несколько девиц с барабанами в руках. Справедливости ради надо сказать, что ни жалости, ни насмешек они не вызывали. Все были бородаты (кроме девиц), суровы и потрепаны жизнью. Ну прямо студенты консерватории из плохого района: и Баха могут на рояле исполнить, и телефон в подворотне отжать.
— Это еще что за новобранцы? — удивился Кречет, — вы у нас из какой фракции?
— Мы из коллегии бардов! — гордо выпятил впалую грудь ближайший певец. — Перед вами лучшие скальды Скайрима! И мы не могли пропустить столь великую битву и не сложить об этом песнь!
— Это по моей части, — я потерла ручки, — с бардами я на короткой ноге. Значит, друзья, план следующий, песни про довакину Питикаку и могучего воина Бишкека знаете?
— Конечно, на западе она очень популярна…
— Тогда ищем себе надежное укрытие с хорошей акустикой и начинаем хором запевать, потом… Минутку, я вам плейлист сформирую… Потом поете просто про довакина, потом про имперцев, потом про Рагнара рыжего, а потом про что хотите, главное хором, громко и не высовываться, чтобы вас огнем не зацепило. Есть вопросы?
Барды переглянулись между собой, хмуро кивнули и отошли в сторону, позвякивая струнами инструментов. Я вернулась к Кречету и остальным:
— Максим Борисович, нас прервали. Двое недостающих довакинов. Что с ними будем делать?
Курица жестом подозвала меня поближе, осторожно подобралась к краю валуна и перебралась ко мне на плечо:
— Я отправил за ними Нируина с Випиром Живчиком — эти ребята быстро бегают и найдут довакинов в любой дыре. Если нет, то заканчиваем операцию без колебаний. Главное удержать Алдуина и всякого, кто попробует прорваться в наш мир — это по твоей части. Готова, Ань?
— Готова, Максим Борисович. Только к вам одна просьба — держитесь крепче…
Наш генерал-лейтенант распластался на моем плече, вцепился сильными лапками в заклепки брони и хмуро взирал по сторонам. Как раз вовремя. За разговорами я не заметила, как далекая точка в небе выросла до могучего дракона, что приближался с каждым взмахом крыльев. И ящер, словно лишний раз напоминая о себе, сотряс землю рвущим нутро рёвом… Я инстинктивно прижала ладони к ушам, открыла рот, как артиллеристка, и упала на колени. Чудовищно громкие звуки разрывали голову на части, так что не вздохнуть. Нечто тяжелое рухнуло вниз, и земля застонала, задрожала во второй раз так, что вибрация отдавалась в зубы. Я едва смогла разлепить глаза: все наше войско лежало, придавленное драконьим ревом к земле. Бишоп свернулся в клубок и лежал на боку, а между его пальцев, прижатым к ушам, текли тонкие струйки крови. Кречет, не выдержав, боли отвалился и упал пернатым комком мне под ноги. Все нашей войско от одного лишь рева было поставлено на колени… Мы идиоты…
Я подняла слезящиеся глаза на тень, что распростерлась прямо над нами. На уступе скалы сидел гигантский черный дракон. Поведя мощной рогатой головой, он медленно обвел взглядом тела, лежащие перед ним словно рабы, склонившиеся перед повелителем.
— SAHLO MEY! [Ничтожные глупцы!] — прогремел утробный рев. — HI LAAN WAH TINVAAK ZU’U? HI FEN OBLAAN AHRK ZU’U FEN DU HIN RII! [Вы хотели бросить вызов мне? Вы умрете, а я пожру ваши души]
— Убавь… децибелы… — выдавила я сквозь шум в ушах, — если хочешь, чтобы тебя поняли… Кретин…
Надо его чем-то отвлечь! И где эти чертовы zz-топы с их голосами?! Я поднялась на слабых ногах, медленно побрела в сторону, чтобы ответным огнем не задело своих.
— HI FEN OBLAAN! — снова прогремел Алдуин и набрал воздуха в грудь.
Вы когда-нибудь видели, как дракон, размером с трехэтажный дом вдыхает? Со свистом, словно включили мощный пылесос, откинув голову назад и мощно разворачивая грудную клетку. Пролетай мимо какая-нибудь дурная птица, ее бы засосало в черное дупло ноздри. Я смотрела на этот спектакль и понимала, что сейчас будет жарко. Не раздумывая, как наверно не раздумывали камикадзе, высунулась из-за камня и:
— ГОЛ-ХА-ДОВ!
Единственный крик «Подчинения воли», который освоила полностью. Но и тот не сработал. Пульсирующая волна энергии прокатилась над полем и ударила в Алдуина, сорвав несколько камней рядом. Черный дракон пошатнулся и повернул голову в мою сторону:
— Dovahkiin! Как смеешь ты, червь, говорить на языке истинных дов?!
— Я тебе на истинно-русском могу ответить, жопа чешуйчатая! Закрой хлебальник, а то на кожу для сумок пущу… — тут мой эпичный выход прервался.
Алдуин, возмущенный наглой выходкой, не сдержался и плюнул огнем в полсилы — на более серьезное не хватило воздуха в легких, а меня кто-то очень вовремя стащил с моего подиума. Перед глазами мелькнула серая стена камня, и сверху обрушилось нечто тяжелое. Я едва могла вдыхать раскаленный воздух, а со всех сторон трещала порода от долетевшей до нас волны огня. Сквозь треск услышала знакомый голос:
— Спятила?! — перед глазами оказалась рожа рейнджера, перемазанная землей и кровью, — ты башкой думаешь, бестолочь?! Я не буду вечно спасать твою задницу!
— Нормально же все, — я столкнула рейнджера с себя и, дождавшись, когда у Алдуина иссякнет силы на огненный Крик, высунулась из-за камня. — На то и был расчет, чтобы привлечь его внимание. Смотри, он хотя бы заткнулся и выдохся на какое-то время!
И вправду: освобожденные от давящей силы драконьих слов многие воины быстро (насколько это было возможно) поднимались и прятались в укрытие. Наши силы потихоньку приходили в себя, у нас появился призрачный перехватить инициативу.
— ФУС-РО-ДА! — чей-то зычный голос прокатился над полем и ударился в Алдуина.
— Так его! — не удержалась я, — наконец-то Седобородые включились!
Один за одним на черного дракона начали обрушиваться разные Крики: Ледяное дыхание, огненное, сбивающий крик и еще черти-пойми какие. Седобородые стояли полукругом и по очереди кричали на Алдуина. Это должно было задержать его на какое-то время, но не надолго: на три часа до портала у старцев никаких связок не хватит так орать. Дракон обиженно взревел, но в его голосе уже не чувствовалось той мощи, которая обрушилась на нас в начале. Алдуин не стал тратить сил на Крик и сильно взмахнул крыльями, посылая воздушную волну. Все, кто не успел спрятаться, покатились по земле, кроме Седобородых — старцы оказались
