точно бельем. Только совсем не тем какое берут с собой туристы. Особенно опытные, а я себя к таким могла причислить на вполне законных основаниях и серьезных щах. Но не с Совунчиком. И не тогда, когда дожать его “я сказал наказана и точка” оставалось самую капелюшку. Сам мучается, меня мучает, и что в итоге? Ни-че-го!
И ровно это самое ничего я и оставила от своей футболки. Ножницами отчекрыжила от нее большую часть, положила в пару к получившемуся недотопику шортики, которые мне на прошлое первое апреля подарили Корюшкины - простенькие и без выкрутасов, но с надписью "Посторонним вход запрещен!" и в такую облипочку, что надевать их раньше почему-то не решалась. И лишь для Совунчика выудила из запасов, хихикая дуркой. Он же мне совсем не посторонний, и вход ему не то что не запрещен, а очень даже разрешен. Еще бы дошурупил, что еще немного, и одна Киска полезет на стену совсем не фигурально, а вполне себе очень натурально.
Подурив и убрав комплект "сменки" в рюкзачок, я надела вполне безобидную и свободную футболку и спортивный костюм, сцапала с полки толстовку на всякий пожарный случай и полетела на кухню собирать продукты.
- А мы на сколько дней? Вдвоем или Текилу с собой возьмем? - выпалила на бегу, мысленно составляя список обязательных в походе блюд.
"Картошка в углях, суп в котелке, макароны с тушёнкой - все с дымком от костра и такое вкусное!"
- В смысле, на сколько? - раздалось за спиной удивленное уточнение, только меня уже понесло и остановить не получилось бы при все желании:
- А может тогда сразу и шавуху купим? Чего выходных ждать?
- Ну-у-у… Купим, - почему-то все с тем же удивлением ответил Совунчик.
- Круть! - взвизгнула я, быстро проредила полки холодильника и переключилась на шкафчики, выкладывая на стол все, что попадало под определение походного.
Нырнула в нижний ящик за кормом Текилы, поставила его к пачке с макаронами и уже сама немало удивилась, увидев изумлённое лицо застывшего на пороге кухни Совунчика.
- Ты что, всерьез вот так? - спросил он, обводя взглядом меня и собранное мной.
- Ага! - кивнула я, улыбаясь и не понимая как можно в поход и не всерьез. - А что? Что-то не так?
- Да нет, просто... - Совунчик помотал головой, снова посмотрел на меня, зажмурился и отмахнулся, открывая глаза. - Забей.
- Ага, - снова кивнула я и предложила купить ящик пива. - Мы же с ночевкой?
Знал бы Совунчик зачем мне столько пива, не согласился бы, но если уж мне поперло, то поперло во все.
- Давай, - кивнул он. - А ты любишь суп со звездочками?
- О да-а-а! - протянула я, закатывая глаза. - Это же просто шик! На костре же!
Рот буквально сразу наполнился слюной, а в мыслях защелкал простой, но крайне действенный план: походная еда, пиво и я - накормлю, задабривая, напою, чтобы не брыкался, и потом, в палатке, замёрзну. Очень сильно замёрзну.
"Совунчик, и только попробуй заерепениться и вспомнить про свои угрозы, прибью!" - подумала, а вслух произнесла совсем другое и ни разу не агрессивное: - Тогда надо в магазине обязательно тушёнку взять и пакет картохи. И ещё воду.
- Возьмём. Все возьмём, Гель, - заулыбался Совунчик.
И у меня от его улыбки настроение прыгнуло так высоко, что сложно даже представить.
Судя по тому, что я увидела на полянке, куда мы приехали с Совунчиком, это место было известно очень и очень узкому кругу людей. Скорее всего трем небольшим компаниям, а то и двум. Об этом говорило количество и размеры вычищенных от кустарников и камней площадок, на одной из которых Денис начал ставить палатку, отказавшись от помощи и выпнув меня “погулять и осмотреться”.
- Ну и зря, - обиженно произнесла я, показав ему язык.
Надула губы, подождала еще пару минут и снова вызвалась помогать. Чтобы все же пойти осматриваться, услышав рычащее:
- Кошка, не лезь!
- И все равно зря! Я так-то умею, - пробурчала себе под нос.
Свистнула, подзывая к себе Текилу, и пошла с ней “погулять”.
В подтверждение тщательно охраняемой таинственности месторасположения поляны я внесла сделанные из бревен скамейки у костровища, обложенного булыжниками, стол, под которым на прожилинах лежали наколотые с запасом чурбачки, вырезанные в земле четыре ступеньки, ведущие к дощатому мосточку, с которого можно было набрать воду или нырнуть в озерцо, ну и конечно же дорогу. Сперва еще хоть как-то напоминающую привычную лесную просеку или зимник, а дальше уже условную и все больше переходящую под определение направления. С такими буераками и оврагами с идущими в их низинах ручейках, что не зная как и куда сворачивать, добраться сюда не представлялось возможным. Нет, при желании, конечно, можно. Правда пришлось бы изрядно поплутать пешком - задолбаешься топать и потом сушиться, - или на очень и очень серьезно подготовленной машине. Обычный городской автомобиль не проехал бы и десятой части того маршрута, который уверенно прополз Старичок, и то место, куда он нас привез, однозначно нравилось мне с каждой минутой все больше и больше. Как и машина Дениса.
И дело даже не в том, что Старичок чем-то походил на машину Фила. Нет. “Патриот” Ванлавочки скорее был для него частью стиля или каким-то атрибутом. Больше выглядящим агрессивно и пугающе, чем являющимся таковым. В то время как машина Дениса не вызывала у меня таких ассоциаций. Старичок не пугал видом своих колес или бампером, они подходили ему, были той частью, без которой он не был бы самим собой. И если бы меня спросили какой из двух автомобилей - "Патриот" Фила или Старичок Совунчика, - мне нравится больше, я бы без раздумий выбрала машину Дениса. Пусть старую, пусть не такую навороченную, но крутяцкую и удобную - на тех же буераках Старичок не пытался выкинуть меня из сиденья, когда "Патриот" Клейстера "козлил" на каждом лежачем полицейском. И да, этот аспект тоже стал немаловажным в плане выбора. По городу
