воспрял Темный. —
Снова ощутить ее хочу…
Черт! В отрицание проваливаюсь и на корню рублю все воспоминания, связанные с Романовой.
Не поведусь.
Нет.
Не угадал.
Не отвечает — ее проблемы. Главное, она не сумеет куда-либо дернуться. Без вариантов. И завтра как миленькая прибудет в больницу, не сама, так с подмогой.
Запечатываю в себе собственное убеждение и напоследок набираю…
Я: На всякий случай, у вашего подъезда дежурит патруль. Так… чисто ради вашей же безопасности.
Алиса
Мамочки, как щеки горят! Прислоняюсь к двери своей квартиры и, боже… вспоминаю все то, что происходило в лифте. Его голос… взгляд… прикосновение… поцелуй…
Уф!
Особо пылко прокручиваю последний момент, когда язык Кима так нежно, но в то же время жадно пробовал меня там, внизу.
Ох, в груди аж запекло от новых пылающих во мне эмоций. Ноги инстинктивно сжимаются в надежде унять новую волну чувственной пульсации.
Ммм… саднит так, что дрожит все тело. И горе в том, что это ощущение никак не унимается, а наоборот множится в какой-то геометрической прогрессии. Прикоснуться хочется к изнывающей промежности.
Боже… что происходит?
— Яр! — всхлипываю непроизвольно, призывая к ответу. Так же невозможно… Это… это нужно как-то унять…
— Алиса? — взволнованно отзывается мой тигр. — Тебе плохо, маленькая? — голос явно в режим тревоги переходит.
Мне жуть как плохо… Причем не только от того, что невыносимо дурею от убийственного возбуждения, но и от того, что Артема нет.
Странно. Я вроде радоваться должна что наконец, могу с Кимом во все тяжкие сорваться, но в душе как-то пусто без брата. Невыносимо.
— Да! — подтверждаю всхлипом, стекая вниз по входной двери. — Мне плохо, Яр. Я одна… а еще, саднит все между ног, что хочется…
— Черт! — перебивает, ругательством Ким. — Алиса, если я сейчас поднимусь… мы… — замолкает на полуслове, а меня от предвкушения, всю жаром обдает, ничего не соображаю.
— Иди ко мне! — шепчу напоследок и намеренно обрываю мысленную связь.
Не хочу… не хочу больше ничего слышать. Головой мучительно мотаю. Его голос вдали от меня, только все усложняет.
Ким рядом нужен. Сейчас. И не только потому что я жажду его физически… Мне еще и моральная поддержка нужна. Я впервые одна без брата… А это невыносимо, как оказывается.
Алиса
Не проходит и минуты, как ручка моей двери приходит в движение. Подскакиваю на ноги, отпираю массивную преграду и прям с ходу запрыгиваю на своего корейца, крепко обвивая его бедра ногами.
— Хочу тебя! — целую его губы.
Никогда не чувствовала чего-то подобного. Я точно с ума сошла, озверела от дикого возбуждения. Жажду чтобы любимое тело меня под себя подмяло. Кожа к коже. Плоть к плоти.
Ярик быстро переступает порог моей квартиры, ногой захлопывает дверь, при этом пылко и жадно отвечает на отчаянный поцелуй. Одна его рука поддерживает мои ягодицы, вторая спину, а пальцы, которыми он ранее меня касался, зарываются в мои густые волосы.
— Алиса, что мы творим? — тут же прижимает меня спиной к стене. — У наших родителей уговор, — напоминает с придыханием, упираясь лбом в мою переносицу. Боже, он реально думает, что эта глупость способна меня остановить?
— Мне все равно, Ким, все равно… — бессвязно раздаю, пытаясь поймать его губы. Но он упорно сдерживается. Зачем? Неужели его не переламывает всего от желания обладать мной? — Целуй меня… трогай… кусай… — буквально призываю к активным действиям.
— Алиса притормози, — просит, прежде чем мягко прижать свои губы к моим. — Не торопи, малыш, — теперь целует скулу… шею… — Дай привыкнуть немного, ты ж так близко, — его ладони вдруг мои оголенные ягодицы накрывают и тут-же инстинктивно сжимают. — Чееерт… — в ключицу лбом упирается, словно сам себя останавливает. — Двинусь сейчас, какая ты нежная!
Я еще в лифте двинулась и мне безумно нравится мое состояние, а еще, я настолько возбуждена и раскрепощена, что готова на все и сразу.
Радуюсь, что сегодня надела коротенькое платьишко и трусики танго, ведь руки Яра с легкостью залетели куда надо и ощущение его больших ладоней на моей попе, просто невероятно. Теперь хочется прикосновений и на других отчаянно жаждущих местах.
— Раздень меня, Ким, — поторапливаю нестерпимо. Горю не могу. Его глаза мгновенно мои находят и боже мой… в них пламя дикое плещется. Еще бы, такой вольности как сейчас, я никогда не позволяла. Провоцировала — да, но вот так открыто не предлагала себя, никогда. Уверена, он ищет подтверждение в моих пьяных глазах, ведь если поведется, все… там только до конца и, бог ты мой… я жажду этого нестерпимо. Именно поэтому умоляюще добавляю… — До гола, Яр…
Как только последнее слетает с моих губ, прихожую тут же заполняет треск разрывающихся кружевных трусиков.
Все.
Чека сорвана. У обоих.
Яр с такой жадностью впивается в мои губы что я забываю, как меня вообще зовут. Знаю лишь одно — я полностью его, до последней клеточки.
Спина ложится на что-то мягкое — лишь это фиксирует мозг, перед тем как с моего тела исчезает платье.
— Ох ты ж… — выдыхает Ким восхищенно, разглядывая мое голое тело, — Алиса, твою ж… ты неземная! — головой мотает. Он впервые видит меня раздетой и по его эмоциям и той дрожи, которая исходит так явно — понимаю, он повержен.
— Это все твое, Яр, люби меня! — тяну его на себя.
Безумно хочу прикосновений, хочу ощутить какого это, отдаться своему партнеру, которого любишь безгранично. Какого это, чувствовать плотскую любовь и наслаждаться ею.
Ким безоговорочно припадает к моей шее, целует, лижет, оставляя безумно влажные следы на нежной коже. Руки очень трепетно и осторожно исследуют мои изгибы, постепенно приближаясь к самому не тронутому, — моей груди.
— Алиса, я голову теряю… — предупреждает, спускаясь поцелуями ниже и, ох… обхватывает упругие полушария ладонями. Мгновенный спазм прилетает в область паха, заставляя выгнуться навстречу.
— Ах! — выстанываю чувственно, ощутив мокрый язык на своем соске. Боже, как это сладко, как эротично! Он с такой нежностью вбирает в рот розовый ореол, что у меня глаза невольно закатываются.
— Какая ты вкусная, ягодка! — жадный рот Яра на другую грудь перебирается. — Знаешь, с какого момента я мечтал тебя вот такую, под собой ощутить? — глаза пьяные поднимает. — С тринадцати! — заявляет гортанно.
Обжигающе смотрит на мою грудь, а меня потрясывает всю неконтролируемо. Яр видит, что со мной творится, видит, как меня разрывает от желания принадлежать ему, но он отчего-то сдерживается, не спешит брать все и сразу. Склоняет голову к ложбинке меж грудей, лбом неторопливо упирается и начинает глубокими затяжками запах мой в
