сцены. Насколько мне известно, он предлагал твоему батюшке испытать особое удовольствие. Старому Королю не пришлись по вкусу утончённые развлечения, но ты не похож на отца...
В двери спальни постучали. Крисалида поинтересовалась, не примет ли Его Величество Леди Софию.
- Государственное дело? – с неудовольствием спросил Король.
- Нет, Маркиза просит о личной аудиенции.
- Если её здоровью не угрожает опасность, я зайду к ней завтра в десять утра...
- В одиннадцать, – поправила его Королева.
- В одиннадцать, – подтвердил Ричард и развеселился: – Сейчас все личные дела сводятся для меня к личности одной, горячо любимой женщины.
Ближайшая помощница Её Величества тихо прикрыла дверь, а Эрика повернулась к мужу с горящими глазами. Она привыкла к тому, что Ричард всегда понимает логику её мыслей и поступков, но особенно воодушевлялась, когда он, как сейчас, пропускал через сердце её чувства. В такие минуты они становились единым целым, и во всём мире не было ничего ценнее и прекраснее их единения.
Ровно в одиннадцать часов утра Король вошёл в дворцовые покои Леди Софии. В гостиной Соня поднялась ему навстречу, а вслед за ней встала с кресла Стелла, беседовавшая с Маркизой.
- Извините, что побеспокоила Ваше Величество вчера в неурочное время, – заговорила София. – Мне хотелось прояснить ситуацию со Стеллой и её спутником. Я временно разместила их во дворце, в двух отдельных комнатах. Но Эмиль – гражданин республики Борде Нубладо...
- Урождённый в нашем Графстве Шор, – уточнил Белый Волк.
- Прекрасно! – кивнула Маркиза. – В любом случае, он – свободный человек, а Стелла... Ваше Величество не желает подарить ей ожерелье, соответствующее новому статусу женщины?
- Возможно, – Ричард взглянул на актрису, сию минуту игравшую очаровательную простушку. – С другой стороны, Соня, упомянутое тобой украшение имеет серьёзное символическое значение, как ни странно это звучит, определяющее его высокую стоимость. Думаю, для начала, следует выслушать мнение самой Стеллы по этому поводу.
- Она согласна! – улыбнулась София.
- А я не согласен… выслушивать речь актрисы из уст её новой поклонницы, – усмехнулся Король. – Мне категорически неприятен формальный подход к судьбе человека. Может быть, подождём премьерного спектакля на новой сцене?
- Откладывать необязательно, – подала голос Стелла. – Лично для Белого Волка я могу сыграть на любой сцене. Покои Маркизы подойдут.
- И как же называется премьерный спектакль? – недоверчиво посмотрел на неё Ричард.
- «Несчастная вдова и поработитель» или просто «Поработитель», как я думаю, – пристально посмотрела актриса на Короля.
- Миледи примет участие в представлении? – встречный взгляд Белого Волка заставил Стеллу опустить глаза.
- Актёры заинтересованы в зрителях, – вздохнула она. – Но эта премьера – только для одного человека.
- Что же... Мы не станем затягивать первый акт, – в голосе Его Величества появилась властная интонация. – Однако он начнётся не здесь и не сегодня. У тебя ещё есть время на подготовку, Стелла... Кстати, сегодня вы с Эмилем будете представлены Графине Анне, возглавляющую Академию искусства Королевства. Она непременно поможет в создании столичного репертуарного театра, если вам удастся произвести на неё впечатление, и тонкой актёрской игрой, и грандиозностью свои планов.
Глава 20. Страх и слабость
Глава 20. Страх и слабость (Соу Коста)
«Как же глубоко заложено в людях чувство страха! – с раздражением размышлял Ричард. – Обыкновенный человек боится прогневать, увы, не Бога, а сильных мира сего: хозяев, властителей, вооружённых людей от рядового бойца королевской гвардии до шатающегося по окрестностям бандита, агрессивного соседа, грубого мужа и даже властную жену. Люди страшатся грозного, жестокого Хозяина, и тянутся к столь же сильному, но доброму Господину! Боятся попасть в плен, но стремятся стать рабами милостивого, на первый взгляд, Повелителя. О справедливости и свободе выбора, о безопасности детей, семьи, близких людей открыто говорят немногие, а способны на поступок единицы... Страх обусловлен общественным строем? Чепуха! В самом прогрессивном государстве фактически существуют рабы и их хозяева. Вероятно, причина панических настроений глубже, и она – страх смерти. Смерть родителей и братьев, друзей и даже детей не избавляет человека от страха собственной кончины. Любая светлая религия говорит о жизни вечной, но люди не верят в Бога! В то же время, не имея неопровержимых доказательств существования Богов, они выстраивают тонкие, то и дело рвущиеся на куски, логические цепочки, чтобы убедить себя в том, что со смертью жизнь не заканчивается. Даруйте каждому по чуду, дайте неоспоримые факты вечности бытия, и мы избавимся от страха, – страдальчески взывает человек. Дудки! Так бесстрашными не становятся. Имея тысячи подтверждений, человек не перестанет сомневаться, пока не поверит всей душой раз и навсегда».
Едва ли не более других, Король ждал возвращения третьей группы дипломатов, миссии в Соу Коста. Он начал беспокоится о Шарлиз и её спутниках, хотя понимал, что проблем с их безопасностью возникнуть не должно. Они вернулись только через три месяца со дня отбытия из Роял Стронгхолд, и не одни. Лишь за пару дней до прибытия делегации домой, Ричард получил доставленное курьерской службой письмо, в котором Княгиня Шарлиз уведомляла Его Величество о неотложном визите в Северное Королевство Властителя государства Соу Коста Князя Модесто с женой, двумя детьми и Министром обороны страны. Пришлось в спешном порядке готовить для них гостевой дом в столице, вблизи крепостной стены.
Появление высокой делегации Княжества, имеющего на юге и западе своей территории протяжённую сухопутную границу с Царством Урамбия, вынудило Короля перекроить свои планы. Коротко переговорив с Княгиней Шарлиз и сопровождавшим её в поездке Рыцарем Георгом, Ричард пригласил Князя Модесто и его семью во дворец на официальный приём. Торжественная встреча и обед, как часто случается в дипломатических кругах, стали возможностью для того, чтобы познакомиться и приглядеться друг
