стал непригоден для жизни, и нужно идти, искать лучшие условия для обитания. Превозмогая боль, он медленно тронулся в путь, опять повернувшись к солнцу спиной. Зачем ему понадобилось двигаться именно в этом направлении? Он хотел узнать, что произошло с огненным шаром. Ему снова было интересно.
Откуда-то издалека, с той стороны, где встает солнце, послышался какой-то неясный гул. Казалось, это дальние раскаты грома. Но гром не гремит постоянно и ровно. Ной прислушался. Появилось чувство тревоги. Гул нарастал, нарастало беспокойство. Звук становился все сильнее. Казалось, земля откликается на этот звук легким подрагиванием. Беспокойство стало перерастать в страх. Он стоял посреди леса и смотрел в небо, в ту сторону, откуда появляется солнце. Деревья не давали возможности видеть далеко. Страх смешивался с любопытством и, наконец, любопытство взяло верх. Ной побежал к краю леса, к тому месту, где он, несколькими днями ранее, в этот лес вошел. Бежать пришлось не очень долго. Между деревьями наметился просвет, а вот и край леса. Ной замедлил шаг и осторожно вышел на открытое место. Далекий гул, тем временем, превратился в ужасный рев. Ной посмотрел в небо и ужаснулся. Прямо над ним, рассекая исполинским хвостом дыма небо, с востока на запад, несся огромный огненный шар. Ною казалось, что этот шар сейчас упадет на землю совсем близко, и тогда произойдет что-то ужасное. Небо ревело, земля содрогалась, с деревьев градом сыпались плоды. Человек застыл в ожидании. Поднявшийся следом ураган швырял в лицо пучки травы, мелкие ветви кустарника. Ной не замечал этого, он стоял и смотрел, широко открытыми глазами, в небо. Его интересовало только то, что происходило вверху. Но шар скрылся за верхушками деревьев. Рев перешел в гул, который, в свою очередь, стихая, превратился в далекий, неясный рокот, как далекие раскаты грома, потом затих вовсе. В небе широкой полосой расходился гигантский дымный след. Все вокруг стало прежним и уже привычным. Ной стоял, осыпанный травой и пылью. Он все еще смотрел в небо, одолеваемый различными чувствами. Самым сильным чувством было любопытство. Как бы откликаясь на это его чувство, с той стороны, куда улетел огненный шар, раздался далекий, но довольно мощный грохот. Через некоторое время земля под ногами задрожала, загудела, Ною показалось, что из земли вырывается мучительный стон. Когда все стихло, на лес обрушился шквал урагана. Ураган не был долгим, но жизни Ноя угрожала реальная опасность. Наученный горьким опытом, Ной укрылся в надежном месте и там переждал стихию. После того как порывы ветра стали слабее, Ной вновь выбрался на открытое место и посмотрел в ту сторону, откуда пришел ураган. Увиденное, заставило его замереть пораженного новой, величественной и пугающей картиной. Казалось, откуда-то из глубоких недр, и до самого неба, ввысь взметнулся гигантский столб дыма. Высоко вверху столб расходился в стороны, и становился похож на гигантский гриб. Ной заметил и другие изменения в небе. Горизонт стал полностью свинцовым, гигантского столба уже почти не было видно, надвигалась страшная грозовая туча. Конца и края не было видно, казалось небо готово обрушиться на землю и, наконец, это произошло. Дикий раскат грома гигантским молотом, казалось, вбил в землю все находящееся на поверхности. Ураган рванул сначала верхушки деревьев, а затем и весь лес, с его исполинскими стволами, запел, как натянутая тетива лука. Ною стало жутко. Он опрометью бросился с открытого места под спасительную сень леса, отыскал какую-то яму, под гигантскими корнями дерева, забился туда и замер в ужасе. Воздух, казалось, перестал существовать, а с неба, сплошной стеной обрушился страшный ливень. Углубление, в котором скрывался Ной, быстро превратилось в большую лужу, вода пребывала стремительно. Укрытие уже не спасало, но бежать было некуда, кругом бесновалась стихия. Вдруг Ной почувствовал, как содрогнулось то, что еще называлось деревом — его убежищем, а в следующую минуту, вырывая из земли огромные куски почвы, со стоном и треском, гигантский ствол рухнул на землю. Человек остался один на один со стихией. В образовавшуюся яму хлынули потоки грязи, они подхватили человека, и понесли по воле волн. Он, конечно же, не умел плавать. Инстинктивно хватаясь за все несущееся с ним рядом, Ной нащупал огромный, похожий на бревно сук, и, с надеждой, обхватил его руками. Человек изо всех сил боролся за жизнь, но стихия была сильнее. Ствол был гладкий и скользкий, Ной совсем выбился из сил, пытаясь удержаться возле него. В конце концов, руки окончательно перестали слушаться, разум помутился, Ною было уже все равно. Единственная мысль, слабо бившаяся, где-то на задворках сознания, еще не отпускала его. «Так неужели же за этим!?» — Подумал Ной и потерял сознание.
Боль, нестерпимая, жгучая, растекалась по всему телу. Сознание, как бы нехотя, возвращалось, но тело боролось и не хотело этого возвращения из небытия. Ной со стоном открыл глаза, с трудом понимая, что происходит вокруг него. Но уже ничего не происходило. В небе, как ни в чем не, бывало, сияли звезды. Ничто не напоминало о недавно бушевавшей здесь стихии, но только на первый взгляд. Вместо леса во все стороны простиралась изуродованная равнина, и только изредка были видны, чудом, уцелевшие деревья и кустарники. Все остальное было свалено и снесено в огромные уродливые кучи, по размерам больше напоминавшие холмы. На одной из таких куч, видимо занесенный туда потоком, лежал Ной. Боясь пошевелиться, чтобы не причинить себе боли, он лежал и пытался привести в порядок свои мысли. Он не понял, что произошло с ним и, не знал, нужно ли ему радоваться или горевать. Дни этой не понятной, животной жизни, прожитые на, не безопасной, но такой прекрасной планете… И откуда он все это знал? Более того, он уже помнил! Это было так интересно — вспоминать, что было с тобой вчера, позавчера, и сколько вообще дней вместится в его голову, что бы их помнить. Ной не знал, и от этого ему было интересно жить. Он сделал вывод, что все-таки ему надо радоваться. Превозмогая боль, он пошевелил рукой, попытался приподняться — очень больно. Небо на востоке стало светлеть, горизонт окрасился яркими красками рассвета, начинался новый день. Ной не знал, чего ему ждать от этого очередного дня, он лежал и прислушивался к боли, которая терзала его тело. Утренний холод заставил его дрожать, стучать зубами.
«Так дальше нельзя» — подумал он — «нужно что-то делать.
Он вновь попытался сесть, крик боли разнесся над землей, но Ной сел. Его тело было
