разу не услышала людские голоса и шум машин. Горизонт тонул в зелени высоких сосен. Создавалось впечатление, что этот дом находится далеко от города. Счастье еще, что на территории не было волкодавов, хотя кто знает.
Во всяком случае, бежать я пока что не собиралась. Мой похититель сумел найти нужные слова, чтобы я успокоилась. Месяц. Если он не лил в уши сладкий яд, подобно Валиеву, то в побеге нет смысла. Я все чаще ловила себя на том, что ожидание волнительное. Меня не столько пугало все то, что он собирался со мной сделать, сколько волновало.
…То, что он вернулся, я каким-то образом ощутила сразу.
Шум извне в мою комнату почти не проникал. Окна выходили в сад, а не к воротам. Но возвращение хозяина я почувствовала кожей. Как будто все замерло вокруг, а воздух сгустился, подчиняясь его властной обволакивающей энергетике.
Дрожь на этот раз была совсем иной этиологии. Вроде как страх, но другой. Не панический, вымораживающий, а сладкий и, признай уже это, чувственный. Я села на кровати, подхватила дрожащими руками темную повязку. Алена либо заменила ее, либо успела выстирать и разгладить заломы. Прохладное прикосновение атласно-бархатной ткани только усилило мое возбуждение.
Черт. Нет, только не это. Этого не может быть. Я не могу и не хочу испытывать эти чувства к тому человеку, что меня похитил. К мужчине, лица которого я не вижу. К тому, кто хочет моего подчинения во всем, пусть даже и оправдывает это какой-то благой целью. С меня хватило Азамата. Его я тоже хотела, причем крепко.
Сейчас отошло на второй план то, что Валиев не оставлял мне выбора. Что в первую нашу встречу в клубе не спросил моего разрешения. Сознание, защищаясь от вторжения в личное пространство, убедило меня в том, что мне это нравится. А с новым хозяином угрозы не было. Но мое тело начинало отзываться на его присутствие вполне себе неожиданным образом.
Мне пришлось ждать около получаса. Вздрагивая от каждого шороха, сжимая пальцы и усиливая чувство приятного предвкушения в десятки раз. И когда услышала его шаги, даже не поняла, что не оттягиваю момент, а жду его с нетерпением.
— Добрый вечер, Милана.
Он не спросил, надела ли я повязку. Просто открыл верь и вошел, заставив меня подавить волнующий вздох, замереть в одной позе, сложив руки на коленях.
Как же мне хотелось увидеть его в этот момент. Просто посмотреть в глаза и отпустить себя, убедившись, что все его слова правдивы.
Он подошёл ко мне, коснулся пальцами подбородка, а я забыла, как дышать.
Никогда я еще не испытывала ничего подобного. От ярких образов в сознании и до почти невыносимого желания прижаться в поиске защиты. У меня никогда раньше не было потребности в том, что зовется «каменной стеной».
— Добрый вечер, Хозяин.
Одно это слово уже действовало на меня, как афродизиак. Так быстро. Так неумолимо.
Хватка его пальцев стала тверже. Как будто мой тюремщик решил испытать пределы моей смелости и готовности. Сердце пропустило резкий удар, разогнав по венам токсин сладострастного сумасшествия.
— Ты вздрагиваешь и часто дышишь вовсе не от страха, верно? — его палец лег на мои губы, нежно поглаживая контур. — Надо понимать, ты готова. Вопросы перед тем, как мы начнем?
Насколько нежны были его прикосновения сейчас (не учитывая того, что удерживал мои скулы он все-таки с нажимом), настолько холоден был его голос. Он требовал подчиниться и не задавать вопросов. Моя решительность пошла рябью.
— Я не… вы не сделаете мне больно?
Наверное, это меньше всего меня сейчас волновало. Я боялась не боли. Меня пугало то, что от какого-то неосторожного действия возбуждение погаснет за считанные минуты.
— Ты помнишь. Не молчишь, если что-то идет не так. В остальном я сам решаю, что с тобой делать.
Ответить я уже не могла. Только кивнула, сглотнув набежавшую слюну. Страх неизвестности стал настолько сладостно-острым, что я не хотела прерывать это восхитительное ощущение.
Мягкое поглаживание моих губ сменилось на иное, давящее, но не грубое. Я все-таки несдержанно всхлипнула, когда он смял подушечкой указательного мою верхнюю губу, скользнув по зубкам и деснам. Приоткрыла рот, не понимая, что именно делаю. А низ живота пронзило вспышкой подзабытого, острого возбуждения.
— Встань. Спиной ко мне! — его хлесткий приказ был похож на выстрел. Но меня как будто окатило жаркой волной. Осторожно, чтобы не упасть в темноте, я поднялась с дивана, отвернувшись от плотной осязаемой тени моего хозяина.
Он смотрел на меня. Долго, с явным наслаждением. Я уже не отдавала себе отчета, что не могу унять сбившееся дыхание, а между ног сладко тянет от прилива крови к клитору и губам. Сжала руки в кулачки, словно это как-то могло меня уберечь от предстоящего… восхитительного безумия.
— Ты порадовала меня, — эти слова с трудом вязались с его мрачным, холодным голосом. — Я чувствую твою обратку, даже не прикасаясь к тебе. Ты сэкономила нам обоим время.
Понять, что он имел в виду или переспросить, я не успела. Хозяин сделал шаг вперед, подхватил бегунок змейки платья и решительно потянул вниз, обнажая спину.
Этого я не ожидала. Охнула, инстинктивно прижав руки к груди.
— В чем дело, девочка? Ты отрицаешь власть своего Хозяина?
У меня закружилась голова. Почему-то я не допустила мысли о том, что меня захотят раздеть. Он сам говорил, что близости не будет, пока я не захочу.
— Руки вдоль тела. Вот так! — его жаркое дыхание обожгло мою шею. — Я хочу рассмотреть свою совершенную сабу без одежды.
Разгоряченную кожу притопило холодом, когда мой пленитель начал скатывать платье по моим рукам. Бюстгальтеров я в шкафу не нашла, и как только грудь обнажилась, все-таки вскинула руки, протестующе прикрыв полушария.
Платье упало к ногам. Меня каким-то образом спасала темнота повязки, как будто давая иллюзию того, что он не может меня видеть. Несмотря на желание закрыться, останавливать происходящее мне не хотелось.
Мои кисти тут же сковали оковы его сильных ладоней.
— Мы идем дальше? — его колючая щека соприкоснулась с моей, добавив искры новых, волнительных ощущений. Я вдохнула полной грудью аромат его парфюма, чувствуя, что начинаю терять связь с реальностью. Как будто в тумане, кивнула, едва не застонав. Даже неосознанно повернула голову, ища поцелуя.
— Хорошо, — он не дал мне того, чего я так желала. Отстранился и, преодолевая сопротивление, развел мои руки в стороны. — Шаг вперед, переступи через платье.
Рук не убрал. А я задрожала, сделав шаг, понимая, что на мне из одежды только трусики. Это
