Экспедиционная рутина. Одни пишут, другие рисуют, третьи фотографируют. Рабочие свое дело сделали и могут расслабиться. Фото: Сергей Иванов
Мумии, «бугровщики», археологи
От предстоявшего сезона в Дейре ничего сенсационного ждать не приходилось. Прежние годы работы на памятнике убеждали, что некрополь разграбили и, что особенно обидно, совсем недавно — в 1970-е. Окрестности были усеяны костями, фрагментами деревянных расписных гробов и великолепных коптских тканей. Из всего многообразия древностей, которые можно найти на некрополе, воры забирали себе лишь деревянные маски саркофагов и картонажи. При этом мумифицированные тела они разрывали на части, а крышки саркофагов, покрытых великолепными росписями, разбивали. И в этом варварстве не было никакого смысла. Крышку гроба легче снять, чем разбить кайлом, рискуя повредить картонаж. Отрывать же части тела, насквозь пропитанного смолами, обмотанного просмоленными же бинтами, — труд, сопряженный с огромными физическими затратами и не сулящий никакого материального вознаграждения, ибо в сочленении рук и ног с телом у египетской мумии нельзя найти никаких предметов древности.
Очевидно, все это объясняется лишь страхом перед владельцами оскверненных могил. Из записок археологов и путешественников, например, известно, что жители окрестностей Луксора забрасывали дно шахты мумиями из разоренных гробниц и поджигали их — чтоб покойники не отомстили. Впрочем, с другой стороны, феллахи из деревни Шейх-абд-эль-Курна, которые до самого недавнего времени жили грабежом и продажей древностей, в середине того же ХХ столетия использовали тела тысячелетней давности в качестве кровельного материала — укладывали их прямо на балки из пальмовых стволов. А руки и ноги шли на факелы, которыми селяне освещали себе путь во тьме тех же гробниц. Но это и не удивительно. Курнаиты с XIII века рождались, жили и умирали в древнеегипетских подземельях. У них мумии стали неотъемлемой частью быта, средством к существованию, строительным материалом, источником тепла и света. Эти арабы «приручили» мертвых и заставили работать на себя…
У археологов перед грабителями есть лишь одно преимущество. Им не нужно торопиться. Методика раскопок требует систематического изучения всей поверхности могильника и точной документации каждого погребения вне зависимости от ценности найденных в нем предметов. Поэтому ученые задерживаются на каждом квадратном метре памятника.
В общей сложности в 2007-м российская экспедиция успела исследовать 95 погребений. Огромная цифра, если учесть, что сезон длился около трех недель. Дело объясняется просто. Как уже говорилось, после воров — «бугровщиков», как их называют в России — нам оставалось лишь вынимать заполнение могильных ям, где чистый песок был смешан с разрозненными частями тел, кусками саркофагов, погребальными бинтами двухтысячелетней давности и пачками сигарет 70-х годов уже прошлого века.
Все земляные работы в египетских экспедициях выполняют местные жители. Наиболее способных допускают и до расчистки. Фото: Алексей Крол
Саркофаг, картонаж, подбой
Но и за эти недели судьба улыбнулась нам дважды. Несколько квадратных метров некрополя оказалось по непонятной причине оставлено грабителями без внимания. Именно там и удалось найти нетронутые могилы греко-римского времени.
В одной из них, на дне глубокой ямы, покоился деревянный саркофаг. Антропоморфность ему придавала не только форма, условно повторявшая абрис человеческого тела, но и маска, сделанная из множества дощечек. Подобные маски своей наивностью и условностью в передаче черт похожи иногда буквально на детские рожицы на асфальте. Конечно, в них нет ничего индивидуального. Никаких личных черт не передают и картонажные маски — погрудные «чехлы», сделанные в технике папье-маше и расписанные красками. Разве что пол ушедшего в иной мир можно угадать, глядя на них (да и то не всегда). Перед художниками явно ставили задачу — создать как можно более обобщенный портрет.
Более того, вероятно, все это продавалось в уже готовом виде — в лавках ритуальных услуг. И хотя в данном случае древние жители действовали исходя из соображений «чтобы всем подошло», они неосознанно оказали большую услугу современным антропологам, создав обобщенный этнографический портрет местной популяции.
