— Неприятное было зрелище, — поморщился Емельян Петрович, — когда крыса материализовалась внутри хомячка. — Но позже я разобрался, что дело было в синфазности полей, стоило лишь немного сместить фазу… — Что с вами, любезный? — удивился Емельян Петрович, еле успев подхватить резко побледневшего и закатившего глаза Дмитрия.
— Лучше бы я этого не знал, — пробормотал несчастный, придя в себя.
К утру, Дмитрий снова был в квартире один. Он смертельно хотел спать, но ложиться не стал, потому что не мог отделаться от ощущения, что в любой момент на его разломанную постель обрушаться человек тридцать жильцов сорок пятой квартиры двадцатого дома по улице Новаторов. А вечером того же дня Дмитрий переехал.
* * *
Рассказ «Квартира» опубликован на портале SAMLIB.RU, и, выбрав его для журнала, я заглянул в данные о авторе. Увы, информации было не густо. Было фото девушки, живущей в Санкт-Петербурге, указана дата рождения 30 апреля 3000 года, и небольшая самохарактеристика автора — «Бумагомарание это, должно быть, последствия воздействия на организм какого-то странного вируса, что плавает в крови некоторых индивидуумов от рождения, и я им заражена.»
Вроде как, «маловато будет!» Но был еще адрес электронной почты, на который было отправлено послание с просьбой срочно сообщить краткие сведения о себе.
Время истекало, ответа не было, и я решил проверить, не засветилась ли где-нибудь на просторах интернета Юлия Скуркис. И, оказывается еще как засветилась.
Она не только обрезала косу, но и, публикуется уже не только в электронном виде. В 2012 году издательство «Олма Медиа Групп» начало новую серию ее романом «Роковое наследие». Частично меня извиняет, что не читаю фэнтези, очень уж оно разрослось на российской ниве. Но вот вам дополнение к данным о авторе:
Родилась в Ленинграде в 1970 году, училась на химическом факультете СПбГУ.
Кандидат химических наук, научный сотрудник Института высокомолекулярных соединений РАН. В 2005 г. увлеклась литературным творчеством. С 2010 г. член петербургской студии фантастики под руководством Леонида Смирнова и Андрея Балабухи.
В электронном издательстве «Аэлита» появились две книги, написанные в соавторстве с Александром Соловьевым. Причем «Ошибка 95», антиутопия, без фэнтезийной составляющей. Тема: Колонисты планеты Терра-три, потомки землян, добровольно отказываются от личности, отдавая контроль над разумом искусственному интеллекту. Люди счастливы, и вскоре не останется недовольных. Но находится тот, кто в одиночку готов бороться против кибернетического рабства. Бывший астронавт Айвен Смит бросает вызов существующему порядку.
Заинтересовала, надо будет научиться пользоваться электронными деньгами, чтобы приобрести эту книгу.
Виктор БОГОРАД
«Карикатура — Эзопов язык. Умный поймет, а дурак — нет»
Виктор Богорад, Санкт-Петербург, Россия
Родился в 1949 в Ленинграде.
Первая публикация — в 1973 в журнале "Аврора".
Первая международная премия — в 1974, Скопле (Югославия).
Всего имеет 16 международных премий (Италия, Югославия, Турция, Польша и т. д.).
Публиковался в прессе Германии, США, Израиля, Эстонии, СНГ.
Награжден национальной профессиональной премией "Золотой Остап" в 1992.
Я не стану продолжать дальше перечень достижений Виктора Богорада. Ведь у меня есть возможность достать с полки папку с 12-ю номерами журнала «Аврора» за 1973 год и разыскать ту самую первую публикацию начинающего карикатуриста.
Не сразу, начал с 12 номера, но во втором номере нашелся уголок, где увидел знакомое имя. Впрочем, первая публикация была совместной. Студенты Ленинградского электротехнического института Виктор Богорад и Леонид Песок рисовали вдвоем, Леонид был генератором идей, а Виктор исполнял их на бумаге. Так можно понять их алгоритм работы по комментарию в «Авроре».
Много позже, в новом веке и другой стране, он скажет в интервью порталу «Полит. ру»:
«Любой карикатурист, он индивидуалист до мозга костей. Не член коллектива. Нужны особые обстоятельства, чтобы он объединился с другими карикатуристами. Печататься одному невозможно, выставки делать одному тяжело, а вот клубом можно. В Ленинградском Клубе Карикатуристов (ЛКК) постоянных членов было человек пятнадцать. Человек двенадцать к тому моменту имели уже международные призы.
