выскочила прекрасная девица. Жива-живёхонька. Оборотень её, значит, сожрал не так давно, а она у него в пузе сидела. Хорошенькая такая. Щёчки пухленькие, бока ухватистые, губки красные. Поцеловала меня за спасение своё чудесное, отблагодарила и убежала по своим делам. А я с оборотня шкуру содрал и вернулся с ней в деревню. Встретили меня, как героя, закатили пир на весь, три месяца кряду, не просыхали… ой, то есть я хотел сказать, без остановки радовались, да ликовали.
— Эх, — вздохнул княжич. — Дивная история.
— Ага, — наёмник хихикнул. — Кому рассказать — не поверят.
— Завидую я тебе, по правде говоря. Столько подвигов у тебя, а у меня и нет ничего за душой.
— Будет тебе, княжич, успеешь ещё заслужить великую славу, как ещё твои годы? Сколько тебе, десять?
— Мне пятнадцать скоро будет!
Баламут изо всех сил кривился, чтобы не засмеяться.
— Не признал так сразу, что вы уже взрослый мужчина, светлый мой князь, по вашему телосложению…
Наёмник изобразил руками в воздухе шар.
— По вашей фигуре сладкого бабушкиного пирожочка.
Алексей покраснел от злости, его затрясло, но он, сделав над собой моральное усилие, промолчал и, стегнув коня, ускакал вперёд.
Баламут скептически покачал головой.
— Мальчишка бешеный. Каждый раз одно и то же.
Он пришпорил своего жеребца, чтобы догнать Алексея.
— Простите, ваша княжеская светлость, и в мыслях не держал вас обидеть. Простите уж, великодушно, дурака неразумного. И давайте вместе держаться, места здесь гиблые начинаются.
Он был прав. Вместо твёрдой почвы под копытами коней уже хлюпала густая болотная жижа.
— Аккуратнее надо быть в таких местах, — сказал Баламут и спрыгнул с седла. — В болоте по ноздри окажешься — моргнуть не успеешь.
Он взглянул на небо, до заката ещё оставалось несколько часов.
— Предлагаю в сторонку куда-то свернуть. Попробуем бочком мимо пройти, не лезть же в эти топи.
Юноши взяли коней под уздцы и медленно, осторожно ступая по нетвёрдой почве, пошли вперёд.
— Как думаешь, найдём мы княжну? — спросил Алексей.
Он уже успел простить Баламута за длинный язык, ведь никого другого чтобы поговорить здесь всё равно не было.
— Конечно, — ответил наёмник. — Может даже не одну. Наверняка их здесь по лесам целый табун бегает.
— Да ну тебя, я серьёзно.
— Ох, найдём, найдём. Никогда такого не бывало в сказках, чтобы славные витязи не могли деву в беде спасти.
Алексей повеселел от этого замечания и зашагал бодрее. Баламут, так же кидающий тревожные взгляды во все стороны, резко остановился, схватил княжича за рукав.
— Ты чего? — спросил тот.
— Не шевелись, — одними губами произнёс наёмник и глазами указал в сторону.
Княжич замер, будто каменное изваяние, только гулко стучало сердце. Алексей как мог медленно повернул голову в указанном направлении. Ничего странного или страшного по-первости он не заметил, но наёмник явно не шутки шутил. Наконец, увидел. То, что он сначала принял за стоящий в десяти саженях старый поросший мхом пень, шевельнулось. Княжич теперь рассмотрел и длинный сучковатый нос существа и красные глаза бусины, горящие, как два уголька, длинные когтистые лапы, горб и гнилые зубы в медленно чавкающей пасти.
— Что это? — шепнул Алексей.
— Не могу быть уверенным, но, кажется, стрыга, — ответил смертельно бледный Баламут.
Княжич нервно сглотнул.
— Она нападёт на нас? — спросил он.
— Нет, главное не шевелись и она пройдёт мимо.
Стрыга повела длинным носом, шумно принюхалась. Конь княжича поднял ухо, задумчиво всхрапнул. Болотное чудовище дёрнулось всем телом, выпрямилось, оказавшись ростом в добрую сажень, повернулось к двум путникам лицом, вытянула вперёд тонкие руки-ветки с длинными когтями и заверещало.
— А вот теперь нам конец, — тихим, мертвецким голосом сказал Баламут и тут же срываясь на крик. — Беги!
Кони, перепуганные воплем стрыги, вырвались и разлетелись в разные стороны. Баламут со всех ног опрометью бросился бежать. Княжич, чуть замешкавшись, не успел выпустить поводья коня, упал от рывка и потерял драгоценное время.
Стрыга хищно заверещала и гигантскими скачками бросилась вслед за беглецами. В панике они побежали не в чащу леса, не на твёрдую землю, а дальше в коварную топь болота. Под сапогами зачавкала предательская вязкая жижа.
Наёмник и княжич рассекали ветки с такой скоростью, будто смертельно перепуганные лоси ломятся прочь от охотников. Оба их коня с отчаянным ржанием метались между стволов чахлых берёз, внося своим мельтешением ещё больший хаос в происходящее. Стрыга зачерпнула здоровый ком вязкой глины и ила, бросила его вдогонку беглецам. Грязь, пущенная будто камень из катапульты, попала в спину отстающего княжича с такой силой, что его оторвало от земли и он крутанул в воздухе два оборота.
Баламут услышал отчаянный вопль, оглянулся. Увидел, как в болотной жиже беспомощно барахтается княжич, а стрыга быстрыми скачками бежит к нему. Горло наёмника словно сжало стальным кулаком. Дистанция между ними была уже больше десяти саженей. Пока стрыга будет лакомиться пухлым княжичем — он сумеет оторваться. Баламут застонал.
Стрыга уже нависла над Алёшей так, что тот мог разглядеть каждую прожилку гнилых зубов в зловонной пасти. Казалось, для него всё кончено. Но тут откуда-то из-за края зрения вылетел Баламут. Его меч сверкнул, как молния в ночном небе, и правая лапа стрыги упала в болотную грязь.
— Беги! — проорал Баламут.
Княжич вскочил на ноги и опрометью бросился бежать. Баламут попытался снова взмахнуть мечом, но стрыга, проворная, как взбешённый угорь, взмахнула целой лапой. Её длинные обломанные когти пронеслись едва ли в одном волоске от лица Баламута и он растерял остатки былой храбрости в один миг. Он отпрыгнул назад, оступился. Упал в зловонную болотную воду, крутанулся в сторону, прикрываясь деревом, вскочил и снова побежал прочь, чтобы было сил. Путаясь в собственных ногах, руках и плаще, он летел быстрее молнии.
Алексей пытался не отставать, окончательно утратив весь, и без того небольшой, боевой задор, оставшийся после боя с виверной. Он бежал не разбирая пути, но коварная пола плаща зацепилась за торчащую корягу. Княжича дёрнуло назад, как собаку, что погналась за кошкой, но забыла, что сидит на привязи. Ноги Алёши взлетели выше ушей и он грохнулся в болотную грязь. Попытался встать, но плащ насмерть закрутился вокруг сучка. Постанывая от ужаса, чувствуя, как начинают душить предательские слёзы, княжич оглянулся. Стрыга решила бежать именно
