Пожалуйста.
На этом все.
Аслан знает, что я поняла.
Я моргаю, не способная выдавить ни слова. Я же не собиралась задерживаться у Карины. Еще тогда, в самый первый день. Квартира Карины была запасным экстремальным вариантом. Я отказалась от своих же намерений, позабыв о комфорте своей подруги. Но мне все равно неприятно, что мне указывают на выход.
Карина возвращается спустя минуту, в любимом домашнем халате.
— Ну что, пупсики, пообедаем?
— Извини, у меня живот разболелся, — говорю я. — Давайте без меня.
* * *
Я игнорирую растерянный взгляд Карины. Захожу в комнату.
Выдыхаю. Когда Карина познакомилась с Асланом, мы с Дамиром встречались уже несколько месяцев. Всем окружающим мы тогда казались безумно, неистово влюбленными. Знаете, как те парочки, рядом с которыми невозможно находиться.
Я, обычно сдержанная во всем, что касается личной жизни, не переставала рассказывать про Дамира, про его чувство юмора, такт, суперспособность говорить правильные вещи в правильный момент.
Конечно, Карина захотела познакомиться с мужчиной моей мечты поближе.
Мы сходили на двойное свидание, о котором мечтали с самого детства, но синхронно решили больше так не делать из-за огромного числа неловких пауз и неудачных попыток завести разговор.
Были совместные дни рождения, новогодний корпоратив, несколько прогулок…
И всегда рядом со мной был Дамир, в объятиях которого мне не бывало страшно или неуютно. Сегодня я, наверное, впервые общалась с Асланом без своего мужчины рядом. И… Мне не понравилось.
Я сажусь на кровать и бросаю взгляд на вещи, которые успела разложить по местам. Одежда ждет в шкафу, рабочий ноутбук — на тумбочке, косметику я отправила на закрывающуюся полку над зеркалом. Я делала это на автомате, чтобы чем-то заполнить дни своего отпуска, не будучи в состоянии делать что-то серьезное. Сейчас до меня доходит, что я обустроила комнату, словно собралась жить здесь целый год.
Придется снова собирать чемоданы.
Но это даже к лучшему. Я не буду ничего выдумывать и поеду к родителям. Придется им, наконец, сказать о разводе с Дамиром, признаться, что беременна. Сдвинуть с места стотонную глыбу под названием «кризис», рядом с которой я стою больше недели. Пора что-то сделать…
Я слышу, как Карина и Аслан о чем-то тихо беседуют на кухне.
Надеюсь, не обо мне.
Я опускаю глаза на руки и впервые, наверное, за неделю замечаю на пальце обручальное кольцо. Дамир сделал предложение дома, обставив все так, словно мы не делали огромный шаг, а закономерно переходили на новый этап.
Дамир знал, что я не люблю представлений на публике.
Он сделал лучшее предложение на свете…
Мы тогда почти все время проводили вместе, не вылезали из постели и не могли дождаться, когда сможем встретиться после работы. Я тонула в его глазах, а от его прикосновений плавилась, как шоколад. Дамир не отрывал от моего тела взгляда и рук, и все это продолжалось час за часом, час за часом!
В один из таких идеальных вечеров Дамир принес нам упаковку пончиков.
Дал мне один, дождался, пока я откушу немного, и спросил:
— Ты когда-нибудь думала, как чувствуют себя люди, проглотившие пару сотен тысяч баксов? Я имею в виду… Случайно…
— Нет, а должна? — рассмеялась я.
Рука Дамира гладила меня по бедру и, клянусь, я хотела, чтобы она не исчезала, продолжала касаться меня вечно, ласкать, и продвигаться выше.
— Осторожнее с пончиком, милая, — он постарался прикрыть рот рукой, спрятать таким образом улыбку, но ничего не вышло, я его раскусила.
— Что ты задумал?
Он молчал и загадочно улыбался.
Знала ли я тогда, что найду в пончике кольцо с бриллиантом?
И да, и нет. Глупо о таком думать теперь, но я упорно верила три года назад, что Дамир — это моя судьба. Разногласия, сложные дни, да, все это было, например, когда на него давил отец… Однако мы не отдалялись друг от друга, решали проблемы. Я знала, что он сделает этот шаг, и не подгоняла.
Добравшись до кольца в пончике, я застыла.
Нет, не так.
Я буквально окаменела.
Сидела и смотрела на кольцо, сначала даже не почувствовав, как Дамир шутя хлопал меня по ноге ладонью. Ну а затем я расплакалась. Да. Расплакалась и только через минуту выдавила из себя «да», в котором не сомневалась ни на один процент. Пончик оказался на диване, а я в объятиях Дамира, счастливая, зацелованная и любимая будущая жена.
Дамир надевал мне на палец кольцо с надеждой и верой в наше будущее, а я снимаю его сама, сидя в чужой квартире. Снимаю и кладу на тумбочку. Носить его дальше — не вариант. Может быть, вернуть Дамиру? Оно же стоит целое состояние…
В дверь стучат, и я смахиваю с лица высыхающие слезы.
Открываю Карине.
Она взволнована, хотя и старается это скрыть. Садится на кровать рядом со мной и берет мои руки в свои. Я немного на своей волне и не успеваю сказать ей про переезд, или спросить, что же случилось.
— Я должна кое-что тебе сказать. Точнее, я должна сказать тебе несколько вещей.
Карина выглядит серьезно.
Это и меня приводит в чувства. Я киваю.
* * *
— Ты только не переживай, но… — Карина замечает, что на моем пальце нет обручального кольца и не договаривает.
— Что случилось?
— Ты сняла кольцо.
Подруга находит его взглядом на тумбочке и — или мне только так кажется — с облегчением выдыхает. Может быть, Карина опасалась, что я потеряла кольцо во время шопинга или… Выбросила из окна в порыве эмоций? Я не уточняю и не спрашиваю, отвечаю ей, что «сняла» и «решила сделать шаг вперед», все такое.
Меня волнует другое.
— Что ты хотела мне сказать?
— Эм… — она не сразу отрывает задумчивый взгляд от кольца. — Да, есть несколько вещей. Вит, ты не волнуйся… Тебе нельзя.
— Ты уже говорила мне это, и я уже волнуюсь.
Карина смотрит мне в глаза.
Не тянет резину и выкладывает:
— Аслан в курсе, что ты беременна.
— Что?
— Он слышал наш разговор в подъезде, — Карина сжимает губы. — Прости меня.
Я опускаю руки на колени. Не самый подходящий человек для такой информации.
— Нет, ты не виновата.
— Я сказала Аслану, какое сумасшествие у вас произошло, — продолжает она, — сказала, что тебе нужно было отойти от измены, которую ты… Фактически увидела своими глазами, а это пипец как неприятно. В общем, он понял и сказал, что если вдруг ему повстречается Дамир, он ничего ему не скажет. Я ему хорошо в голову вдолбила, что это твое дело, твой
