class="p1">Я присмотрелась. В цветах пряталась прямоугольная коробочка, обтянутая нежно-розовым шелком.
— Позволь я, — он достал ее и открыл.
Там было изящное серебряное колье, инкрустированное сверкающими прозрачными камнями… Нет, оно не серебряное. Даже неискушенной мне — ведь у бывшего не было ни денег, ни желания дарить мне достойные украшения — сразу стало ясно, что это платина. Серебро не такое. А камни… Бриллианты?
— Какая красота, — всплеснула руками мама.
— Нравится? — всем своим видом показывая, как наслаждается моей беспомощностью перед созданной им ситуацией, спросил Войт.
Я смогла лишь кивнуть. И тогда он достал украшение из коробочки. Став у меня за спиной, убрал с шеи волосы, проведя пальцами по коже и ловким движением надел колье. Теплое дыхание коснулось уха. Войт медленно расправил мне прическу, задевая лопатки и предплечья. От этих касаний и его близости внутри возник трепет. Странный, незнакомый. А может просто давно забытый. Колени стали мягкими.
Вонзив ногти в ладони, я пробормотала, что хочу полюбоваться на себя в зеркало и сбежала в коридор. Там глубоко вздохнула и медленно выдохнула, приказывая взять себя в руки. Войт скоро свалит. А до этого момента моя задача сделать так, чтоб родители ни о чем не догадались. Потом скажу что разбежались, да и все. Удовлетворившись таким очень наивным и поверхностным планом, я взглянула в зеркало. Бриллианты в колье соревновались сверканием с моими глазами, дико горящими на бледном лице. Подсвечивали его, заставляя кожу слегка мерцать. Красиво. Я не могла представить, что когда-то надену что-то подобное. Вот только радость и восхищение меркли перед пониманием причин такого подарка.
— … свожу Леру на обед. К сожалению, вечером улетаю в командировку, не смогу прийти на ужин.
— В субботу? — папа подозрителен.
— Да. Лететь в Сидней, это почти сутки, — выкрутился Войт.
Хорошо, что хоть совести хватило отмазаться от приглашения на ужин. Когда представила, как бы он проходил в такой вот “прекрасной компании”, меня передернуло.
— Лерочка, позавтракай, а потом гулять поедем, — елейным тоном проговорил Войт, заметив мое появление.
И пришлось мне сесть за стол и запихнуть в себя завтрак, параллельно поддерживая неловкий разговор и стараясь не выдать лицом истинных эмоций от такой “приятной неожиданности”, как утренний визит, дорогой подарок и романтическая прогулка.
Парадоксально, но вздохнула с облегчением я в момент, когда оказалась в машине Войта.
— У тебя очень хорошие родители. Даже странно, что такие люди не только отдали дочку тупому нищеброду, но и годами наблюдая вашу “семейную жизнь”, не сумели ее прекратить.
Стиснув зубы, я промолчала. Колье на шее внезапно начало жать, словно удавка.
— Да ладно, Лер, не кисни. Все мы совершаем ошибки, поверь мне, — отеческим тоном продолжал Войт, выруливая со двора. — Главное, уметь их вовремя исправить.
— Я не кисну. Я просто жду, пока пройдет положенное время, ты насладишься своей властью надо мной и, наконец, отпустишь меня.
— Да ничем я не наслаждаюсь, — он пожал плечами, — Просто не хотел, чтоб ты была одна сегодня. В праздники свежие разрывы особенно сильно царапаются.
От его слов внутри как раз особенно сильно и царапнуло.
— А так я тебя по магазинам свожу, в ресторан. Вечером, насколько знаю, у тебя гости. А завтра все будет проще.
— Какая забота, — выпалила я.
Внутри нарастал сумбур. Хоть убейте, я его мотивов сейчас не понимала. Где эмпатия, а где циничная уверенность в способности все купить за деньги?
— Побрякушка-то зашла?
— Нет. Заберешь ее перед отъездом.
— Давай другую купим. Сама выберешь.
— Марк…
— М-м-м, ты впервые назвала меня добровольно по имени.
— … знаю, такому, как ты, это трудно представить. Но, хоть я не самый богатый на свете человек и, как любая женщина, люблю красивые вещи и дорогие подарки, за все это не продамся. Не. Продамся. Понимаешь? Ты можешь меня заставить терпеть свое общество. Можешь вообще заставить делать что угодно — кто я, а кто ты в конце-концов. Но все это будет не добровольно. Если тебе и так сойдет, то пожалуйста. Радуйся. Противопоставить тебе мне нечего.
Марк Войт обжег меня взглядом и промолчал. Уставился на дорогу, сжимая оплетку руля побелевшими пальцами и механически управляя автомобилем. Мне стало не по себе. Так бывает, если сначала очень сильно хочешь чтоб тебя услышали, прилагаешь для этого максимум усилий, а когда это происходит ощущаешь себя не готовой к возможным последствиям.
Что он теперь сделает? Вышвырнет сначала из машины, а потом и с работы, причем так, чтоб больше не смогла устроиться в какое-то более-менее нормальное место или еще похуже?
Минут через двадцать моего напряженного ожидания, Войт затормозил возле торгового центра. Поставил машину на парковку, заглушил мотор и повернулся ко мне.
— Ну, смотри, Лера. В нормальных по твоему мнению отношениях все, связанное с деньгами на мужчине, так? Квартира, тачка, моря-океаны, счета, барахло… Женщина за все это с ним спит. Я тебе предложил абсолютно то же самое. В чем проблема?
— В том, что основа личных отношений между людьми несколько иная, чем рыночных. Она предполагает чувства и эмоции…
— То есть сначала эйфорию, пребывая в которой придумываешь себе невозможное, а потом разочарование, когда оказывается, что реальность это не сказочка?
— В случае, если люди друг-другу не подходят и сошлись на почве одной лишь страсти и притяжения, то да, так и есть. В ином случае получается крепкая семья и долгая счастливая совместная жизнь.
— Сколько иных случаев ты знаешь?
— Мои родители. Моя подруга.
— Родителей мы идеализируем и в принципе не представляем порознь, а что в семье твоей подруги ты точно знать не можешь, потому что с ними не живешь. И в любом случае, какой получается процент?
— Как бы там ни было, Марк, это не заставит меня согласиться на иное, понимаешь? а тем более с женатым мужчиной. Уж лучше, так сказать, голодать, чем есть что попало. Я выбираю голодать.
Он усмехнулся.
— Ладно. Не тот день для сложностей. Предлагаю на несколько часов представить, что у нас просто дружеская встреча в твой День рождения. И что всего предшествующего ей не было. Просто пошаримся по магазинам, потом поедим, а потом я отвезу тебя домой.
— Зачем?
— Я уже говорил. В праздники никакой тоски.
— А кто сказал, что я тоскую? Личный опыт?
— Нет, — мужские пальцы легли на мой подбородок, — выражение твоих красивых карих глаз.
— Это не так, — я смахнула его руку.
— Как скажешь, — усмехнулся Войт. — Ну что, идем?
— Марк, ты угрожал испортить мне жизнь, если я откажусь спать с тобой за деньги. Ты сделал так, чтоб попасться на глаза моим
