в грудь, стоило только кому-то усомниться в его словах. Армейский ремень был тому подтверждением.
— Может, вам помочь чем нужно? — Петр Иванович хмурится и убирает руки в карманы, пока я пячусь к двери.
Странное желание увидеть человека, которого много лет не вспоминал, да еще и его детям помогать.
— Нет. Спасибо. — Отвечаю и топчусь на месте, потому что время поджимает, а из-за происшествия в школе я сбилась с графика.
— Мне просто сказали, что у тебя брат есть младший, и отчим. — Мужчина задевает больную тему, в которую его могла посвятить только сердобольная баб Лена.
— Да. Живем и бед не знаем. — Говорю спокойно, чтобы не вызвать сомнений.
Проблем со службой опеки у нас не было, но жалобы на пьяное поведение Владимира поступали, а я очень боялась потерять Олежку. Если отчим только обрадуется, то я не смогу без братишки.
Никак не смогу.
— Хорошо, — Петр кивает, но потом достает из кармана блокнот и что-то пишет, — вот, — дает мне листок с номером телефона и улыбается, — если что-то понадобится, то звони, не стесняйся.
Беру с опасением и киваю, пребывая в каком-то непонятном состоянии.
— До свидания. — Бубню под нос и иду к двери, разглядывая цифры на листке.
— Лика? — Петр Иванович окликает меня. — А полное имя твое… Анжелика? — Предполагает он, как многие, но я с улыбкой качаю головой.
— Нет. Я — Ангелика. Мама так назвала. Всего вам доброго. — Я быстро вхожу в подъезд, не обращая внимания на то, что после моего ответа мужчина немного завис.
Чувствую себя неловко. Кажется, он еще хотел что-то сказать. Порываюсь пойти обратно, но тут же себя одергиваю. Пора!
Листок убираю в рюкзак и собираюсь за Олежкой. Приходится наспех готовить ему овсянку, а потом в буквальном смысле бежать до детского сада. Времени катастрофически не хватает, и на работу я, естественно, опаздываю.
Меня никто не отчитывает, но Санька показывает на часы и подходит ко мне, когда я тру полы в одном из залов.
— А это что у тебя? — Указывает на порез около уха.
— Упала в школе неудачно. — Отвечаю ей с улыбкой, чтобы не заподозрила во лжи.
Зачем незнакомым людям знать подробности моей жизни? Проблем и так хватает. К психологу вон идти завтра…
— Устаешь сильно? Или под ноги не смотришь? — Девушка вопросительно смотрит на меня, а я пожимаю плечами и усерднее тру.
— Случайно получилось.
— Понятно, — Санька вздыхает, а потом подает мне ключ, — сегодня бассейн свободный. Альбина приболела, и занятия отменили. Можешь поплавать, если хочешь.
Я киваю и беру ключ. Пловец из меня так себе, но воду я люблю. Часами бы из нее не вылазила. Санька уходит, оставляя меня одну.
Тут же в голову лезут мысли о мамином однокласснике. Странный мужчина все-таки. Узнал, что она умерла, и все равно пришел поговорить. Не поверил что ли баб Лене?
Быстро двигаюсь, чтобы успеть хотя бы окунуться в воду. Санька еще в первые мои рабочие дни дала купальник, шапочку и сланцы. Я хранила их у себя в каморке, и сегодня решила все же расслабиться. Правда, бинты пришлось снять и выбросить. Я только в раздевалке перед зеркалом увидела, насколько сильно была изранена правая сторона.
Дан…
Как же я его ненавижу…
Пока плаваю, невольно вспоминаю первый день в школе. Картинки сами возникают перед глазами, и я никак не могу от них избавиться.
— Я — Алина Мартыновна, твой классный руководитель. — Женщина ведет меня по коридору, где все кажется чужим, хоть все школы одинаковые, но здесь все иначе.
Давящая атмосфера и богатые детишки кругом. На меня пару раз тычут пальцем, но я лишь крепче сжимаю рюкзак, подаренный мамой. Слезы застывают на глазах, но я молча их проглатываю.
— Мне Елена Владимировна сказала о твоей трагедии, но, Ангелика, постарайся сразу влиться в учебу. — Женщина продолжает что-то говорить, а я замираю на пороге класса.
Попадаю под прицел нескольких глаз и начинаю трястись. Девочки высоко задирают голову и фыркают. Они в форме, а я в простой блузке и юбке, которые совсем не вписываются в красоту.
Классный руководитель знакомит меня со всеми, и я не знаю, куда сесть. Когда прохожу между рядами, один из парней отодвигает стул и улыбается.
— Садись. — Говорит он дружелюбно, и я плюхаюсь на стул. — Я — Максим.
Киваю ему и крепче прижимаю рюкзак к груди. Сердце бешено стучит, потому что вижу, как на меня все глазеют.
— У Макса новая пассия. Недолго переживал. — Громко произносит парнишка с соседнего ряда, и я невольно поворачиваюсь в его сторону. — Чего вылупилась?
Перевожу взгляд на его соседа и пугаюсь еще больше, ведь он с такой злостью прищуривается, что по коже бегут мурашки.
— Ей же хуже. — Равнодушно говорит он и усмехается, а я отворачиваюсь, понимая, что жизнь в этой школе будет очень веселой.
Выныриваю и провожу руками по лицу. В тот день меня окатили грязной водой прямо в классе, а все из-за того, что Макс вызвался помочь с предметами. У них программа была другой, и пришлось многое нагонять. Круглов был отзывчивее одноклассников, и мы остались после уроков, чтобы обсудить мои пробелы в знаниях.
Собственно, с того дня меня и прозвали падшим Ангелом. Очень оригинально. Не стоит говорить, кто был инициатором.
Дан…
Я выбираюсь из бассейна и иду в раздевалку. Достаю телефон, который мне отдал Максим и смотрю на экран. От него нет сообщений и звонков, что странно. Обычно, Круглов закидывает меня ими, а тут тишина…
Порываюсь написать ему и не знаю, что именно. Пишу "Все норм?" и отправляю. Макс не отвечает, и я переживаю, а вдруг у него дома что-то случилось, ведь не просто так с уроков ушел?
Возле здания его тоже нет, и я на автобусе доезжаю до пункта назначения, при этом посматривая в смартфон. Мало ли, вдруг придет сообщение.
Перед тем, как открыть дверь в квартиру, прячу телефон в карман, отключив звук.
— Где? — Сразу раздается грозный голос Владимира, и я замираю на месте, пока он движется к мне.
— Что? — Спрашиваю, ощущая, как коленки дрожат, потому что дверь в нашу комнату открыта.
— Где. Мой. Сын?! — Повышает тон отчим и приближается, заставляя сжаться от страха.
Олежка…
Только не вылазь из своего убежища. Только не выбирайся…
Данияр
Кто придумал эти идиотские сеансы с мозгоправами?
Никакой пользы.
Трата самого ценного.
Времени.
Смотрю на то, как плавно движется маятник, стоящий перед глазами. Жанна Григорьевна шевелит пухлыми губами,
