркое солнце, ранние рассветы и теплые ночи, наполненные стрекотанием сверчков, можно отложить до самого мая.
Уперевшись лбом о прохладное стекло, я закрыла глаза.