Но печататься было негде. А клуб как самодеятельная организация сделал десять выставок, ежегодных, из них две — всесоюзных. Они были большие, вызывали интерес. Все понимали, что можно объединиться, чего-то достичь, показать. Было интересно».
Это большое его интервью рекомендую почитать по ссылке выше. Кстати, сотрудничество с Леонидом продолжается, Леонид Песок стал писателем, а Виктор Богорад иллюстрирует его книги.
Далее предлагаю мини-интервью для портала CARTOONIA — Большой Энциклопедии Карикатуры. Мастера представляет Вячеслав ШИШЛОВ.
Виктор Богорад — страшный человек. Он повесил, зарезал и утопил массу людей, поссорил множество семей, лишил идеалов неисчислимое количество народа, ехидно расправился со всеми святыми понятиями… И стал явлением в карикатуре "черного" юмора.
В доперестроечное время "самиздатовские" сборники Богорада, выпущенные автором тиражом в 10 экземпляров (ходили слухи, что за 11-й экземпляр КГБ уже сажало), залистывались и засматривались до дыр. "Крокодильская" карикатура помогала всем идти вперед к победе коммунизма, и на фоне всеобщей глупой расхожести рисунки питерского художника привлекали внимание с жуткой интенсивностью. Они вдруг уводили зрителя внутрь себя. Маленькие люди — герои карикатур не строили великое будущее, а рождались и умирали, любили и предавали, ходили в туалет и сидели в тюрьме. Но даже сидя в тюрьме, они оставались героями карикатур. Они были естественными в самой неестественной ситуации.
Маленький человек становился своим для всех тех, кто видел рисунки Виктора, своим становился и сам автор.
— Виктор, когда легче работать — в "подцензурной" обстановке или сейчас?
— Это парадокс, конечно, но карикатуристу тем лучше, чем хуже вокруг ситуация. Карикатуриста ситуация тоже не щадит, но он над ней издевается и работать легко. В 70-х давил страшный идеологический пресс, сейчас давит пресс экономический. И тот, и другой отвратительны по-своему, но дышать легче сейчас.
— Но и теперь в твоем творчестве преобладает "черная" карикатура. Почему?
— По-моему, ценность черного юмора заключается в том, что он помогает зрителю снять накопившееся напряжение.
Он лечит от стресса. Такой рисунок подобно детским страшилкам — малыши ведь не зря их друг другу пересказывают. Кроме того, подобные карикатуры (без натурализма и жестокости) очень искренни. Они, как правило, рассказывают о какой-то экстремальной ситуации. А в такой ситуации все фальшивое исчезает. Получается, что со зрителем общаюсь предельно искренне. Это самое главное.
— В 1991 году в газете "Смена" появилась твоя ежедневная рубрика "ФАКСИМИЛЕ", после чего твоя фамилия стала в Питере чуть пи не нарицательной…
— Да, это был первый и очень удачный опыт оперативной изобразительной журналистики в нашей стране. Политическая карикатура на первой полосе газеты. Люди писали, звонили, благодарили, угрожали, коллекционировали рисунки и наклеивали вырезки из "Смены" на стены вместо листовок. Словом, это брало за душу читателей, а я был безумно рад возможности поделиться своим мнением с сотнями тысяч людей.
Рубрика просуществовала почти год, и, если бы не разногласия в редакции, возможно, была бы и теперь. В "Смене" я давно уже не работаю, так что политическим карикатуристом меня можно считать с большой натяжкой. Все-таки, в первую очередь, я был и остаюсь "картунистом", художником-философом, рисующим карикатуры на "вечные" темы. Все международные конкурсы и призы — исключительно за подобные работы.
— А много их, призов?
— Штук 25 вместе с теми, что были присуждены и у нас в стране. Правда, я уже не отправляю работы на подобные конкурсы, хотя приглашения приходят постоянно. Когда-то хотелось играть в эти игры, но на теперешнем уровне я понял, что не стоит в 26-й раз доказывать всем, что ты профессионал.
— Наверное, это доказывает вручение тебе в ноябре статуэтки "Золотого Остапа", как лучшему карикатуристу 1992 года?
— Конечно, это наиболее дорогая сердцу награда. Но должен сказать, что любой из пятерых претендентов по разделу "карикатура" был достоин этого титула в не меньшей мере, чем я.