Первый саркофаг стоял в подбое — выдолбленной в песчанике нише. Он был собран из множества деревянных планок, соединенных между собой шпонками. Дерево до сих пор в Египте по понятной причине — один из самых дорогих строительных материалов. Щели между досками замазывали грунтом. Под тяжестью песка крышка гроба просела, образовав зазор между планками. И как только ее «подмели», изнутри проступила сияющая голубизна картонажа! Мы были счастливы. Мечта любого археолога — найти нетронутый «закрытый комплекс», то есть такой объект, где все предметы стоят in situ (на тех местах, куда их когда-то поместили).
Здесь ученый должен провести тщательное расследование, сопоставимое с работой криминалиста. Обладая определенной наблюдательностью и остроумием, он может детально восстановить ход событий, которые происходили, как, например, в нашем случае, приблизительно во времена Христа.
После обстоятельного фотографирования редкую находку осторожно перенесли в экспедиционную палатку. С двух сторон крышку бережно приподняли. На дне лежала прекрасно сохранившаяся мумия, судя по изображению на картонаже — девушка. Она была обернута в саван, обвязана льняными тканями и, как я уже обмолвился, украшена картонажем, который, как шлем, закрывал голову и плечи, ожерельем покоился на груди и окутывал ноги.
Теперь на этом этапе оставалось только одно: дать барышне имя. Это вовсе не научная экстравагантность, а обычная практика в археологии. Находкам дают смешные ники (прозвища), которые потом позволяют без труда отделить в памяти некий конкретный объект из десятков других. В общем, египтянку назвали Марусей.
Фото: Сергей Иванов
Сквозь века: XIX — XX — XXI
Не насладившись в полной мере видом находки, директор экспедиции Галина Белова вышла из шумной палатки и принялась звонить в Каир, в головную организацию египетской Службы древностей, хорошо известной своими строгими порядками. Директор известила о находке президента этой организации Захи Хавасса. Ничего удивительного: ведь мумии, сфинксы и пирамиды — это, как теперь говорят, бренд его страны. И еще нужно было связаться с Рокси Вокер, нашей американской коллегой и спонсором, директором Института биоархеологии в Сан-Франциско. Она в контексте раскопок больше всего интересуется изменчивостью человека как биологического вида под влиянием внешней среды и перипетий исторического процесса. Кроме этого, Рокси изучает болезни и травмы древних людей, продолжительность их жизни, физические профессиональные нагрузки и тому подобное.
Все эти сведения, зашифрованные в костной ткани, бесценны. Ведь 95% населения Египта составляли простые крестьяне, безликие статисты истории, построившие величайшую цивилизацию древности. Индивидуальные черты их могли сохраниться лишь на их же собственных скелетах. И эти знаки порой можно распознать с помощью специальных методик. Например рентгена, который хорош еще и тем, что не разрушает мумии. С внедрением рентгенографии в египтологию пропала необходимость в разоблачении останков для определения пола, возраста и причин смерти индивидуума. А ведь именно такими методами исследовали мумию Тутанхамона в 20-х годах прошлого века, несмотря на то, что возможности рентгеновских лучей уже были известны. Первооткрыватель его гробницы Говард Картер специально выставлял мумию юного царя на солнце, чтобы размягчить плотный слой смол, которыми она была залита. После этого куски смолы отковыривали разогретым на спиртовке скальпелем. А в XIX столетии, когда антропология находилась в стадии становления, к мумиям относились еще более варварски. По словам одного путешественника, каждый съездивший в Египет считал своим долгом вернуться на родину «с саркофагом в одной руке и мумией — в другой». У европейской знати большой популярностью пользовались вечера, на которых устраивались специальные распеленывания. А бывало и такое: мумии использовались в качестве топлива для паровозов!
Рокси приехала ранним утром следующего дня вместе с Салимой Икрам, профессором египтологии Американского университета в Каире, крупнейшим специалистом по мумификации животных в Древнем Египте. Ну а с ними — рабочие с несколькими металлическими ящиками, куда удалось поместить в разобранном виде портативный рентгеновский аппарат.
